Другая семья - Вера Александровна Колочкова
Вперед, адвокат Филипп Романовский, вперед! Вперед…
* * *
Глаза у Аглаи были злые. А вообще девица она красивая, и глаза тоже красивые, цвета зеленой морской волны. Только злые. Смотрит так, будто рентгеном просвечивает. И в голосе злая насмешливая нотка звучит:
– Вам только что звонили, Филипп Аркадьевич. Знакомый такой женский голос. Я спросила – по какому делу звоните, а мне ничего не ответили. Я даже не успела сказать, что в данный момент вас нет на месте. Надеюсь, вы в курсе, кто вам должен звонить…
Ишь, стерва! Это она ему на Катю намекает. Катя часто звонит по рабочему номеру, когда он на мобильный звонок не отвечает.
Быстро достал телефон, глянул на дисплей. Так и есть, пропущенный звонок от Кати. Как он не слышал-то? Наверное, из-за открытого окна в машине, на улице шумно было.
– Спасибо, Аглая. Да, я в курсе, – ответил сухо, проходя в свой кабинет. И уже в спину прилетел голос Аглаи:
– Вам кофе принести или сразу клиента примете? Он покурить вышел… Очень нервный, мне успел уже нахамить. Вы с ним поосторожнее, Филипп Аркадьевич. Мне кажется, он и укусить может.
Он усмехнулся – все-таки чувство юмора у девочки есть, молодец… Хотя и очень своеобразное. Но ответил вполне серьезно:
– Надеюсь, ты ему достойно ответила, Аглая? То есть благоразумно-сдержанно? Без негативных эмоций?
– Конечно. Я по-другому не умею. Вы же знаете. Даже странно, что вы меня об этом спрашиваете.
Так ответила, будто к стене своим спокойно-надменным голосом пригвоздила. Стерва глазастая. Иногда ему кажется, что она его насквозь видит, все о нем знает и все понимает. Она вообще из тех особ, которые про всех все знают и все понимают. И это раздражает сильно, между прочим. Прогнал бы ее, конечно, но с делами Аглая отлично справляется. Можно сказать, талантливый делопроизводитель. Все у нее по папочкам, по полочкам, в компьютере полный порядок. В любой момент может полную информацию по любому делу выдать. А это дорогого стоит, между прочим… Нынче ведь все звездами юриспруденции хотят стать, толкового секретаря-делопроизводителя днем с огнем не сыщешь.
Сел за свой стол, привычным движением растопыренных пальцев ладони провел по волосам, как расческой. Знал, что волосы лягут как надо. Зря, что ли, бешеные деньги хорошему парикмахеру оставляет? Как говорится, имидж – наше все… А еще надо сделать спокойное приветливое лицо, слегка расслабленное. Глаза понимающие. Адвокат Романовский готов к работе. Где этот клиент, который нервно ушел курить? Вроде на крыльце конторы никого не было…
Ну да ладно. Покурит и придет. Откинулся на спинку стула, пробежал глазами по своему кабинету. Хотя и где там «бежать» – глазу не за что зацепиться. Сплошной минимализм и аскеза. Стол, кресло, удобный стул для клиента. Шкаф с папками. Компьютер на столе. Светлые жалюзи на окнах. Ничего не отвлекает внимания. Работа, только работа. Как говорится, фирма веников не вяжет!
Да, не вяжет. Что тут еще можно сказать? Молодцы они с ребятами. Хорошую репутацию себе заработали. Народ идет, деньги несет за труды, и немалые.
А поначалу было трудно, конечно. Хорошо, мать помогала на первых порах. Она сразу его решение одобрила – свое дело начать. Только поморщилась слегка, когда он сообщил о своих намерениях:
– Да, но почему адвокатское бюро, Филипп? Лучше пусть будет адвокатская коллегия. Там каждый сам свое дело ведет, сам за него отвечает. А бюро – это ведь солидарная ответственность… Один за всех, все за одного…
– Нет, мам, я решил, пусть будет адвокатское бюро. И пусть солидарная ответственность. Я так решил…
Может, мама и права была, но он тогда на своем настоял. Просто хотелось принять решение самому, и все тут! Пусть и вопреки…
– А название ты уже придумал, Филипп? Ведь как лодку назовешь, так она и поплывет…
– А что тут думать? Пусть будет «Адвокатское бюро Романовский и партнеры». Чем плохо?
