Феликс Кривин - Фантастика-буфф
- Уатт - фамилия неизвестная?
- Не в том смысле... Вернее, не та фамилия... То есть, фамилия, конечно, та же, но только я - не тот Уатт.
- Об этом я уже догадалась.
- Тот был Джеме Уатт, а я - Гарри. К тому же тот Уатт давно умер, а я вот живу и даже хожу по гостям... если позволите считать себя вашим гостем...
- Поздно уже. Но, пожалуй, часок можете подождать. Вы знаете, мистер Уатт, я уже устала волноваться.
- Миссис Хост, с вашим мужем ничего не случится. На его стороне закон.
- Разве закон может защитить? Закон сам нуждается в защите. И если инспектор защищает закон, то ему нечего рассчитывать на защиту закона. Вы посмотрите, сколько у закона защитников: полиция, суд, прокуратура - всего не перечтешь. Это значит, что наш закон слаб. А преступники... Вы ведь читаете книжки, мистер Уатт, там все это ясно сказано.
- Я читаю книжки, миссис Хост. Но мне еще многое неясно.
- Конечно, если вы читаете такие книжки, как мой муж... такие книжки еще больше запутывают. Вы слыхали когда-нибудь про выпрямитель орбит?
- Ну как же... Ведь орбита - это эллипс, замкнутая кривая, а если замкнутую разомкнуть...
- Вот видите, вы рассуждаете, как мой муж. Я не удивлюсь, узнав, что вы неделями не бываете дома.
- А что такое "дома", миссис Хост? Это то место, откуда мы уходим, или то, куда возвращаемся? У нас слишком точные адреса, миссис Хост, это мешает нам чувствовать необъятность мира. Особенно возможного мира.
- Какого это - возможного?
- Есть два мира, миссис Хост: действительный, в котором мы живем, и возможный, который мы посещаем только мысленно. Он еще необъятней, чем наш действительный мир. 90 процентов запасов счастья находятся в этом возможном мире, и только 10 процентов в мире действительном. Поэтому так важно было наладить регулярное сообщение между двумя этими мирами.
- И оно налажено?
- Представьте себе. Это оказалось даже проще, чем изобрести машину времени. Из любого пункта истории нужно резко свернуть в сторону - и вот уже мы избежали крупной исторической катастрофы. Войны, например. И все несбывшиеся гении, погибшие на этой войне, некоторые даже в младенческом возрасте, остаются живыми, изобретают вечный двигатель, средство лечения рака, пишут такие книги, о которых действительный мир не мог и мечтать.
- Откуда это вам известно?
- Известно. Потому что некоторые гении из возможного мира иногда забредают в действительный мир, навеки поражая его воображение. К примеру, Леонардо да Винчи. Мы не перестаем удивляться, как в пятнадцатом веке мог родиться такой гений. Художник, изобретатель, мыслитель. А он не рождался. Все дело в том, что он не рождался. Он просто случайно забрел из мира возможного в мир действительный.
- А почему бы всей этой прекрасной возможности не переселиться в мир действительности?
- В истории так не бывает, чтобы все было хорошо. Если плохого нет, оно производится из хорошего. В истории плюс на плюс дает минус.
- Об этом тоже поговорите с моим мужем. Он у меня с детства увлекается математикой.
- Как это - у вас с детства? Вы что, замужем с детства?
- Я неправильно выразилась. Конечно, в детстве мы не были знакомы, но он уже тогда увлекался математикой.
- Вы правильно выразились, миссис Хост. Просто случайно из мира действительности забрели в мир возможности. Ведь вы могли быть с детства знакомы, могли вместе расти... В мире возможном это так и было...
- Ваши родители могли бы назвать вас Джемсом, мистер Уатт. Почему они не назвали вас Джемсом?
- Джемсом? Вы слишком многого хотите от них, миссис Хост. Они не назвали меня даже Уаттом.
5. ПОЛИЦИЯ НА ГРЕБНЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
В ожидании инспектора Хоста миссис Фунт и мисс Стерлинг обсуждали свои печальные обстоятельства.
- У вас тоже пропал любовник?
- У меня пропал муж.
- А любовник у вас не пропал?
- У меня нет любовника.
- Вообще нет? Странно, что вы сами в этом признаетесь. - Тут мисс Стерлинг привела с некоторым искажением латинскую фразу, смысл которой сводился к тому, что добродетель - это всего лишь не востребованный порок или что-то в этом роде.
Миссис Фунт запротестовала, из чего мисс Стерлинг сделала вывод, что любовник у нее все-таки не пропал, и миссис Фунт должна была это подтвердить, так как это соответствовало истине. Она стала жертвой древнегреческого софизма: "То, чего я не терял, у меня есть". Согласно этой ложной мудрости получалось, что раз миссис Фунт любовника не теряла, значит, любовник у нее есть. Мисс Стерлинг немножко знала латынь, а мыслила немножко по-древнегречески.
