Герой нашего времени. Сборник о любви - Михаил Юрьевич Лермонтов
Х
Измучив доброго коня,На брачный пир к закату дняСпешил жених нетерпеливый.Арагвы светлой он счастливоДостиг зеленых берегов.Под тяжкой ношею даровЕдва, едва переступая,За ним верблюдов длинный рядДорогой тянется, мелькая:Их колокольчики звенят.Он сам, властитель Синодала,Ведет богатый караван.Ремнем затянут ловкий стан;Оправа сабли и кинжалаБлестит на солнце; за спинойРужье с насечкой вырезной.Играет ветер рукавамиЕго чухи[38], – кругом онаВся галуном обложена.Цветными вышито шелкамиЕго седло; узда с кистями;Под ним весь в мыле конь лихойБесценной масти, золотой.Питомец резвый КарабахаПрядет ушьми и, полный страха,Храпя косится с крутизныНа пену скачущей волны.Опасен, узок путь прибрежный!Утесы с левой стороны,Направо глубь реки мятежной.Уж поздно. На вершине снежнойРумянец гаснет; встал туман…Прибавил шагу караван.
XI
И вот часовня на дороге…Тут с давних лет почиет в БогеКакой-то князь, теперь святой,Убитый мстительной рукой.С тех пор на праздник иль на битву,Куда бы путник ни спешил,Всегда усердную молитвуОн у часовни приносил;И та молитва сберегалаОт мусульманского кинжала.Но презрел удалой женихОбычай прадедов своих.Его коварною мечтоюЛукавый Демон возмущал:Он в мыслях, под ночною тьмою,Уста невесты целовал.Вдруг впереди мелькнули двое,И больше – выстрел! – что такое?..Привстав на звонких[39] стременах,Надвинув на брови папах[40],Отважный князь не молвил слова;В руке сверкнул турецкий ствол,Нагайка щелк – и, как орел,Он кинулся… и выстрел снова!И дикий крик и стон глухойПромчались в глубине долины —Недолго продолжался бой:Бежали робкие грузины!
XII
Затихло все; теснясь толпой,На трупы всадников поройВерблюды с ужасом глядели;И глухо в тишине степнойИх колокольчики звенели.Разграблен пышный караван;И над телами христианЧертит круги ночная птица!Не ждет их мирная гробницаПод слоем монастырских плит,Где прах отцов их был зарыт;Не придут сестры с матерями,Покрыты длинными чадрами,С тоской, рыданьем и мольбами,На гроб их из далеких мест!Зато усердною рукоюЗдесь у дороги, над скалоюНа память водрузится крест;И плющ, разросшийся весною,Его, ласкаясь, обовьетСвоею сеткой изумрудной;И, своротив с дороги трудной,Не раз усталый пешеходПод Божьей тенью отдохнет…
XIII
Несется конь быстрее лани,Храпит и рвется, будто к брани;То вдруг осадит на скаку,Прислушается к ветерку,Широко ноздри раздувая;То, разом в землю ударяяШипами звонкими копыт,Взмахнув растрепанною гривой,Вперед без памяти летит.На нем есть всадник молчаливый!Он бьется на седле порой,Припав на гриву головой.Уж он не правит поводами,Задвинул ноги в стремена,И кровь широкими струямиНа чепраке его видна.Скакун лихой, ты господинаИз боя вынес как стрела,Но злая пуля осетинаЕго во мраке догнала!
XIV
В семье Гудала плач и стоны,Толпится на дворе народ:Чей конь примчался запаленныйИ пал на камни у ворот?Кто этот всадник бездыханный?Хранили след тревоги браннойМорщины смуглого чела.В крови оружие и платье;В последнем бешеном пожатьеРука на гриве замерла.Недолго жениха младого,Невеста, взор твой ожидал:Сдержал он княжеское слово,На брачный пир он прискакал…Увы! Но никогда уж сноваНе сядет на коня лихого!..
XV
На беззаботную семьюКак гром слетела Божья кара!Упала на постель свою,Рыдает бедная Тамара;Слеза катится за слезой,Грудь высоко и трудно дышит;И вот она как будто слышитВолшебный голос над собой:«Не плачь, дитя! Не плачь напрасно!Твоя слеза на труп безгласныйЖивой росой не упадет:Она лишь взор туманит ясный,Ланиты девственные жжет!Он далеко, он не узнает,Не оценит тоски твоей;Небесный свет теперь ласкаетБесплотный взор его очей;Он слышит райские напевы…Что жизни мелочные сныИ стон и слезы бедной девыДля гостя райской стороны?Нет, жребий смертного творенья,Поверь мне, ангел мой земной,Не стоит одного мгновеньяТвоей печали дорогой!На воздушном океане,Без руля и без ветрил,Тихо плавают в туманеХоры стройные светил;Средь полей необозримыхВ небе ходят без следаОблаков неуловимыхВолокнистые стада.Час разлуки, час свиданья —Им ни радость, ни печаль;Им в грядущем нет желаньяИ прошедшего не жаль.В день томительный несчастьяТы об них лишь вспомяни;Будь к земному без участьяИ беспечна, как они!Лишь только ночь своим покровомВерхи Кавказа осенит,Лишь только мир, волшебным словомЗавороженный, замолчит;Лишь только ветер над скалоюУвядшей шевельнет травою,И птичка, спрятанная в ней,Порхнет во мраке веселей;И под лозою виноградной,Росу небес глотая жадно,Цветок распустится ночной;Лишь только месяц золотойИз-за горы тихонько встанетИ на тебя украдкой взглянет, —К тебе я стану прилетать;Гостить я буду до денницыИ на шелковые ресницыСны золотые навевать…»
XVI
Слова умолкли в отдаленье,Вослед за звуком умер звук.Она, вскочив, глядит вокруг…Невыразимое смятеньеВ ее груди; печаль, испуг,Восторга пыл – ничто в сравненье.Все чувства в ней кипели вдруг;Душа рвала свои оковы,Огонь по жилам пробегал,И этот голос чудно-новый,Ей мнилось, все еще звучал.И перед утром сон желанныйГлаза усталые смежил;Но мысль ее он возмутилМечтой пророческой и странной.Пришлец туманный и немой,Красой блистая неземной,К ее склонился изголовью;И взор его с такой любовью,Так грустно на нее смотрел,Как будто он об ней жалел.То не был ангел-небожитель,Ее Божественный Хранитель:Венец из радужных лучейНе украшал его кудрей.То не был ада дух ужасный,Порочный мученик – о нет!Он был похож на вечер ясный:Ни день, ни ночь, – ни мрак, ни свет!..
Часть II
«Отец, отец, оставь угрозы,Свою Тамару не брани;Я плачу: видишь эти слезы,Уже не первые они.Напрасно женихи толпоюСпешат сюда из дальних мест…Немало в Грузии невест;А мне не
