Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 29. Произведения 1891–1894 гг. Кто прав?
Комментарии Н. К. Гудзия
«КТО ПРАВ?»
ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ
Работа над этим незаконченным рассказом относится к ноябрю 1891 г., когда Толстой, находясь в Бегичевке Рязанской губ. вместе с двумя своими дочерьми – Татьяной Львовной и Марией Львовной, племянницей В. А. Кузминской и другими, занимался организацией помощи голодающим крестьянам. Незадолго до отъезда в Бегичевку рассказ был обещан Толстым для сборника в пользу голодающих, задуманного (но неосуществленного) давнишним его приятелем Д. Д. Оболенским.
Первое упоминание о работе над рассказом находится в письме Толстого к жене от 4 ноября 1891 г.: «Нынче писал рассказ для Оболенского. Очень бы хотелось, чтобы вышло».13 В своем Дневнике Толстой 6 ноября, после пятидневного перерыва, записывает: «Начал рассказ: Кто прав?»14, а 7 ноября сообщает Софье Андреевне, что уже «половина сделана».15 Видимо, после этого произошла остановка в работе. 9 ноября Толстой писал жене, что, помимо других вещей, ему хочется писать «статью Оболенскому, которую начал и много написал», но что «последние два дня, несмотря на то, что совершенно здоров, ничего не пишется».16 17 же ноября, намереваясь послать Софье Андреевне статью о голоде, Толстой нечаянно вместо нее вложил в конверт начало рассказа «Кто прав?». 25 ноября он писал: «Послал я тебе нечаянно начало повести… Спиши и пришли мне, если я прежде не приеду».17
Очевидно, Софье Андреевне были посланы десять листов рукописи, кончая словами: «Вера с учителем и Сашей пошли в обход» (эти листы перегнуты пополам, вероятно для того, чтобы поместиться в конверте). Отсылка рукописи, видимо, затруднила дальнейшую работу над рассказом, но все же Толстой, находясь в Бегичевке, написал еще три с небольшим страницы, начиная от слов: «Вот я говорила». На этом прекратилась работа над рассказом, хотя Толстой не оставлял намерения продолжить ее. 12 марта 1895 г., перечисляя в Дневнике произведения, которые не кончены и которые «хорошо бы… докончить», Толстой называет и рассказ «Кто прав?»18 Но через некоторое время он решил, что рассказ нужно коренным образом перестроить. В Дневнике 5 ноября 1895 г. записано: «Сейчас ходил гулять и ясно понял, отчего у меня не идет Воскресенье. Ложно начато. Я понял это, обдумывая рассказ О детях – Кто прав; я понял, что надо начинать с жизни крестьян, что они предмет, они положительное, а то тень, то отрицательное».19 Однако за эту переработку Толстой не принялся, и в дальнейшем нет никаких упоминаний о работе над рассказом.
Но, вероятно еще в 1891 г., вернувшись из Бегичевки или в самой Бегичевке, Толстой исправил написанную часть рассказа по копии, до нас не дошедшей (ср. письмо Толстого к жене от 25 ноября с просьбой переписать присланную ей часть рукописи). Это предположение основывается на том, что текст рассказа, впервые напечатанный издательством «Посредник», М. 1911, и одновременно С. А. Толстой в двенадцатой части двенадцатого издания «Сочинений гр. Л. Н. Толстого», М. 1911, заключает в себе ряд отступлений от автографа. Отступления эти сводятся, большей частью, к второстепенным стилистическим вариантам, к исключению некоторых, также второстепенных подробностей и к перестановкам в тексте. Кроме того, в середине рассказа выпущено подряд два абзаца, в которых говорится о настроении в доме после отъезда князя и об обеде (см. вариант № 1), и в конце рассказа – последний абзац, где речь идет о приготовлении молодежи к обходу деревень (см. вариант № 2).
В настоящем издании рассказ «Кто прав?» печатается по тексту издания «Посредник» и аналогичному ему тексту двенадцатого издания «Сочинений гр. Л. Н. Толстого» с незначительными исправлениями по автографу.
ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ
1. Автограф. 14 лл. в 4°. На первом листе записи, относящиеся к впечатлениям и наблюдениям Толстого на голоде:
1) Старик с одышкой,
2) <Немая> слепая девочка,
3) Рахитический ребенок,
4) Куриная слепота,
5) тиф,
6) дворники,
7) Кучер соблазнил бабу,
8) баба с детьми: муж в остроге за лес.
9) Высекли за траву.
