До встречи в феврале - Эллисон Майклс
– Твои работы очень понравились одному состоятельному человеку. – Начала издалека Сид. – Его зовут Хьюго Максвелл, слышала о таком?
Я помотала головой и только потом вспомнила, что Сид меня не видит.
– Нет.
– А вот в Берлингтоне о нём слышал каждый.
– Где?
– В Берлингтоне. Это Вермонт.
– Ты хочешь сказать, что этот богатей из Вермонта хочет купить какую-то из моих картин?
– Нет. Он хочет, чтобы ты нарисовала для него серию картин.
Даже благородные градусы «Барбареско» не смогли усыпить мою бдительность. Довольно странная просьба от состоятельного человека, известного на весь городок в далёком штате Вермонт, к ещё неизвестному художнику, что не продала и десяти картин. Такое заманчивое предложение могло прийти в голову, только если за ним кроется что-нибудь непристойное.
Как только эта мысль пришла в мою слегка дурманую голову, я издала вопль ужаса.
– Всё в рамках приличий! – Осадила меня Сид. – И как раз по твоей части. Этот Хьюго Максвелл до смерти обожает родные края и хочет, чтобы ты изобразила несколько его особенно любимых мест. Открывает что-то вроде родовой галереи в своём поместье.
Поместье. Родовая галерея. Будто меня просили прибыть к имению Джейн Остен и запечатлеть своё почтение на вычурном балу. Звучало слишком заманчиво для той, кому некуда было податься. Кто ужинал вином и отчаянием.
– И что мне нужно делать?
– Поехать в Вермонт и встретиться с этим мистером Максвеллом. Скорее всего придётся задержаться на какое-то время, но о жилье не беспокойся.
Безумная догадка окрылила моё воображение.
– Я что же буду жить в его шикарном поместье?
Но Сид поступила как всегда – быстро спустила меня с небес на землю. Ложка дёгтя найдётся в каждой банке мёда.
– Нет. Но я нашла тебе уютный домик. – Воодушевлённо рассказывала Сид. – С камином, террасой для мольберта и видом на лес.
– Но это должно быть стоит бешеных денег?
– Сущие гроши. – Отмахнулась Сид. – Хозяин ищет того, кто присмотрит за его домом, пока он в отъезде. Его не будет три месяца, поэтому коттедж в твоём полном распоряжении.
Каждое Рождество мы с бабушкой Эльмой праздновали в тихом семейном кругу, правда, кругом его назвать язык не поворачивался. Мы скорее напоминали короткий отрезок, который соединял две точки. Я и бабушка. Зато наши узы были куда крепче, чем у семейств моих одноклассниц, где всё казалось показным. У нас же всё было по-настоящему. Скромный ужин с обязательными чесночными пампушками, творожный штоллен на десерт и маленькая ёлочка, что мы из года в год украшали старыми игрушками из коробки с чердака. На них местами красовались вмятины или сколы. У некоторых зверят не хватало уха или хвоста. А лампочки горели через одну. Но нам всегда хватало волшебства, потому что половину лапок мы завешивали конфетами.
Бабуля Эльма принималась закупаться сладостями за несколько недель до Рождества и прятала их от меня в шкафчике с отвёртками, куда думала я не залезу. Но я догадалась о её тайнике ещё лет в девять, когда искала спрятанный подарок на день рождения. Пока бабуля делала запасы, я тайком таскала конфеты и хомячила под одеялом, пока рисовала в блокнотике под светом фонарика. Увидела бы бабушка, как я бодрствую после отбоя, да ещё и поедаю рождественские резервы, я бы дорого заплатила за свою любовь к рисованию и сладкому. Поэтому я аккуратно разворачивала обёртку, смаковала конфету, а внутрь заворачивала кусочек пластилина.
Когда же приходило время вывешивать конфеты на ёлку, я прекрасно знала, какие из них настоящие, а какие пластилиновые. Съедобные я вывешивала поближе, чтобы бабуля смогла легко достать одну со своего промятого красного кресла и полакомиться пока читает любимый детектив. А бутафорские украшали веточки повыше и подальше, лишь бы не попали ей в рот.
Моя хитрость срабатывала три года подряд до самого «дня расплаты», как его позже стала называть бабушка. На ёлке осталась последняя конфета, припрятанная за золотистым шариком у самой макушки. Будучи невозможной сладкоежкой, бабуля Эльма всегда отдавала последнее любимой и единственной внучке, вот и в тот раз предложила мне доесть последнюю рождественскую конфету. На радостях я даже не заглянула в фантик, запихнула конфету в рот и стала жевать. Зубы впились в тягучую массу, солёно-горькую, как маринованный огурец, обмазанный горчицей. Когда у меня выступили слёзы, и бабуля начала хохотать, я поняла, что попалась в свою же ловушку.
– Я давно знала, что ты подменяешь конфеты. – Добродушно улыбнулась бабуля из своего кресла. – Просто ждала, когда ты сама прочувствуешь свой обман на вкус. И заодно выучишь один урок.
Прекрасно помню, как я скривилась, отдирая пластилин от зубов, и спросила, какой именно урок.
– Даже если кто-то предлагает тебе конфету, это не значит, что она окажется сладкой на вкус.
Вот и теперь я чувствовала привкус пластилина во рту. Мне предлагали заманчивую, соблазнительную, самую сладкую конфету из коробки, но под обёрткой мог оказаться кусок солёно-горького мякиша. По крайней мере, с Гэбриэлом вышло именно так.
– Но есть два условия.
А вот и тягучий пластилин. Если всё идёт слишком хорошо, всегда есть какое-то «но». Я приготовилась к тому, что придётся снова давиться кислятиной, и боязливо спросила:
– Какие условия?
– Ты присмотришь за его коттеджем.
– Так, а второе?
– Все эти три месяца он поживёт в твоей квартире.
Декабрь
Джейсон
Берлингтон, Вермонт
Уважаемый мистер Кларк!
Увидела ваше объявление о сдаче коттеджа и решила уточнить, нет ли ошибки? Вы не взимаете платы ни за аренду, ни за коммунальные платежи. И при этом сдаёте дом на три месяца. Заранее извиняюсь, но вы ничего не перепутали?
Пожалуйста, как только получите моё сообщение, пересмотрите объявление и подсчитайте окончательную сумму. Дело в том, что ваш коттедж идеально подходит одной моей знакомой. Она художница и приедет погостить в Берлингтон на некоторое время, но, признаться честно, слегка стеснена в средствах, чтобы снимать номер в отеле или дом целиком. Ей очень важна эта поездка, поэтому я буду очень благодарна, если вы отдадите предпочтение именно ей.
Если у вас есть какие-то вопросы, я оставлю свой номер для связи. Звоните в любое время.
С уважением, Сид Брэберн.
***
Уважаемая мисс Брэберн!
Получил ваше сообщение касательно объявления и хочу заверить вас, что никакой ошибки нет. Я действительно не собираюсь взимать плату за аренду коттеджа, но чисто из корыстных побуждений.
Дело в том, что я ищу жильца, который смог бы присматривать за моим домом, как за своим собственным. Делать уборку,
