Фанерное сердце - Ольга Шемякина
Да нет же, все началось еще раньше. Это резюме на «Хедхантере» было пятым. Первые четыре я сделала в апреле из одного, которое висело там еще с февраля. С того момента, как я начала искать работу.
Вообще я двигаюсь по жизни, вдохновляемая своими штрихами. Людьми, сильно похожими на меня. Это те версии, которыми я могла бы стать или была когда-то. Так, на занятии по соматике и кинезиологии я встретила Ирину. Дело было в апреле. Мы пошли с ней до метро и разговорились. Ирина была такой хрупкой и тоненькой, таким улыбающимся звоночком, немолодым, но журчащим и чистым ручейком в больших очках и с красной губной помадой. И если ее не отвлекать, то она шла и будто бы все время слушала какое-то внутреннее радио. Слушала внимательно, уходила в него глубоко, почти полностью. Но если задать вопрос, то выныривала из своих глубин и отвечала.
— Ира, а ты кем работаешь?
— Я? Редактором, — я чуть не подскочила от неожиданности.
— А где?
— В издательстве.
— Надо же. Я в два издательства подавала резюме, нигде не взяли. А ты филолог?
— Да нет. Я вообще первый раз попала в издательство.
— А, через знакомых?
— Нет, через «Хедхантер». Написала резюме, послала, они мне предложили сделать тестовое задание, ну и взяли.
— Без опыта?
— Ну да, я бывший хантер, я работала рекрутером, и я знаю, как написать резюме так, чтобы тебя взяли.
— Ира, а можешь посмотреть мое резюме, что с ним не так? Я тебе вечером пришлю.
— Да, присылай. А в издательстве я первый месяц работаю, еще неизвестно, понравится мне или нет. Или я им не подойду.
— А почему ты не хочешь рекрутером? Хорошая же профессия.
— Там, где я работала, было не очень. Да, денег было много, в один месяц я где-то тыщ 400 получила. Но мне как-то стыдно было получать эти деньги, слишком завышенные ставки у нашего агентства были, я эти деньги слишком легко, будто бы нечестным трудом заработала.
Ире резюме я послала, она сказала, что 4 страницы подробностей читать никто не будет. Надо сокращать и писать вообще по-другому, не перечисляя все свои обязанности, а кратко и только самое важное. Неделю я переписывала резюме и в какой-то момент поняла, что 20 лет работы с текстами ну никак не ужать до читабельного формата. И тогда мой накопленный опыт взорвался и прекрасно разбился на 4 куска: Пишущий редактор, Копирайтер, Корректор, SMM-менеджер / Администратор сайта. Может, так я найду что-то поинтереснее Правительства Москвы, которое я только и ловила на первое свое резюме. Потому что последним местом работы значился Портал Мэра и Правительства Москвы Мос. ру в 2021 году, вот за меня и взялись разные Департаменты.
В марте я ездила на очное собеседование, кажется, в Департамент парковочного пространства. Там было стабильно, тихо и ровно, как на кардиограмме трупа. Трупу обещали платить 60 тысяч на руки и просили каждый день приезжать и читать приказы. «Ничего сложного, главное — внимательность, и вы смотрите на жизнь трезво, у вас ребенок, вам же нужно заботиться о его будущем». Именно! Каждое слово редакторши было правильным, и каждое убеждало меня в том, что я не хочу прожить это будущее здесь. Действительно, у меня ребенок, и мне нужно думать о его будущем. Во-первых, ему нужна живая мама с интересной работой, а не мумия за 60 тысяч, а во-вторых, возможно, ему будет лучше жить в другой стране, по крайней мере более теплой, чтобы хоть как-то облегчить жизнь с аденоидами. В Департаменте не было жизни, в каморке, где проходило собеседование, не было даже окна, только стальная закрытая дверь в какие-то стальные миры, видимо, уводящая в машинное отделение этой бюрократической машины, сортирующей бумажные и электронные документы. А по коридорам без окон сновали маленькие винтики, которые выбрали стабильность.
Когда я ехала на собеседование, вытащила карту из колоды МАК, где на вопрос: «Что даст мне эта работа?» был нарисован веселый дед, летящий на большом чайнике, и хихикающие над ним дети. Трактовка была неоднозначной, можно было ощутить и веселье, и то самое будущее детей, но все-таки больше в этой картинке было абсурда. И ноги не шли на эту работу. Не шли в прямом смысле. Еще в сентябре я натерла себе пятку стертыми до дыр кроссовками. Нога заболела после пяти недель езды в Центр патологии речи и нейрореабилитации на Таганке с ребенком. Ребенок каким-то чудом не заболел за это время, я же болела два раза и под конец занятий заболела так, что не смогла его водить. Кроссовки я выкинула, а вот пятка так и осталась болеть. На память о том, как не надо ходить туда, куда не хочется.
И после собеседования пятка моя заболела так, что я уже со спокойной душой отказалась от работы и побежала куда глаза глядят: к хирургу — на рентген — к ортопеду — принесите рентген из другого филиала — в другой филиал — к ортопеду — к физиотерапевту — на физиотерапию. Уф. 8 фонофорезов облегчили боль, но стопы все равно были не в порядке, и вот так я попала на очный семинар по стопам к нейрофизиологу Антону, семинар назывался «Выстраивание опоры». Там я и встретила Ирину.
Глава 6
Когда я первый раз шла в «Румер», то слушала свою ногу. Идет? Идет. Не болит? Не болит. Значит, все в порядке. И когда шла на обучение — не болела, и когда на стажировку — не болела. Было в целом тяжело, физически и психически, но ноги чувствовали себя хорошо. Я ходила в субботу, в понедельник, вторник, среду, четверг. Ооо, как я оценила стажировку первого дня, после этого нам не доставались компьютеры, а задания мы делали