В левом верхнем углу рукой М. Л. Толстой написано: «Черновые («Кто прав?»)». Со второго листа вслед за заглавием «Кто прав?» и эпиграфом из евангелия следует текст рассказа. Начало: «Была половина октября»; конец: «или бедственные или выгодные обстоятельства». Большая часть рукописи (10 листов), начиная со второго листа, то есть с начала текста, и кончая словами: «Вера с учителем и Сашей пошли в обход», согнута поперек пополам (см. «Историю писания и печатания», стр. 430).
ПРЕДИСЛОВИЕ К ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОМУ ТОМУ ПОЛНОГО СОБРАНИЯ СОЧИНЕНИЙ.
В настоящем томе печатаются художественные и публицистические произведения Л. Н. Толстого за 1891—1894 годы. Среди них – рассказы «Хозяин и работник», статьи о голоде, «Предисловие к «Крестьянским рассказам» С. Т. Семенова», неоконченные художественные произведения: «Кто прав?», «Мать», «Петр Хлебник» и др. Идейная проблематика большинства вошедших в этот том работ Л. Толстого непосредственно связана с вопросами, возникшими в жизни России в связи с охватившим страну в 1891—1893 годы голодом.
Голод был одним из проявлений крайнего обострения социальных противоречий, особенно резко обозначившихся в России в 90-е годы. В. И. Ленин писал в 1902 году в статье «Признаки банкротства»: «Хищническое хозяйство самодержавия покоилось на чудовищной эксплуатации крестьянства. Это хозяйство предполагало, как неизбежное последствие, повторяющиеся от времени до времени голодовки крестьян той или иной местности… С 1891 года голодовки стали гигантскими по количеству жертв, а с 1897 г. почти непрерывно следующими одна за другой… Государственный строй, искони державшийся на пассивной поддержке миллионов крестьянства, привел последнее к такому состоянию, при котором оно из года в год оказывается не в состоянии прокормиться»20.
1891—1894 годы явились значительным этапом в жизни и творчестве Л. Толстого. Именно в эти годы он особенно ясно осознал социальные причины тяжелого положения трудового народа. В эти годы он пришел к несомненному выводу, что долго строй насилия и угнетения продержаться не может, что «дело подходит к развязке». «Какая будет развязка, – писал он 31 мая 1892 года Г. А. Русанову, – не знаю, но что дело подходит к ней и что так продолжаться, в таких формах, жизнь не может, – я уверен»21.
Толстой не увидел пути, который должен был привести к этой «развязке». Не революционная борьба масс за свои права, а добровольный отказ господствующих классов от привилегированного положения представлялся ему средством спасения от всех социальных зол. В этом сказалась слабость Толстого, выразителя взглядов политически отсталого патриархального крестьянства. Но величайшей заслугой писателя остается то, что «он сумел с замечательной силой передать настроение широких масс, угнетенных современным порядком, обрисовать их положение, выразить их стихийное чувство протеста и негодования»22. Это стихийное чувство протеста многомиллионных масс крестьянства против помещичье-капиталистического гнета, малоземелья, податной зависимости, против темноты и забитости, экономического и политического бесправия с огромной силой и искренностью выразил Толстой в произведениях, созданных им в период 1891—1894 годов.
I
В творчестве Толстого 1891—1894 годов центральное место принадлежит публицистике. К этому времени относятся широко известные статьи о голоде, которые явились горячим откликом писателя на всенародное бедствие.
Чтобы вполне понять и оценить все значение общественной и писательской деятельности Толстого этого времени, необходимо иметь ясное представление о той обстановке, в какой ему приходилось писать и действовать.
Уже летом 1891 года в газетах стали появляться тревожные известия из различных губерний России о надвигающемся голоде. Однако ни правительство, ни земства, ни официальная печать не проявляли беспокойства. В одной из статей августовской книжки консервативного журнала «Русский вестник» сообщалось: «Теперь недород хлебов поразил более десяти губерний, и никому не приходит в голову мысль о непосильности для государства борьбы с голодом… Печать исполняет свою обязанность, спокойно обсуждая меры необходимой помощи». Либерально-народническая «Русская мысль» так же «спокойно обсуждала меры необходимой помощи» и все свои упования и надежды возлагая на «чуткость» правительства. «Русские ведомости», в свойственном им тоне «умеренности и аккуратности», тоже старались не «пугать» общественное мнение надвигающимся голодом и горячо протестовали против запрещения вывоза хлеба за границу. Даже в ноябре 1891 года, когда многие губернии охватил жесточайший голод, «Русская мысль» оптимистически утверждала: «Итак, нет причины отчаиваться и опускать руки; пусть только пойдут широким руслом частные пожертвования – и наиболее острый кризис без особого труда будет осилен».
