Маленькие мистические истории - Наталья Брониславовна Медведская
Я икнула и попятилась к порогу.
Зинаида Петровна покачала головой.
– Да не бойся ты, всё будет хорошо.
Только выскочив из дому во двор, мне удалось перевести дух. Хотелось немедленно вымыть руку, чтобы избавиться от онемения и холода, который казалось, добрался до кости. Собрав бумаги в папку и наскоро попрощавшись с клиенткой, я поспешила в магазин. Не обращая внимания на удивление продавца, я купила пол-литровую бутылку водки. Отойдя немного от магазина, откупорила бутылку и щедро полила водкой на руку. Пока добиралась до остановки автобуса, выполнила эту процедуру ещё три раза. Мне никак не удавалось избавиться от странной ледяной стужи, охватившей руку. Вернувшись домой, я до покраснения кожи мыла руку мылом, тёрла мочалкой, безуспешно пытаясь прогнать неприятное ощущение от прикосновения к мёртвому телу. Это ощущение сохранялось почти неделю, заставляя меня вспоминать произошедшее на хуторе. Я всегда была критично настроена ко всякой мистической чепухе, поэтому не поверила в помощь покойницы.
Спустя время обо всём благополучно забыла. Удивительно, но я перестала смотреть на шишку, словно её не существовало вовсе. Как-то собираясь на день рождения к подруге, по привычке выбрала широкий браслет, подходящий по цвету к нарядному платью. Надевая его на руку, с глупым видом уставилась на запястье – безобразный жировик исчез без следа. При всём желании я не могла сказать, когда его не стало. Не заметила исчезновения шишки ни мама, ни моя подруга, они так и не смогли вспомнить, когда моя кисть избавилась от некрасивого нароста. Что поспособствовало: прикосновение к усопшей старушке, стресс, полученный при этом, или что-то другое – осталось для меня загадкой. Но с той поры я панически боюсь покойников, даже в кино стараюсь на них не смотреть.
История четвёртая: Быль или небыль
Ещё об одном необычном случае, произошедшем со мной, я вспоминаю время от времени.
Когда я была студенткой, то вместе с подругой снимала небольшой домик у одинокого старичка. Бодренький, крепенький дедок, что называется живчик, сдавал двухкомнатную хибару преимущественно девушкам. Сам он жил через дорогу в другом более новом и добротном доме. Вручив ключи от древней постройки, Николай Иванович предупредил:
– Удобства на улице. Готовить будете на элетроплитке. Купаться лучше в пристройке к дому, там и слив в полу есть. Плату за проживание не задерживать. Приходить за ней буду в первых числах месяца. Парней не водить, ибо нечего тут устраивать Содом и Гоморру.
Я и моя подруга Катя бодро уверили старичка, что гостей приглашать не станем. Честно говоря, показывать эту хатку было стыдно, уж больно она убого выглядела. Похожие дома, сложенные из массивных камней, с крохотными, будто подслеповатыми окошками, стояли в старинном районе города ещё со времён царя Гороха. Большинство построек насчитывало больше ста лет, часть из них буквально вросла в землю, из-за чего окна располагались на уровне глаз. Когда мы осматривали комнаты, кроме низкого потолка и узких дверных проёмов, я заметила чудовищную ширину подоконников. Дом походил на укреплённый дзот.
Подруга похлопала по подоконнику.
– Ничего себе толщина у этих стен. А сами комнаты крохотные. В спальне едва уместились две узкие кровати и шкаф, на кухне только стол, стулья, посудный шкафчик и холодильник. Особо не развернёшься.
– Потому и плата соответствующая. Как раз по нашим ресурсам, – успокоила я недовольную подругу. – Меня смущает одно: все его квартирантки здесь надолго не задерживались. Почему интересно? Позже поищем другое жильё. Если найдём получше, сразу переберёмся. Пока же давай располагаться.
– Опять ноги сбивать? – заныла Катя. – Мы столько бродили по району и всё зря?
– А кто просил тебя надевать туфли на каблуке, – фыркнула я. – Ох уж эта твоя страсть выглядеть на все сто. Для кого ты наряжалась?
Катя улыбнулась.
– Судьба может подстерегать нас за каждым углом и поэтому надо быть во всеоружии. – Плюхнувшись на кровать, подруга помассировала уставшие ноги. – Если приглядеться, то тут не так уж и плохо.
В глубине души я ощущала беспокойство и странный нервный зуд. Отчего-то улыбчивый старичок с румяными, не смотря на солидный возраст, щеками, мне сразу не понравился. Что-то в его облике вызывало гадливость: или маслянистый взгляд, или странное причмокивание во время разговора, или скошенный вялый подбородок. Но из-за того, что мы долго и безуспешно искали подходящее по цене и расположению жильё, я решила не обращать внимания на тревожные звоночки от подсознания. Тем более что адрес старичка мы списали с доски объявлений в институте. А потом ещё расспросили о нём соседских старушек, поведавших нам о хорошем характере Николая Ивановича и о его непутёвых квартирантках, не оценивших его доброту.
– Поживут с пару месяцев, да и сбегают. Привыкли, видимо, к разгульной жизни, а у него всё строго. Не забалуешь, – сделала вывод самая говорливая старушка.
С Катей я дружила с самого детства. Мы ходили в одну группу садика, потом сидели за одной партой в школе, затем поступили на один и тот же факультет института. Куда пойти учиться выбирала я, Катя же просто следовала за мной. Изредка я чувствовала раздражение от неспособности подруги самой принимать решения, она всегда была ведомой, ничем не заморачивалась, выбирала наиболее лёгкий путь. Даже её мать не то в шутку, не то всерьёз называла Катю истинной блондинкой из анекдотов. Она просила меня не оставлять её дочь без присмотра. Я и Катя выглядели как день и ночь: классическая брюнетка с тёмными глазами и белокожая блондинка, обладающая небесно-голубым безмятежным взором.
Первые две недели прошли спокойно, Николай Иванович появился только один раз. Принёс электрический обогреватель.
– Это вам. Ночи уже холодные, в доме становится сыро. У меня и дрова есть, но вряд ли вам понравится печку топить, да и не умеете поди.
Печку топить нам точно не хотелось. Мы поблагодарили хозяина за заботу.
Он быстрым взглядом окинул кухню, вытянув шею, заглянул в спальню.
– Аккуратно, чисто. Молодцы, – похвалил старик. – Поэтому и не беру в квартиранты пацанов. Ещё разведут тут бардак. – Николай Иванович поднялся. Тронув рукой тяжёлый железный засов на двери, посоветовал: – Ключ, ключом, но дверь на ночь лучше запирать на засов. Так оно понадёжнее будет.
После ухода хозяина дома я попробовала сдвинуть засов. Он с лязгом вошёл в скобу на стене.
– Прямо как в бункере, – хмыкнула я. – С улицы в дом не попасть: в окошки пролезет только маленький ребёнок. Тебе не кажется это необычным?
– Не кажется, такие окошки я и в других старых домах видела, – отмахнулась
