Пианино. Сборник рассказов - Анна Драницына
– Ни хрена не играет, – сказал тетка и со всей дури двинула по инструменту ногой. Пианино жалобно загудело.
Мимо шла компания туристов.
– Дайте мальчику сыграть, – закричали они.
Пацан, лет десяти, пытался отбрыкаться, но они силой подтащили его к пианино.
– Давай, чувак, играй. Мурку можешь?
Компания заржала.
Мужик в тренировочных штанах с бычьей шеей был, судя по всему, отцом юного Моцарта. С таким не поспоришь. Негнущимися пальцами, мальчик сыграл мелодию «К Элизе». Толстуха не хотела терять свое место и наседала на пацана сбоку, не давая достать до соседней октавы. Мальчик оказался зажат с двух сторон отцом и теткой.
Звучание показалось мне до боли знакомым. Я тоже играла эту музыку в его возрасте. Я подошла совсем близко и о ужас…этот лакированный бомж с оторванной крышкой оказался моей Ласточкой.
– Это мое пианино. «Что оно тут делает?» —изумленно сказал я.
– Нееет, – помахала «цветастая» пальцем перед моим носом, обдав меня перегаром. – Докажи, что твое. А то много вас тут таких, до чужого жадных.
– Ага, набежали сразу на халяву, – согласилась с ней Бычья Шея. – Может это мой рояль.
– Папа, – прошептал пацан, с ужасом представляя, что теперь придется играть сразу на двух инструментах, – у нас же есть пианино.
– Не бзди, сынок. Будет два. Путь докажет вначале, что это ее.
– На клавише Ля в нижней октаве скол. Я уронила на нее вазу.
– Что ты гонишь? Ляля-тополя. Ты документы на инструмент вначале покажи, гарантию там… чеки, а потом посмотрим. – доносился издали голос беснующегося мужика, которого компания потащила дальше по набережной.
– Если твое – садись и играй. «А я петь буду», – с хрустом потягиваясь в мягком кресле сказала тетка.
Она встала во весь рост и из-под нее, пискнув, выскочил лысый мужичонка. Не оглядываясь, он рванул в ближайший двор.
–Сбежал сука, – с грустью сказала тетка и отхлебнула пиво из большой бутылки, стоявшей рядом. А обещал утром с мамой познакомить. Мы живем в одной квартире, в соседних комнатах. Я ему – Валерка, давай поженимся, в моем углу жить будем, твой – узбекам сдавать. Заживем как люди. А он – не хочет. С таким трудом сегодня поймала его. Музыкой взяла. На живца. Он у меня культурный, театр любит. Тут пацаны здорово играли вечером, один на пианино, а другой на скрипке пиликал. Вот мой Валерка и вылез концерт послушать…Ничего, дома его достану. ЭЭх, давай про хризантемы. Так чтобы душа рвалась на части. Иначе хрен тебе моржовый, а не пианино.
Я начала играть. Первый куплет она выла, второй рыдала, а на третий велела играть про соловья. – Сааааловей мой, сааалооовей, – волной прокатился леденящий душу вопль по дворам-колодцам, и соседи пригрозили милицией. Тетка угомонилась.
–Сыграй что-нибудь простое и красивое.
И я начала играть. Солнце взошло над желтым домом и сделало его похожим на гигантского цыпленка. Музыка неслась, разливалась над рекой. Пальцы бегали по клавишам, безбожно фальшивя, но все же унося меня в мир свечей и канделябров.
Очнулась я, когда тетка уже уходила. Я окрикнула ее и спросила, можно ли забрать пианино.
– Забирай. Оно не мое. Тут студенты рядом квартиру снимают, актеры. Так они устраивают музыкальные вечеринки. Вскладчину вывозят у кого-нибудь рояль, бацают на нем до утра, а потом бросают. Ты только поосторожнее, сейчас дворники придут, материться будут – туши свет. Могут и ментов позвать. Они уже три рояля отсюда выволокли, спины надорвали. Убить готовы этих студентиков. Но мы с Валеркой их прикрываем. Нам музыка нравится. Ты классно играешь. Приходи к нам еще.
Стало совсем светло. Молодежь рванула к открывшемуся метро, и Фонтанка вмиг опустела. Мимо проехала уборочная машина. Клепа скулила и просилась домой. Я легла в кресло, привязала собаку к ножке пианино, и стала ждать дворников.
ПОДАРОК ГЕРОЮ
.Рано утром мохнатая морда просовывается в дверь и беззвучно на меня смотрит, зажав в зубах ошейник. Морда может не производить ни звука, но я всегда просыпаюсь от ее пристального, почти гипнотического взгляда. Животное вынимает меня из самых недр сна, из путешествий по иным, куда более привлекательным, нежели наш обгаженный пустырь, мирам, чтобы сказать этим взглядом: «Чувак, вот у тебя вот туалет под боком, сверкает розовым кафелем. А мне какого, ты хоть на минуту представляешь?» И я, еще недавно свободный от всего человек, иду в дождь и слякоть с этой тварью на поводке. Хотя, что греха таить, я уже искренне к ней привязался. Морда, в отличие от моих женщин, нежное, доброе и верное существо. Еще бы! Ведь благодаря мне это чудовище вытянуло самый счастливый собачий билет.
Началось все с того, что ни свет ни заря меня разбудил коллега и спросил, могу ли я подменить его на съемке для телевидения. Очередная рекламно-политическая заказуха. Я – оператор – фрилансер, снимаю все, даже свадьбы, но деятелей телевизионных искусств, честно говоря, не долюбливаю. Уж больно жадная и циничная сволочь. Думаю, что перед тем как взять их в штат на телевидение, в отделе кадров делают специальные инъекции, снижающие душевную чувствительность.
Но в нашей профессии выбирать не приходится, раз-два откажешься от съемок, и вообще перестанут звонить, поэтому я, конечно же, согласился.
В машине сидело трое – водитель Володя, Стасик-инженер (толстый нытик, с которым я уже несколько раз работал) и журналистка – гарпия в мини-юбке. Я открыл багажник, чтобы положить туда технику и обнаружил, что место занято. В задней части минивена сидела здоровенная уродливая псина и зло рычала. В машине воняло так, будто телевизионщики возили с собой весь животный состав шапито.
– Что это за чудо? – поинтересовался я у Гарпии.
– У этого идиота спрашивай, – барышня скривилась и отвернулась к окну.
– Я не виноват. Лена сказала, что надо бабушке привезти в подарок собаку. Типа старушка сама просила зверя, чтобы сторожил новый дом. Я поехал в питомник и мне дали эту. Выбраковка кавказца, зато бесплатно. Сказали, отличная сторожевая. Это вообще не моя обязанность за собаками ездить. Лена, ну в чем дело, – заканючил Стасик, отклячив для пущей жалости нижнюю губу.
– Я просила СО-БА-КУ, а
