Игорь Голубев - Особняк
- Чего тебя, идиот, принесло в такую рань, - проворчал охранник и нажал кнопку на пульте.
Пока ворота медленно открывались и машина ку-лагинского помощника заезжала на территорию, он успел унести стоящую перед столом раскладушку в комнату отдыха и разбудить коллег. Невелика птица, но если что, заложит как нечего делать, жаворонок долбаный, подумал охранник, открывая дверь стеклянной перегородки.
Откуда ему было знать, отчего Владимиру не спалось уже которую ночь. У охранника служба тем и хороша, что имеет тенденцию к постоянству. Сутки отдежурил, а там хоть трава не расти - трое дома. У помощника хозяина акционерного общества другое дело. У него в работе нет ничего постоянного. Сегодня одно, завтра другое, послезавтра третье. И это одно может оказаться большой удачей, другое - неприятностью, третье - полным крахом с непредсказуемыми последствиями. Вот это последнее, вдруг замаячившее на горизонте, и привело Владимира в столь ранний час на работу. В другое время неприятный разговор с шефом о его неудачах давно бы состоялся, а сейчас из-за французов он откладывался. Но и жить под дамокловым мечом не грело. Нервы и у молодого есть. Хотелось ясности, а для этого нужно было встретиться с глазу на глаз, без постороннего присутствия и глупых вопросов. Утро перед работой казалось самым подходящим временем для такого разговора, а о привычке шефа приходить пораньше знали все.
- Анатолий Степанович не появлялся? - спросил помощник, когда прямоугольник двери из толстого, пуленепробиваемого стекла развернулся перед ним, открывая проход в прозрачной перегородке.
- Нет. Он, Владимир Михайлович, раньше чем через час не приедет.
- Ну тогда мне ключи от моего кабинета и дай знать, когда появится.
Кулагин, увидев так рано помощника на пороге своего кабинета, нисколько не удивился. Он давно решил поговорить с Володей, но не было времени. Сдерживать французов становилось все сложнее и сложнее, да и то ценой больших денег и здоровья.
За это время у любого здравомыслящего человека должна была возникнуть мысль: чем они тут занимаются, кроме как водку пьют да по бабам шастают?
Не ответив на приветствие, Кулагин кивнул, приглашая присесть, но рта не открывал. Молчал и помощник. Каждый думал по-своему, но об одном и том же. Пауза затягивалась. По правде говоря, с сидевшим напротив хозяину и говорить не хотелось. Он смотрел на помощника скорее с недоумением, нежели гневом, пытаясь ответить на вопрос: откуда такие берутся? Может, сами мы их и делаем такими? Разве среди его сотрудников лучше этого Вовика нет? Лень поискать, приглядеться. Староват стал Анатолий Степанович, распустил кадры. Но раз назначил помощником - расхлебывай теперь.
Кулагин вспомнил, как в первом классе к ним пришел вожатый. И как ему тогда хотелось стать правой рукой этого любимца всего класса. ан нет, стал Юрка Кустов, который и учился хуже, и хулиганил, и драться любил, хотя был толстым. Толя Кулагин, хорошист и паинька, два года проходил исключительно в Кулагиных. Даже по имени его не называл вожатый, а жиртреста Юрком величал. Вот и весь сказ... Видно, так же и Владимиру повезло, как Юрку этому толстому.
Сидит, молчит, думал Кулагин. Все ему по барабану. Никакого чувства вины.
Шеф был не далек от истины. Кроме как о способе избежать наказания, Владимир в эту минуту ни о чем и не думал. Главное - внушить шефу, что они оба виноваты, а кругом одни дилетанты и жулики.
- Что молчишь, рассказывай, - приказал Кулагин, не спуская глаз с помощника.
- О чем? О том, как в Калачковский съездили?
- Чего об этом говорить, ты в тот же день наябедничал, какие плохие у Петровича люди. Расскажи лучше мне о том, как делятся с тобой те, которых ты благодаришь от имени фирмы. А еще лучше про свои успехи расскажи. Например, у женщин. Чего демешься? Неудобно? Правильно, нескромно... А трахаться с моей секретаршей удобно? Значит, всем нельзя, а тебе можно?
Владимир молчал. А что скажешь, если у шефа кругом глаза и уши. Такую конспирацию развели с Маринкой, ни одному Абелю не снилось, - и на тебе, прокол.
- А еще было бы интересно послушать, как идут дела в Управлении по контролю за памятниками архитектуры.
Всего мог ожидать Владимир, но только не этого. Сам всего лишь вчера узнал, что в управлении на основании собранных жильцами дома документов собираются пересмотреть свое заключение. А ему Кулагин еще неделю назад давал задание съездить туда и поговорить дополнительно. Он побывал, но "поговорить" со всеми не удалось. Денег пожалел. Для себя прижал кое-что.
