История Аптекаря, райских птиц и бронзовой головы слона - Ирина Лейк
3
Когда я проснулась, Марк уже ушел. На диване лежал аккуратно сложенный плед, а на кухне – записка. И потрясающе вкусно пахло. Оказалось, он испек блинчики с яблоком и корицей, а сам уехал на работу. Чистота на кухне была такая, что можно было подумать, будто блинчики он пек где-то в другой комнате. В записке он извинялся, что пришлось уехать так рано: боялся опоздать, а будить меня не хотелось. В уголке листка была нарисована рожица и написано «целую». Меня слегка передернуло, потому что я сразу вспомнила вчерашний странный поцелуй. Есть мне не хотелось, а оставаться дома было просто невозможно. Я обещала Марте, что обязательно съезжу в полицию, а бровь у меня разболелась так, что срочно надо было ехать к врачу. Я оделась, взяла ключи от машины и поехала к Аптекарю. Иногда от сомнений и страхов становится так невыносимо, что хочется броситься им навстречу.
Уже в дороге я вспомнила, что обещала всегда звонить ему и сообщать о своем приезде, но решила, что поеду просто так, и пусть будет как будет. Я не думала, что он оставит меня перед закрытой дверью, и оказалась права. Я только подъехала к крыльцу, как дверь его дома уже открылась.
– Как мне отучить вас от сюрпризов, милая барышня? – Сам Аптекарь стоял на пороге в своем неизменном халате. – Но так и быть, не впустить вас я не могу, я ведь дважды успел провиниться. Входите же.
Он пропустил меня в дом, запер за мной дверь и тут же спросил:
– Что у вас с бровью? Кто налепил на ваше чудесное личико этот чудовищный пластырь?
– Добрый день, Аптекарь, – только сейчас сказала я. – У меня к вам серьезный разговор. И на всякий случай – я оставила ваш адрес моей подруге.
– На какой такой случай и какой именно подруге? – Аптекарь удивленно посмотрел на меня поверх очков. – Разве мы с вами договаривались раздавать адреса друзьям и подругам? Я ведь предупреждал вас о своем затворничестве. Так что же за «случай» заставил вас это сделать?
– Я оставила ваш адрес на тот самый случай, если вдруг у вас в доме со мной что-то случится. Я знаю, что вы на меня нацелились!
По дороге я продумала весь наш разговор. Как бы мне ни хотелось от этого спрятаться, но на Аптекаря указывало слишком много фактов, и повод разделаться со мной у него тоже был. И я была так напугана и так устала, что приказала себе разобраться с этим в любом случае, адреналин гнал меня вперед, обеспечивая анестезию.
– Поскольку я ничего не понимаю, но намерен разобраться с вашими обвинениями, я попрошу вас пройти в гостиную и даже приготовлю вам чай. Что-нибудь успокоительное.
– Я не стану ничего пить в вашем доме, – отрезала я и пошла в комнату.
Аптекарь пошел за мной, я села на свое привычное место на диване, он сел напротив, и я рассказала ему обо всем, что случилось со мной, начиная с той самой фотографии, которая закончила свое существование в камине в этой гостиной.
– И вы считаете, что за всем этим стою я? – то ли задал вопрос, то ли констатировал Аптекарь.
– Именно так. Потому что ничего другого мне не остается, и все факты указывают на вас.
– Какие же именно, если позволите? То, что та загадочная дама в вашей спортивной секции, или как это называется, была рыжеволосой? Этот цвет – не такая уж редкость.
– Она говорила с акцентом.
– Половина работников в этом городе не из местного населения, такие уж нынче времена.
– Рыжие волосы и акцент – это уже немало.
– Я не могу ответствовать за мою домработницу, в свободное от работы время она вольна ходить, куда ей вздумается. Но зачем бы мне самому нацеливаться на вас, как вы выразились?
– Из-за картины, разумеется. Которую вы тут прячете.
– Позвольте, но я ничего не прячу.
– Может, вы боитесь, что я сдам вас полиции. Кому захочется лишиться такого?
– Еще раз позволю себе заметить: я ничего не прячу. Мой дом открыт. Вы можете присылать сюда кого угодно, хоть тысячу полицейских – у меня есть документы на эту картину, я приобрел ее на вполне законных основаниях и заплатил немалую сумму, чему тоже имеется соответствующее подтверждение. В документах, разумеется, указан автор полотна – человек вполне современный. Не обделенный талантами и вдохновленный работами старых мастеров. Этого тоже, кажется, никто не запрещал.
– Но у вас подлинник!
– Так попробуйте, докажите это. – Аптекарь удобнее уселся в кресле и сложил на груди руки. – А лучше попросите сделать это экспертов, которые работают в нашем знаменитом музее. Что скажут они? Ведь это уважаемые люди, и они-то уж твердо знают, что подлинник висит у них. Потому что они ведь его проверяли.
Когда он сказал про музей, у меня в голове вдруг стрелой пронеслось какое-то воспоминание. В прошлый раз я вышла отсюда через черный ход, ехала медленно, а потом меня обогнала машина… Машина! Я ее вспомнила!
– Что делал у вас директор музея? – спросила я.
– Я обожаю вас, милая барышня, – сказал Аптекарь. – За то, что вы умненькая. И я все-таки сделаю вам чай.
– Вы мне не ответили. – Я стояла на своем, понимая, что сейчас все может открыться, и все кусочки этой странной мозаики наконец-то окажутся на своих местах.
– Несмотря на то что я к вам весьма расположен, я не обязан держать перед вами отчет. – Аптекарь улыбнулся. – Тем более что инкогнито моих клиентов – тоже мое обязательство.
– Директор музея – ваш клиент? Вы его лечите?
– Бывший клиент, – спокойно кивнул Аптекарь. – Отпираться и говорить, что его тут не было – с вами это не пройдет, к тому же я не люблю никого водить за нос, я за честные игры. Вы проследили за моим домом в прошлый раз и видели, как он выходил?
– Я видела его машину. Да, в прошлый раз.
– Давайте договоримся, что вы ее не видели. – Аптекарь смотрел на меня очень пристально.
– Директор музея тяжело болен? Вы вылечили его, и он расплатился с вами картиной? – Я чувствовала, что вот-вот подберусь к загадке полотна.
Аптекарь промолчал. Потом встал и прошелся по комнате, остановился у окна, посмотрел на темные облака, грозившие скорым дождем, и повернулся ко мне.
– Я не знаю, почему я позволяю вам подойти на очень близкое расстояние, – сказал он. – Обычно я так не делаю. Но вы мне нравитесь, потому что напоминаете одного очень дорогого мне