– Ну да, ну да… В скромности тебе не откажешь. Гордо звучит, да. Сплошное «р» слышится, как грозное рычание льва. «Бюро Романовский и партнеры»! Ну что ж, счастливого тебе плавания… Обращайся, всегда помогу, чем смогу.
Обращаться пришлось не раз. Мать ему здорово помогла, и он ей благодарен, конечно. Хотя и не умеет особо эту благодарность на словах выразить. Плохой сын, что еще скажешь…
– Можно? – услышал он звенящий недовольством мужской голос и проговорил быстро:
– Да, да, пожалуйста! Заходите!
Потенциальный клиент широко шагнул в кабинет, нервно приставил стул поближе к его столу, проговорил сухо:
– Ждать заставляете, однако… Нехорошо…
– Прошу прощения, в дороге задержался. Но вы бы могли к любому адвокату обратиться… Я ж не один тут…
– А мне не надо к любому. Мне надо к вам. Мне именно вас рекомендовали. Сказали, что именно вы мне можете помочь. Зачем мне другой адвокат?
– Ну что ж, хорошо. Давайте знакомиться. Меня зовут Филипп Аркадьевич Романовский. А вас?
– Павел Петрович Подрыгаев. Пятьдесят два года, бизнесмен, женат, не имел, не привлекался. Паспорт показать?
– Нет. Не надо пока. Я вас очень внимательно слушаю, Павел Петрович.
Мужчина будто испугался чего-то, сглотнул, дернув кадыком, повернул голову к окну. И стал мять ладони одну об другую, как барышня. Потом с вызовом глянул на него, сразу отвел глаза и проговорил с тихой хрипотцой:
– Даже не знаю, с чего начать… Все слова из головы вылетели… Уж больно вопрос у меня щекотливый, знаете ли…
«Да ты неврастеник, братец», – с жалостью подумал Филипп, мягко улыбаясь. – «Эк тебя беспокойством разобрало, не можешь мысли в кучку собрать. Бедолага…»
– Можно воды? – тихо попросил несчастный Павел Петрович.
Филипп встал, вышел в приемную, вернулся со стаканом и бутылкой холодной минералки. Налил молча, и Павел Петрович выпил жадно, постукивая по краю стакана зубами. Выдохнул, отер губы, заговорил:
– Я с женой развожусь, мне ваша помощь очень нужна… Мне сказали, что вы как раз в таких делах специалистом являетесь. И всегда их выигрываете.
– Ну, не только в этих делах, допустим… И не всегда на стороне истца выступаю… Я так полагаю, речь идет о разделе совместно нажитого имущества? – деловито спросил Филипп.
– Да, о разделе, черт бы его побрал, имущества! И черт бы побрал этот ваш дурацкий закон! Да, именно о разделе! То есть… Я хочу, чтобы никакого раздела вообще не было, понимаете? Чтобы этой… Этой моей… Ничего не досталось! Понимаете меня или нет?
– Пока не очень… Да не волнуйтесь так, пожалуйста. Давайте все сначала начнем. Скажите, ваш брак оформлен официально?
– Да. Попробовал бы я в свое время неофициально, как же…
– Имущество в браке нажито?
– Да. Да. Да! Что вы меня спрашиваете очевидные вещи, это же и так ясно! Но я потому к вам и пришел… Чтобы вы какие-то лазейки нашли… Ну, не знаю, придумали бы что-нибудь, вы же адвокат… Поймите, я не хочу… Не хочу, чтобы ей хоть что-то досталось!
– А на чем, собственно, основано такое ваше стремление, можно узнать? Вы злы на жену? Она вам изменила?
– Нет. Не знаю… Не в этом дело, нет… Просто меня все достало уже… Так достало, что я просто с ума схожу… Я спать перестал, я работать не могу, я… Я жить не могу, в конце концов! Мне за себя обидно, понимаете? Столько лет… Столько прожитых лет – как псу под хвост… Скакал перед ней зайчиком, угождал, надеялся, ждал чего-то… Любил, страдал… А потом вдруг в один день понял – не могу больше. Вот не могу, и все! И ее больше видеть не могу! Не зря же говорят – от любви до ненависти один шаг. А у меня эта ненависть еще и в стойкое желание превратилась – оставить ее без копейки! Пусть знает… Пусть помнит, как хорошо жила и при этом надо мной издевалась…
– Я не понял… – осторожно проговорил Филипп. – Как она над вами издевалась, не понял?
– Да что тут понимать… Я по молодости женился, по большой любви. То есть с моей стороны
