(Не)служебный роман - Лана Мур
— Хорошо, — я аккуратно отодвинул коричневую папку. — Дай мне номер ее телефона, я сам позвоню. Раз это моя ошибка, мне и исправлять.
Вот он момент истины — что для Алисы важнее: судьба компании или же свойственное ей себялюбие.
Под моим прямым взглядом она отвела глаза, теребила край длинного рукава и кусала ярко-красные губы. Очевидно, что давать номер телефона подруги совсем не стремилась.
— Давай, я сама с ней поговорю, — резко развернувшись, бросилась к выходу.
— А разве не ты с ней только что говорила? — сделав вид, что удивился, уточнил я, нисколько не сомневаясь в ответе. — Она же твоя подруга. Я думал, ты лично звонила.
— Конечно, нет. Я руководитель, а не секретарь, чтобы обзванивать кандидатов на место дизайнера. Дружба дружбой, но и о субординации нельзя забывать, — она передернула плечами. Воистину, снобизм — наше все. — Ну, хорошо. Сейчас позвоню сама, — она вернулась от двери и зашла мне за спину. Холеные пальцы с острыми ногтями коснулись шеи, взъерошили волосы на затылке. Как же я это не люблю. Потом с тихим шорохом наклонилась и прихватила губами мочку уха. Я поморщился — опять она всюду оставляет свою помаду, а мне работать, могут зайти сотрудники.
— Давай, позвони, потом поговорим, — я похлопал ее по руке, давая знать, хочу поскорее получить ответ, и Алиса наконец-то вышла.
Нет, в какой-то степени я понимал Ветрову — не успела переступить порог офиса, как сразу же нарвалась на грубость — и не снимал с себя ответственность за срыв интервью. Хотя, и она сама приложила к этому руку. Зачем же с порога заявлять, что она бездарная? Какой нормальный работодатель после этого захочет иметь с ней дело? И если она думает, что из-за дружбы с Алисой, к ней будет особое отношение, то сильно ошибается. Да, именно. Вот на этом и надо сделать акцент при следующем разговоре. Если он, конечно, будет.
Что там Алиса говорила про индивидуальный стиль?
Я снова воссоздал в памяти внешний вид Ветровой — красные лаконичные лодочки акцентировали внимание на узких ступнях и высоком балетном подъеме. Открытые щиколотки тоже быль весьма изящны, к тому же на одной виднелась татуировка. Узкие брюки подчеркивали стройные берда, ровные ноги. Что спрятано под блузоном разобрать было трудно, но зато он прекрасно оттенял белокурые волосы и голубые глаза, делая их бездонно-прозрачными. Даже удивительно, что я столько заметил в незнакомой женщине. Я еще Алиса говорит, что из меня никудышный руководитель модного дома. Ошибается. Я поспешил спрятать удовлетворенную улыбку. Что же, приходится признать, что Ветрова знает свои сильные стороны и очень грамотно подчеркивает их. Она сама как один из своих эскизов — вроде и ничего особенного, но чем больше смотришь, тем больше замечаешь и потом уже не можешь отвести взгляд, раскрывая все новые грани.
Из задумчивости меня вывела Алиса.
— Все!
Я вздрогнул. Что, все? Она окончательно обиделась и не придет? Что теперь, самому что ли к ней ехать?
Алиса снова плюхнулась на стул и закинула ноги на стол, так что юбка собралась у самых бедер.
«А у Ветровой щиколотки изящней», — невольно подумал я. — «Да и туфли лучше подобраны».
Ноги Алисы к вечеру отекли и над ремешками босоножек вздулись неэстетичные подушки.
— Я договорилась. Она придет завтра утром, — Алиса откинула голову на спинку кресла и прикрыла глаза. — Как я устала. Давай сходим проветримся, выпьем по коктейльчику.
Знаю я ее коктейльчики до утра, а завтра надо быть со свежей головой.
— Знаешь, что-то мигрень разыгралась, — я потер переносицу. — Лучше домой поеду, выпью таблетку, попробую заснуть.
Алиса сразу погрустнела, но согласилась. И едва она вышла, как я включил вытяжку, освобождая кабинет от тяжелого запаха ее духов.
Глава 7. Сергей
И чего только этим бабам не хватает?
Я возвращался с обеда, где сделал очередную попытку познакомиться с девушкой, и снова был отшит в очень грубой и циничной форме — осмотрев меня с головы до ног, девица, по началу показавшаяся порядочной, улыбнулась, явно насмехаясь надо мной, и сказала, что у нее на вечер другие планы. Представляю, какие это планы. Наверняка встретится с каким-нибудь отморозком, он будет хватать ее за задницу на глазах у всех, лезть языком ей в рот, а потом они пойдут на чью-нибудь квартиру, там напьются и устроят групповушку.
Кулаки сжались сами собой. Да, я завидовал. Завидовал наглым баранам, которые могут просто подойти, нагло улыбнуться и присесть рядом. С ними сразу же знакомятся и им никогда не отказывают. Девушки, да и женщины тают от быдловатой наглости и совершенно не замечают и не ценят деликатного обращения. Я это уже давно понял, но ничего не могу с собой поделать, хоть и очень стараюсь. И вот опять я вынужден пожинать плоды своего слишком хорошего, слишком порядочного воспитания, а в трусы к той телке залезет другой. Тот, у кого никогда в этом не было недостатка, и кто совершено не умеет этого ценить.
Занятый своими мыслями, я вошел в холл бизнес-центра и столкнулся с невысокой блондинкой.
Меня что, женщины настолько не замечают, что готовы пройти сквозь меня?
Я разозлился и, несмотря на свое хорошее воспитание, хотел грубо ответить, но встретился с растерянно распахнутыми голубыми глазами и снова смешался.
У моих ног лежал красный зонт-трость. Наверняка этой женщины.
Я наклонился поднять и заметил на щиколотке красный зигзаг молнии.
Снова злость огнем обожгла лицо — для кого-то ведь она сделала эту татушку. Кто-то сжимал в ладонях эти щиколотки. Кто-то целовал эту кожу. Кто-то знал вкус этой женщины. Кто-то, а не я.
Сколько еще жизнь и женщины будут протекать мимо меня? Я что, прокаженный какой-то? Вот он мой шанс.
Поднял и протянул зонт.
— Спасибо, — улыбнулась женщина. Темно-красные полные губы приоткрылись, и показались белоснежные зубы, а так же кончик влажного розового языка.
В горле пересохло, и я невольно сглотнул.
— Нзшт, — с трудом выдавил я и прежде чем придумал что сказать и успел продолжить, незнакомка уже
