Дан Маркович - Последний дом
Теперь никого из них нет, можно рассказать. Про живых не говорю, или меняю имена, есть у меня суеверие на этот счет, старое-престарое. На земле невозможно что-то новое сочинить, даже глупость новую не придумаешь. Говорят, называя, привлекаешь внимание злых сил. А добрые не откликаются, хоть кричи... наверное, забыли меня.
Будь Генка жив, обязательно бы съехидничал - "что это у тебя одни коты...
Вовсе не только!.. Я уже говорил, жил у меня пес Вася, еще многое о нем расскажу. Старый приятель дятел, долбил за окнами много лет, жил нашими червями да личинками... Были друзья и среди людей. Для меня, если друг, что человек, что зверь... разницы никакой.
Так с чего начать?..
С самого трудного начну, расскажу про трех собак.
*** Свалились на мою голову... Хотя мне их жаль.
Черная мохнатая собака Велма, ростом с овчарку, она главная. Ее щенок, тоже мохнатый и черный, даже побольше матери, только морда щенячья. Этих двоих я знал давно, они жили на чужой земле, на пустыре около рынка. Там строили большой дом, привезли вагончики для рабочих, и собаки под одним вагончиком вырыли себе яму. В вагоне, наверное, было тепло, электрическая печка, что ли, и под ним не было снега, а вокруг заграждение из сугробов от ветра. Там было неплохо года два или три. Велма заботилась о своем щенке, они жили впроголодь, но спокойно. Рабочие подкармливали и не обижали. Потом деньги кончились, стройку забросили, вагончики увезли, и собаки остались в голом поле. Сначала их было двое, потом прибился бродячий щенок, судя по морде, почти колли. Кто-то бросил его, он уже погибал. Но сдружился с этими двумя, ему стало легче, постепенно отошел.
Сильные духом и сообразительные выживают, Велма из таких была. Они вырыли яму в поле, и там ночевали в теплую погоду, а в самые холода у задних дверей рынка, где гора пустых ящиков, в них стружки, бумага... Искали тепло... Старой собаке, сильно обтрепанной, еды не дадут, и в крытое помещение рынка проникал щенок, он уже и не щенок был, а молодая собака, красивый пес, он умел просить еду. А колли стоял у входных дверей, ему тоже давали. Так Велма пристроила обоих, а сама бегала по городу, по мусорным бакам, у дверей мусоропроводов, туда бросают из окон остатки еды, если лень на лестницу выходить. Хорошо, ленивых у нас хватает, и она кое-как кормилась, а щенки были хорошо пристроены.
Но им снова не повезло, рынок начали перестраивать и закрыли надолго, торговлю перевели в другое место, далеко, и снова стало непонятно, как прожить. Тогда-то Велма и начала охотиться на кошек, и молодых научила. Они постепенно продвигались к нам, по дороге поймали и съели всех, кто не сидел дома. В конце концов, добрались и до наших домов. От них погибли Алиса, Люська, и три кота, самых известных потомков Феликса, а сам Феликс, великий хитрец, избежал смерти. Ловили они так - двое молодых гнали кота на старую собаку, и спасения не было.
Собаки жили около нас недели три, прятались где-то в зарослях у оврага, охотились по ночам, так что бороться с ними было невозможно. И запереть своих я тоже не мог, не хотели дома сидеть. Не знал, что делать. Гена говорил, надо взять ружье и отстрелять. Тех людей, кто своих собак бросает.
А потом стало теплей, и все трое исчезли куда-то.
Из старых моих друзей только Феликс выжил, из молодых - две кошки, крутились у самого дома и спаслись. Две сестрички, Люськины дочки - Шура и Зося.
***
Шура, дородная трехцветка с широкой плосковатой мордой и очень светлыми глазами. После нашествия собак еще три года жила. Тех ребят, кто ее убил, потом посадили за убийство своего приятеля. Не хочу о них говорить, у меня своя история. Про убийц другие охотно вам расскажут. Хотя и мне смерть не обойти, без нее жизни не бывает. И это правильно, только жизнь не надо торопить. Вот в чем беда, торопим ее вечно.
- Иногда ей не мешало бы пошевелиться, жизни, - Гена говорит.
А я считаю, ни к чему хорошему спешка не приводит.
Мне сначала казалось, Шура глупая, а она поздно созрела. Есть такие звери, и люди тоже, их принимают за недоразвитых, а это долгое развитие. Она все делала медленно и обстоятельно, сначала упорно думала, смотрела, как другие поступают... Зато потом у нее все сразу получалось - быстро и безошибочно. Почти год сидела на подоконнике, наблюдала, как коты и кошки уходят и приходят - через дверь, окно, как спрыгивают с балкона... Я пробовал ее подтолкнуть, сажал даже на форточку, но она не хотела спешить. А в один день нашел ее на лужайке возле дома, и никаких нервов, спешки... ушла сама, а потом без вопросов вернулась, поела, и снова ушла. Началась ее самостоятельная жизнь. Даже слишком самостоятельная, потому что пошла на чужую землю, через старую дорогу, а там опасные ребята. Дома там похуже наших, но в подвалах теплей. Ей там понравилось, почти два года ходила... В конце концов, неторопливость ее подвела, ребята окружили и забили палками. Мне поздно рассказали, я не нашел ее. Наверное, подобрали, увезли и сожгли.