- А у меня пропал любовник, - вздохнула она. - Такой человек... Солидный, семейный... Ах, мистер Фунт, мистер Фунт, как я буду без вас?
- Вы? Без мистера Фунта? - парадокс предыдущей фразы заключался в том, что ее должна была произнести миссис Фунт, а не мисс Стерлинг. Потому что именно она, миссис Фунт, осталась без мистера Фунта.
Но, оказывается, не только она. Оказывается, мистер Фунт - это и был любовник мисс Стерлинг.
- Послушайте, но он же мой муж!
- Разве муж не может быть любовником?
Миссис Фунт привела наивный аргумент, что ее муж, конечно, не может, но мисс Стерлинг ей возразила, что ее муж не хуже других. Не хуже, а лучше других, согласилась с ней миссис Фунт, уж она-то его хорошо знает. Мисс Стерлинг, в свою очередь, согласилась, сказав, что и она его хорошо знает, на что ей было отвечено, что, возможно, она знает другого Фунта, потому что этот Фунт, да будет ей известно, вовсе не любовник, а муж.
- Как странно вы рассуждаете: либо любовник, либо муж. Я вам могу показать его подпись.
- Он писал вам письма?
- Он подписывал мои счета.
Миссис Фунт была окончательно сражена. Чужие счета! Как будто им своих не хватает.
- Почему он оплачивает ваши счета? Ведь мои счета ваш муж не оплачивает!
- Зато мой любовник оплачивает ваши счета. И я, заметьте, это ему прощаю.
Это опять была софистика, ложная мудрость, к которой вынужден прибегать человек, попадая в ложное положение, подобное тому, в каком находилась сейчас мисс Стерлинг. Но она чувствовала себя неплохо в этом положении и продолжала:
- Миссис Фунт, мы потеряли дорогого нам человека, мы с вами товарищи по несчастью, миссис Фунт. Раньше мы были товарищи по счастью, а теперь товарищи по несчастью, эти узы самые крепкие. Беда одна не ходит, миссис Фунт, так давайте ходить вдвоем. Так мы отыщем скорей нашего дорогого мистера Фунта.
С удвоенной энергией мисс Стерлинг занялась анализом ситуации:
- Попробуем разобраться. В начале месяца ваш муж дважды не ночевал дома, не так ли?
- Два раза. Но откуда вы знаете?
- Все в порядке: он ночевал у меня. Теперь постарайтесь вспомнить: вторая неделя, ночь с понедельника на вторник. Ночевал он дома? Потому что у меня его не было.
- Он был дома.
- А в ночь со среды на четверг?
- Тоже был дома. Его не было с четверга на пятницу.
- Он был у меня, так что здесь все в порядке. Переходим к третьей неделе.
- Всю третью неделю его дома не было.
- И у меня не было... Вы не думаете, что у него еще кто-то есть? Я имею в виду на стороне, вы меня понимаете?
- Никого у него нет, - сказала миссис Фунт, твердо веря в своего мужа.
- Я так и знала. Меня бы обманывать он не стал.
- Почему это - меня бы стал, а вас бы не стал?
- Потому что я себя знаю. - Мисс Стерлинг засмеялась с облегчением. Представляете, вдруг приносит апельсиновый сок. А я его терпеть не могу.
- Это я люблю апельсиновый сок, - сказала миссис Фунт. И улыбнулась.
- Я так и поняла, что он перепутал. Слава богу, дальше нас с вами дело не пошло.
- А меня он называл Рыжиком, хотя во мне ничего рыжего нет. Но теперь я знаю, откуда это.
- Слава богу, дальше нас дело не пошло, - сказала мисс Стерлинг. И придвинулась поближе к миссис Фунт. - Знаете, как мы с ним познакомились? Это было в прошлом году. Был теплый весенний вечер, и я спросила у мистера Фунта, не покажет ли он мне "Полярную Звезду". Знаете, кондитерский магазин, неподалеку отсюда. А он стал показывать настоящую Полярную звезду. Я сразу, говорит, понял, что вы нездешняя.
- Он любит говорить о звездах.
- Тогда это был только повод, чтоб поговорить-обо мне. "Как же я могу быть нездешней, ведь звезды видны всюду", - сказала я. А он говорит: "Есть очень далекие звезды. Вы, говорит, наверно, с очень далекой звезды". Я могла ему сказать, что я из соседнего дома, но мне не хотелось его разочаровывать.
- Когда он разочаруется, он совсем как ребенок.
- Потом он сказал, что я очень выделяюсь на этой планете. Я сказала, что он тоже выделяется. И так мы стояли и выделялись на фоне этого вечера, и он рассказывал о какой-то прозрачной звезде, на которой живут совершенно прозрачные люди, так что когда у кого-то возникнет какая-то темная, нехорошая мысль, это всем сразу видно...
- Он вам наговорит! - улыбнулась миссис Фунт.
- Да, говорить он умеет. "Вы, говорит, с далекой звезды, но все далекое становится близким..." Так мы с ним сблизились...