- Я ездил.
- Мне насрать, что ездил, мне нужен результат. "Ездил"... Ну и что из этого следует? - недобро прищурился Кулагин и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Неужели ты, дорогой мой, думаешь, что я тебя насквозь не вижу? Слушай, Вова, и запоминай. Если мы с тобой вдвоем ошибемся, это одно. А вот если ты от меня что-то скрываешь, я тебя урою. Понял?
Чего ж тут было не понять. Оставалось только одно: говорить все как есть.
- Они какие-то бумаги представили. Адвоката наняли.
- Фамилия?
-- Губерман Наум Григорьевич.
- Ну никуда от этих евреев не спрятаться. Кто такой?
- Раньше жил в этом доме, а сейчас переехал в Ванино.
- Чудеса. Адвокат Губерман переезжает, а пенсионер Воронцов не желает, - усмехнулся Кулагин. - Все мне достань по этому адвокату, что-то здесь не так... Кстати, почему у меня нет списка жильцов?
- Вот возьмите, - достал Владимир из папки лист бумаги и протянул Кулагину.
- Так, квартира номер один. Краузе Семен Семенович. Восемьдесят два года, вдовец, было три жены, сидел, пишет по истории партии... - Кулагин углубился в чтение.
Неужто пронесет и на этот раз? Похоже... Все-таки отходчивый мужик Анатолий Степанович. Хорошо, что про министерство сам узнал. А то бы еще хуже было. Если сразу не дал задание, значит, сам начал действовать. И правильно. Другой уровень. Нет, голова у него варит. Жалко будет, если выгонит. Под его "чутким руководством", можно-таки жить, и жить неплохо...
- Значит, детей в доме только трое. Один ребенок приемный, - прочитав список, сделал вывод Кулагин.
- Нет, все родные.
- Постой, а разве у карликов бывают дети?
- Выходит, что бывают.
- Откуда у тебя эти сведения про жильцов? Я имею в виду не анкетные данные, а прочие подробности. Проститутка...
- Участковый дал. Я же говорил вам, подсластил.
- Ладно. Слетай в управу, узнай, что там господа думают про угрозы из Минкульта.
Владимир не заставил себя упрашивать и пулей выскочил из кабинета. Но не успел закрыть дверь, как услышал просьбу вернуться.
- Ты "Тараса Бульбу" читал?
- Конечно, - не впервой соврал помощник.
- Значит, помнишь, что сказал Тарас сыну Андрею в последнюю встречу. "Я тебя породил - я тебя и убью". И впредь не забывай... Иди и скажи секретарше, что меня ни для кого в течение часа нет. А сам не спеши. Потом съездишь. Сиди, жди. Понадобишься.
Кулагину нужен был этот час, чтобы обдумать мысль, зародившуюся прошедшей ночью. Конечно, решения, заключения, ходатайства чиновников - дело хорошее. Он еще вчера нашел каналы в Министерство культуры, и в Управлении по контролю за памятниками архитектуры люди найдутся. Однако этого было мало.
Пусть демонстрация мускулов не удалась. Черт с ней. Может, и хорошо. Кто мог дать гарантии, что об этом не станет известно дальше, чем надо? Особо светиться не следовало. Запугать? Всех сразу запугать трудно. Всегда Матросовы найдутся. Жильцов нужно загнать в угол. Да так загнать, чтобы сами попросили разрешения переехать. Сегодня ночью он, кажется, нашел способ, как это сделать.
Прямой шантаж. Необходимо взять кого-то в заложники. Но кого?
Кулагин еще раз пробежал глазами список жильцов.
Нужен был человек, похищение которого каждого задело бы за живое. Среди взрослых такой кандидатуры он не обнаружил. Оставались дети. Кулагин задумался. Ему не нравилась затея с похищением ребенка. "Киднепинг" - гадкое какое-то слово. И по звучанию и по смыслу. У него самого дети, но иначе нельзя... Неустойка, потеря не только перспективного дела, но еще и репутации фирмы. Нет, придется замараться, но руководство он из своих рук не выпустит. Цель оправдывает средства.
Кандидатов всего трое. Близняшки, но они всегда вместе. Это лишние трудности. Остается пятнадцатилетняя Саша. И возраст подходящий... Девочка в Руках бандитов. Не дай бог, с моей такое... Теперь об исполнителях. Владимиру доверять такое нельзя. Значит, сам. Кто еще? Сторож из своих охранников, который будет следить за ней, когда девочка уже будет у них в руках, и непосредственные исполнители. О последних пусть Петрович думает, он теперь мне по гроб обязан: никто из коллег по ремеслу о провале его ребят пока не знает. И не узнает, если с этим новым заказом справится. Только бы не напортачили. Интересно, она красивая, эта девочка, или мышонок? Лучше бы мышонок. И чтобы ни одна волосинка с головы...
