Окно в потолке - Радиф Фаритович Кашапов
Так и оказалось. Стояло около 20 парней, сцепившись руками, глядя вперед, с ненавистью и пустотой в глазах – в сторону митинговавших-бродивших. Когда подошли демонстранты, в их сторону полетела подожженная тряпка. Толпа сначала очертила границу между двумя группами, потом начали драться. Снимать стало просто невозможно. Кажется, кому-то из коллег разбили голову. Руслан сел на автобус, доехал до Казанского. Там собирались провести еще одно собрание, итоговое. По пути он заметил, что возле Александринки поет казачий хор, звук шел из больших динамиков, он даже разобрал слова песни. Наверное, этот сбор власти разрешили, вот и славно. У собора еще не появлялись лютые массы милиционеров. Разве что ходило по отдельности несколько мелких сошек. Но уже стояли кучками люди. Вскоре кто-то взобрался на памятник и попросил расходиться. Все послушались. Руслан разочарованно присвистнул. Три часа на холоде, а все ерунда.
За пару недель до митинга игралась свадьба, на которой он также работал. У Руслана в тот день случилась поездка на природу – хотелось развеяться. А потому у него осталось всего полтора часа, чтобы съездить домой. Жил он тогда тоже в самом центре. Он скинул фото в компьютер и оделся чуть теплее, потому что погода не жаловала, а в пригородах он достаточно основательно продрог. Однако в загсе натопили так, что с трудом дышалось, но все-таки свежий свитер не мешал, а помогал – ведь фотограф тоже должен выглядеть празднично.
Скучно рассказывать об этом. В свадебной фотографии почти нет фантазии. Надо снять вход в зал, напряженное вслушивание в слова, роспись, поздравления. Потом – прогулка по городу, шампанское, на фоне Стрелки, на Дворцовой и так далее. Ах да, начало – одевание невесты, жениха, выкуп ему почему-то зафиксировать это не разрешили. Экономили. Но в кафе позвали – иначе зачем вообще приглашать гостей и выставлять полный стол кушаний и напитков?
Он по обыкновению сначала встал в стороне, сделал несколько общих кадров. Ожидал, пока гости выпьют, расслабятся. Запоминал самых важных родственников. И постоянно щелкал невесту. Не то что бы она казалась очень красивой девушкой. Но ему постоянно казалось, что глаза у нее сейчас увлажнятся. Это ей невероятно шло. А он не мог пропустить хорошие мгновения.
Девушка поманила его пальцем.
– Пойдем отсюда. Иди, не бойся.
Руслан оглянулся – свадьба находилась в той стадии, когда ни песни, ни конкурсы, ни артобстрел уже не спасут положение. Он переложил камеру в рюкзак и двинул за угол.
Невеста стояла выхода во внутренний дворик и смотрела на него. И кривила губы.
– Не помнишь уже? Ольга меня зовут. Выйдем?
– Я думаю, это можно. Снимки сделать хотите?
Она закрыла дверь и сказала:
– Послушай, как тебя?..
– Руслан.
– Руслан, ты на меня всю свадьбу смотришь. Нравлюсь я тебе?
– Как фотографу.
– Послушай, я пьяная сейчас, сейчас все пьяные. И я подумала: почему я такая правильная, а? Выхожу вот замуж, за мальчика, у которого родители – моим предкам в предки годятся. А он мне почти мил, да. Я, наверное, в него скоро влюблюсь. Но мне не нравится, что я такая хорошая. Вот ты же все на этих свадьбах видел?
– Ну да, мне приходится много кадров удалять по ночам, если ты об этом.
– Тогда… Поставь куда-нибудь свой рюкзак, а то неудобно. У тебя есть презервативы?
– Вообще-то, Ольга, это не в моих правилах.
Девушка, поправляя платье, сказала:
– Ха, интересно. Ты любопытный экземпляр, ты это понимаешь? Я же сегодня, возможно, в своем лучше варианте. Помнишь еще, как меня зовут? Или брезгуешь?
– Ольга вас зовут. А меня Руслан. Так в паспорте, по крайней мере.
– Может, позже где-то еще увидимся? Хотя, возможно, тебе не интересна богатая сучка, да?
– Почему же, наверное, они всем интересны.
Оля попросила бумагу и ручку, написала десять цифр и попросила позвонить через неделю. Если что – пусть говорит, что захотел пофотографировать.
– Я тебе нравлюсь, как человек? – Оля достала тональный крем и начала поправлять макияж, так что на Руслана она не глядела.
– Вроде бы мы не так уж много общаемся. Пока что только фото и флирт.
– А я расскажу тебе историю сейчас. Тебе придется послушать.
Она из Выборга. Все парни ее оказывались бандитами, а она ездила в Финляндию слушать HIM, тратила деньги на косметику и обувь. Переехала в Санкт-Петербург, на Литейный, работала парикмахером, пошла однажды на ярмарку красоты, сооружала модели какую-то прическу, бежала в туалет, сшибла по пути аккуратного мальчика, которого заманили на мероприятие бывшие одногруппники. Алле-хоп, свадьба.
– Вообще, у нас, конечно же, мало общего с Максимом. Я думала, понимаешь, что достаточно одного коннекта, чтобы…. Но он – не через сердце проходит, черт побери… Я первая выхожу. Ты через пять минут. Позвони, не забудь. Поболтаем.
Тема подул в стакан, посмотрел на свет и спросил, – успев подумать о том, что все это, конечно, хорошо, но пока что ему надо ехать с утра до Финляндского вокзала, а потом на Ваську и спать в комнате, где хранятся инструменты и не выветривается запах сигаретного дыма. Спросил:
– А ты обнаженку снимал когда-нибудь?
– И не только, ага… Вообще, снимать ню – скучно. Там много всяких клише, да и люди не такие красивые, как в журналах. Я же не могу их покрывать искусственным загаром и тональным кремом. А у них самих очень завышенные представления о себе. Так что если только сильно попросят. Или много заплатят. У меня девушка есть, Оля, я вот на ней тренируюсь.
– Ты как-то странно про это сказал.
– Так девушка, как бы сказать, свежая еще. Странная вообще история с ней. Не хочется рассказывать.
Фотограф, как и любой человек творческой профессии – это персонаж своей истории, живущий от заказа до заказа. У него нет четкого разделения времени на отдых и работу. Временное трудоустройство – а ощущения такие, словно ты просидел в одной и той же конторе три года. Постоянная беготня – за людьми в поисках хорошего кадра. А затем и денег. Паузы, которые воспринимаешь как конец карьеры. Неуверенность. Это и есть взрослость, как считает Руслан.
Если его спросить
