Михаил Волохов - Компаньонка
Борода. Найдется.
Филадельфий Иванович. Не веселый-то чего? Хочешь с нами хатхой-йогой заняться?
Борода. Извини, батя, на душе хреново.
Филадельфий Иванович. Мать больна, слышал? (Пауза.) Все мы смертны, Леха. В акте рождения заключен акт смерти. Рано-поздно - все там будем.
Борода. Молодая она еще - шестьдесят лет исполнилось.
Филадельфий Иванович. Давай выпьем. (Разливает водку.)
Борода. Давай.
Филадельфий Иванович. За мать.
Борода. Спасибо, приятель.
Пьют.
Филадельфий Иванович. А дерзкий ты парень, Леха. Вот бы его в нашу команду, ребята.
Сергей. Честный, чистый, но борзой.
Борода. Серый, упал.
Галя. А еще у нас Леша - рыцарь любви.
Борода. Галя, слушайся Сережу.
Филадельфий Иванович. Ну, рыцарь любви нам категорически необходим.
Светланка. Я его хочу.
Филадельфий Иванович. Скромнее, Светочка.
Светланка. Скромность - мое украшение, и я ношу его на видном месте.
Филадельфий Иванович. Ну что тогда, Лешка, поиграешь с нами в забавную игру? На душе легче станет.
Борода. Легче не станет. Что за игра?
Филадельфий Иванович. Хатха-йога модернизированная.
Борода. Ясно.
Филадельфий Иванович. Глушанем еще для затравки? (Разливает водку.)
Борода. Ваше здоровье.
Филадельфий Иванович. Бывай здрав, юноша.
Пьют. Закусывают.
Хорошо пошла родная.
Борода. Подходяще.
Филадельфий Иванович. Симпатяга ты, Леха, навылет. Как фамилия? Борода? Не чешется бородка? Ну что, симпатяга, мы займемся хатхой-йогой или мы не займемся хатхой-йогой?
Борода. Да занялись уже.
Филадельфии Иванович. Симпатяга. Ну лады. Так, для начала тебе надо выбрать партнершу. В нашей йоге без партнерши - рабыни индийской - нельзя.
Борода. Как скажешь.
Филадельфий Иванович. Хорошо. Ну что тогда, рабыни индийские: Светик, Галчонок, Надюшка - в кружок. Пустую бутылку сюда. Поскакали, знатоки. (Раскручивает бутылку; и она останавливается горлом к Наде.) А везучий ты, Борода, малый. Хм. Ну что ж - вперед, с богом. Забирай Надежду - рабу любви своей и властвуй, коль везучий.
Борода. Ладно, отец, отлично все. Пойду я, ребята.
Светланка. Куда это он пойдет? Мы тебя не отпустим, ты нам понравился.
Борода. Да и вы мне понравились. Вот только беда у меня. Извините, если не так что. На свадьбу с похорон не ходят. Виноват.
Филадельфий Иванович. Но, Лешка, дорогой, когда дают рабу, да вдобавок любви, да в-третьих, бесплатно, ее надо брать и днем, и ночью, и в радость, и в печаль. Радость усилит, а печаль потушит.
Борода. Все, отец, не расположен.
Филадельфий Иванович. Обижаешь, Лешка, чрезвычайно обижаешь. Зачем портить о себе мнение в такой чудный день нашего знакомства? Вот тебе простынка (отдает Бороде свою простынь), как работяге-ударнику бесплатно жертвую оформляйся. (Сам одевает брюки.) Смелей.
Борода. Не понял.
Филадельфий Иванович. Быстро.
Борода. Тем более не понял.
Филадельфий Иванович. Разочаровываешь тупостью. Надо раздеться.
Борода. А я после работы еще не мылся, потом воняю. Ладно. Дай, Коля, сигаретку, я пошел. "Примку" свою где-то обронил.
Филадельфий Иванович. Но послушай, ты, потный житель с Большого Каретного, у тебя нестандартное отсутствие совести. Мы, понимаешь, культурно занимались после напряженного рабочего дня хатхой-йогой, никому не мешали, ты беспардонно вперся стрельнуть сигаретку, сбил нам кайф, нервы нам обуглил.
Светланка. Кончить не дал, садист.
Филадельфий Иванович. Да. А вот подлечить нам нервишки почему-то не хочешь. В чем дело? Может, тебе эта рабыня не нравится? Может, на голую ее тебе зыркнуть надо? Силь ву пле!! (Срывает с Нади простынь.) Сахар, персик, мед.
Надя. Сволочь! (Вырывает у него простынь, кутается.) Сволочи.
Филадельфий Иванович. Слишком дорого простынями торгуешь, да сдачи не даешь, а мы даем сдачу - вот и все.
Борода. Что? Коля, Надежда, ребята - какого ля у вас пасется эта гнида бородавочная?
Филадельфий Иванович. Слушай, бяка, раздавлю.
Борода. Заполучи! (Бьет Филадельфия Ивановича в челюсть.)
Филадельфий Иванович. А-a-a!!
Борода. Не квакать. За Надежду, сука! (Бьет его еще раз.)
Филадельфий Иванович. А-а-а! Вы что, ребята, смотрите? Ну-ка, урок полового воспитания ему хором запускай! Ну-у!! Больно урка кусается, но мы больней!
Филадельфий Иванович, Сергей и Коля окружают Бороду стрех сторон.
Светланка. Да сбросить его с балкона и все.