Неважно, что с ней потом сделали. Нужно вовремя думать о живых.
И все-таки стараюсь, чтобы у всех было место после смерти - красивое и удобное. Я еще хожу здесь, дышу, и пусть все мои будут рядом. Феликс и Вася на высоком берегу, видят меня и всех оставшихся...
Вы так не думаете?.. Генка тоже говорил, человек живет обманами, иначе не выжить. Слишком много помнишь, и представляешь наперед...
А я не думаю, я ЗНАЮ - видят они, видят!..
Шуру жаль, моя вина... Но что сделаешь... как случилось, так и получилось.
Генка терпеть не мог:
- Что за глупая присказка у тебя...
А я отвечал, усмехаясь:
- Я и есть глупый, Гена, я дурак.
- Ты не дурак, ты юродивый, парень... Это я пропащий, алкаш, а ты добровольно себя к месту привязал, зачем?..
- Так получилось...
- Не говори ерунды... Выпить хочешь?..
- Не поможет мне... Скоро Феликс придет, а у меня еще нет еды.
Так и жил, не умел ни одурманить себя, ни обмануть красиво.
И все беды и потери на этой земле - моя вина. Маленькая земля, а груз тяжелый за годы накопился.
Но я Вам лучше про мою Зосю расскажу.
*** У Зоси долго не было котят, она болела. Сначала у нее было другое имя. Маленькая, совсем черная, хвостик короче обычного, а вокруг глаз коричневые круги, там шерсть светлей. Выглядело как очки, я и назвал ее Очкарик. Потом, с возрастом круги исчезли, и надо было подумать о другом имени.
Я ее больше всех любил, и она меня тоже. Очень старательная выросла кошка, умненькая как сама Алиса, ее бабка. Преданная котятам, это у нее от матери, Люси. Вот и назвал ее Зосей, так звали женщину, которую я любил, но не получилось у нас ничего.
Такой как Зося, я другой кошки не знал.
Выйдешь ночью на кухню, Зося сидит на подоконнике. За окном наша поляна, освещенная полной луной... травы, кусты, на ветках одинокие капли блестят... Люблю это время, осенние ночи. Еще тепло, сентябрь, но нет уже в природе буйства и безоглядной тупости, как летом... все понемногу останавливается, замирает... Мы с Зоськой родственные души были. Подойду к ней, поглажу, она даже не вздрогнет, смотрит вперед, смотрит... Мне жаль ее становилось. Видишь, живое существо берет на себя больше, чем может от природы понять. И с людьми так случается, тоже своя тоска.
Если на коленях сидит, едва слышно помурлыкивает. Она всегда так мурлыкала, чтобы никто, кроме меня не слышал. И в постель приходила особенным образом. Надо было лечь, погасить свет, потом подождать, кашлянуть, похлопать ладонью по одеялу... Тогда раздается стук, или мягкий прыжок, или двери легкий скрип... она тут же возникает, бежит, бежит... Прыгает на кровать и сразу же носом к носу, так мы здоровались. И тут она громко мурлычет, суетится, устраивается, копает одеяло... Она ложилась мне на грудь, чтобы вся под одеялом, только голова открыта, и лицом к лицу, лапы на шее или на плече, и замирает. Еще надо было руку положить ладонью на ее лапы, тогда она вытаскивает лапки из-под руки, одну за другой, и кладет мне на руку сверху, и это уже все. Я мог брать ее лапки, удерживать, она выпускает коготки, но чуть-чуть... и мы постепенно засыпаем, вместе... Проснусь ночью - Зося спит, за окном туман, луна поглядывает на нас... А иногда, проснусь, ее нет, иду на кухню...
Она на окне, смотрит на луну.
Обидчивая была страшно. Вот она сидит на коленях, я глажу ее, но стоит только отвлечься... Задумаешься, зачитаешься... Она это сразу улавливала. Напрягается, замолкает, несколько секунд тихо - потом как оттолкнется от колен... когтями!.. иногда до крови ногу раздерет... И бежит, бежит от меня, может наткнуться на дверь, разбить губу... все уронит на пути, от отчаяния и обиды ничего перед собой не видит...
- У вас с ней серьезная любовь... - Генка без шуточек не мог, такой уж тип!..
*** Он рядом со мной жил, однокомнатная у него. Окна к мусоропроводу, балкон всегда пустовал. Звери обходили его жилье. Не в запахе дело, у Гены не было запасной еды, и часто никакой не было.
Мужчина лет пятидесяти, чуть младше меня, но гораздо моложе выглядит. Всю жизнь прожил в этой квартире на первом этаже, здесь родился, вырос, ходил в школу... Никто не знает, что получится из человека.
