Моя простая курортная жизнь 5 - Мэри Блум
Надо ли говорить, что когда мне исполнилось восемнадцать, мы с Саней ломанулись туда на великах и усиленно крутили педали в гору, чтобы получить в итоге «а вы чего сюда приперлись?» от фейс-контроля, после чего грустно крутили педали вниз. С тех пор этот клуб стал для меня недостижимой высотой, которую сегодня появился шанс взять — в компании двух самых отвязных тусовщиц Карпова.
— И самая вишенка на торте, — озорно добавила Арина, — он еще и с Марианкой трахался!
Взгляд нашей водительницы, время от времени сканировавший меня в зеркале заднего вида, вновь с любопытством скользнул по мне, сидящему за ними.
— Еще и с Марианкой? — хищные губы насмешливо изогнулись. — Ну надо же… А я думала, в эту дырку хрен залезешь, только на Катерину слюни пускает…
— А? — не понял наш прокурор.
— А? — эхом отозвалась Регина. — Да я просто оговорилась. На Мишеля, конечно же, на Мишеля… Как ты умудрился-то? — взгляд продолжал гулять по мне. — С каждой секундой становишься все интереснее. Пирожочек…
— А можно меня так не называть?
— Почему? — губы изогнулись еще больше. — Сладко же выглядишь… Кстати, как думаешь, Катерина не будет против, если мы тебя развратим?
Я лишь пожал плечами. А при чем тут Катерина?
— Она прям блюла честь твою, — не отпуская мои глаза, выдала ее кузина. — Лично просила не трогать…
Ну надо же, какой ангел-хранитель. В итоге меня никто и не трогал, включая саму заразу.
— Но это было тогда, — добавила Регина, — и ты был совсем не такой. Сейчас я бы не стала ее слушать…
— И этого парня, — неожиданно влезла в ее спич Арина, — мужчиной сделала я!
— Уу, детка, — вытянув руку, главная тусовщица потрепала ее за щечку, как собачку, — напрашиваешься на комплимент? Сегодня посмотрим, насколько ты постаралась…
На этом моменте я вдруг почувствовал, как пахнуло ветром Версаля.
За разговором мы добрались до развилки у самого подножия горы — дальше шли две дороги. Одна большая и широкая, по которой ездили нормальные люди, а вторая — под знаком «въезд запрещен» — узкая и петляющая, по которой ездили только позеры, бунтари и не умеющие читать, чтобы сделать красивые фотки и заодно показать своим пассажирам, как они могут экстремалить. Разумеется, наша водительница выбрала вторую.
— А ты сам-то готов? — снова бросила она на меня хищный взгляд сквозь зеркало. — Мы сегодня планируем жестко оторваться…
— А как же твой образцовый бойфренд? — вновь влезла в ее слова Арина. — Который на Мальдивы возит?
— Мальдивы были за мой счет, детка, — хмыкнула главная городская тусовщица, — и бойфренд этот за мой счет. Так что сидит дома, как послушный песик, и ждет мамочку, пока мамочка выпускает пар с подружками. Этот пусси-бой знает, что надо угождать своей пусси, а его пусси сейчас хочет приключений, — и подмигнула мне в зеркало. — А твоя пусси хочет приключений? — и следом ущипнула подружку за выглядывающий из-под блузочки животик.
— Ай! — захихикал наш прокурор.
Поговаривали, что Регина недолюбливает своего отца, а он в принципе не особо переваривает ее, и, слушая ее сейчас, я понимал почему. Оставаться мэром с такой дочерью — это то еще искусство политики.
— У меня, между прочим, большие планы были на это лето, если б не эти двое… — с легкой досадой добавила она, ловко проходя очередную петлю серпантина. — Только настроение испортили…
Сделав еще один поворот, машина вдруг выхватила фарами ярко-красные поцелуи на багажнике одного известного всему городу спорткара, вставшего поперек дороги.
— О, только про них продумала! — фыркнула наша водительница. — Вот где у нас образцовый бойфренд!
Правда, на тачке этого образца было написано по-другому. «Мудак,» — сообщала жирная черная надпись поверх поцелуйного граффити на белоснежной заднице. Конкретно эту надпись, одну из самых крупных, оставила на днях Валентина и теперь выдавала за личную доблесть. Но, судя по всему, напоминать ему о себе нравилось не только ей. С некоторых пор это даже стало новым городским развлечением: «видишь тачку мудака — напиши, что он мудак» — благо, зацелованный тыл этого авто ни с чем не спутать. И реально все писали одно и то же, только в разных эпитетах, а самые креативные еще и пририсовывали елдаки. Мудак же ничего не стирал, то ли считая это своеобразными комплиментами, то ли за минувший год разучившись читать по-русски. В любом случае смотрелось очень аутентично — не хуже, чем поцелуи на багажнике.
— Встали, что ли? — прокомментировала очевидное Арина.
И конечно же, как и полагается мудакам, свою проблему он сделал общей. Дорога и так была довольно узкой, теперь же он перегородил ее всю и, нисколько этим не смущаясь, копошился у выхлопной трубы. А у пассажирской дверцы этой неисправной кареты с невозмутимым фейсом и в нарядном платье стояла собственной персоной Катерина, которая, казалось, на миг удивилась, когда заметила в подъехавшей машине еще и меня.
— Что такое? — высунулась в окно ее кузина. — Любимая машинка сломалась, и мальчик расстроился?
— Езжай дальше! — отмахнулся Мишель, выковыривая что-то из выхлопной трубы. — Тут не на что пялиться.
— Куда? Твоя жопа зацелованная всю дорогу перегородила!
— Куда-куда! — огрызнулся он, выдергивая какую-то серую грязную тряпку и брезгливо отбрасывая на дорогу. — Обратно! Или девочка не знает, как назад сдать?
Таких же тряпок уже лежала целая куча рядом. И чем этот горе-механик вообще занимается? Подтирает очко своей тачке? Я думал, когда чинят машину, открывают капот, а не копаются пальцем в выхлопной трубе.
— А это что?