Филадельфий Иванович. Не надо - пусть помучается. Бейте его!
Все, кроме Нади, налетают на Бороду, сбивают с ног, бьют ногами.
По деторожалке мочи - ячменнее, ядреннее! (Бьет ногой.)
Светланка. С садизмусом! (Бьет ногой.) Попала! Попала!
Галя. Пролетарият. (Бьет ногой.)
Коля. Дурак. (Бьет ногой.)
Надя. Прекратите! Прекратите!! (Пытается их оттолкнуть.) Вы же убьете его, звери! Я вас всех убью!! (Хватает бутылку "Салюта", отбивает дно о край стола.) Я вас всех убью!!!
Филадельфий Иванович. Стоп машина!
Избиение прекращается.
Надя. (Наклоняется к Бороде.) Вы же убили его, фашисты.
Сергей. (Щупает у Бороды пульс.) Да жив он - пульс как у мастера спорта.
Филадельфий Иванович. В целях самообороны. (Щупает свою челюсть.)
Сергей. И правопорядка.
Галя. Ритмическая гимнастика.
Светланка. Чудненько. Я ему три раза в самый пах ногой заехала.
Галя. А я пять.
Светланка. А я десять.
Надя. Звери.
Светланка.А вот и не звери, а вот я ему стакан холодной воды принесу. (Приносит стакан холодной воды.)
Галя. Сейчас полотенце на лоб намочу. (Приносит мокрое полотенце, кладет его на лоб Бороде.) Красиво. Раненый.
Коля. (Щупает у Бороды пульс.) Оклемается.
Филадельфий Иванович с Сергеем отходят на авансцену.
Филадельфий Иванович. Вот, Сережка, моя визитка - звони, не робей. Все сделаем. Мне понравилось, как ты его самоотверженно муссировал.
Сергей. Дело знакомое - удовольствие получал. Я вот у вас хотел спросить только.
Филадельфий Иванович. Что спросить?
Сергей. Да мелочи - шестереночный вопрос. Сам решу.
Филадельфий Иванович. Я без шестереночных вопросов жить не могу, Сережа. Говори.
Сергей. Да вот, понимаете, дубленку ищу канадскую жене рублей за семьсот. Вы не посоветуете, где?
Филадельфий Иванович. У меня - хоть завтра.
Сергей. Деньги будут завтра.
Филадельфий Иванович. Не носишь, что ли, карманных денег?
Сергей. Да рублей триста есть. Дать?
Филадельфий Иванович. Дай.
Сергей. Секунд. (Достает из куртки деньги, отдает их Филадельфию Ивановичу.) Вот, пожалуйста - даже триста пятьдесят есть.
Филадельфий Иванович. С тебя еще четыреста. Полтинничек за простынки я с тебя и Галочки-то удержу.
Сергей. Премного благодарен, что удержите, Филадельфий Иванович, потому как честность ценю превыше дружбы и долга даже.
Филадельфий Иванович. Шельма. Считай, что дубленка в твоем сейфе.
Сергей. Всецело ваша шельма в вашем сейфе, Филадельфий Иванович.
Филадельфий Иванович. Верую, Сереженька, как в Коленьку, подлеца, верую. Звони. Заходи. Рад всегда. Сделаем все. (Всем.) Ну что, голопузая команда, одевайсь!
Светланка. Пошли в другую комнату. Лично меня при этом пролетарском трупе тошнит.
Филадельфий Иванович. Труп. Оживет Лернейская гидра.
Светланка. Что это такое?
Сергей. Типа нашего дракона - только в Греции.
Филадельфий Иванович. Живучие гады ползучие.
Светланка. Летать возжелавшие.
Филадельфий Иванович. Во-во.
Все, кроме Нади и Бороды берут свои "одежды" и уходят в другую комнату.
Надя. Как ты, Лешка?
Борода. А-а. (Стонет.) Кручено, гады, бьют. Постарел я, Надежда, - с тремя гнилыми мужиками не смог справиться. И Колька предатель. Вертит жизнь людьми. И тебя он не защищает, Надька. Что у вас здесь за бардак?
Надя. Не знаю, Лешка. Зачем ты пришел?
Борода. Повидаться, Надежда.
Надя. Почему ты меня ему отдал?
Борода. Сама себе выбрала красавчика с "Шарпом" под мышкой.
Надя. Но я же тебя одного любила, Лешка. Хамелеон же этот Колька проклятый - животное химерическое. Тебя одного люблю. Ошиблась я, Лешка. Звериной, дьявольской страстью какой-то он меня взял. Загипнотизировал, в постель затащил. А ты меня поцеловать не поцеловал. Но ведь ты же меня любил. И ведь ты же не мальчик. Почему ты меня не взял?
Борода. Безумно любил, - святая, чистая ты. Не мог я чистоту тронуть. С ног меня твоя чистота сбивала. Других в это время без любви брал, а тебя пальцем тронуть не мог. Когда других брал, представлял, что тебя беру. Извращенец. Помешался я от тебя, Надежда.
Надя. Я одна виновата. Сама Николая выбрала. Огня в нем было больше, шмоток петушиных на нем было больше. Я была его последним шансом, чтобы ему после института в Москве остаться. Он и пылал дьявольской страстью. А что бабе еще нужно? А у тебя голос дрожал, и глаза были всегда грустные. Я виновата.
Борода. Люблю тебя - безумно люблю.
