Сколько цветов у неба? - Наталья Литтера
Выставка для Артема проходила весьма удачно. Его работы имели успех. Две картины уже приобрели в частные коллекции, одну в музей. Серж, который прибыл в Рим чуть позже, к самому открытию, радостно потирал руки, готовил договора, вел переговоры о ценах и ходил довольным жизнью франтом.
Его гардероб даже видавшего виды Артема поражал экстравагантностью.
В настоящий момент как раз шли переговоры о покупке «Облака света» с одним состоятельным французским коллекционером. Он же заинтересовался и Аниным портретом.
– Magnifique[11], – сказал, увидев портрет, и добавил по-итальянски: – Bellissimo[12]. – А потом перешел на английский: – I want to buy it[13].
Коллекционер был в годах, невысок и очень подвижен. Он активно жестикулировал и чем-то напоминал Луи де Фюнеса.
Серж, отлично владея французским, поддакивал:
– Oui, oui[14].
А Артем вдруг услышал собственный голос:
– I’m sorry, but it is not for sale[15].
Он был готов продать любую выставленную в зале работу. Но не портрет.
«Наверное, это моя Мона Лиза, – подумал Артем. – Леонардо свою так никому и не продал, всегда возил с собой. А я останусь в компании этой лисы».
Анна Мальцева понимающе глядела на него с портрета.
«Мы вернемся с тобой вдвоем», – мысленно обратился Артем к картине.
Серж не сказал ничего, только перенаправил внимание француза на натюрморт, заметив, что Москву Артем покорил именно такими работами.
Вольский поднялся в номер, снял несвежую рубашку, но до душа дойти не успел. Пиликнул телефон.
Егор: Привет. Как выставка?
Артем: Нормально. Как у тебя дела?
Егор: Моя работа висит в галерее. Спасибо тебе огромное.
Артем: Не за что.
Егор: Но я не думаю, что Ангелина этому рада.
Артем: Почему?
Егор: Сейчас на ее галерею по этому поводу идет волна негатива.
Артем:?
Егор: Я тебе скину ссылки. Хотел посоветоваться, что делать. Забирать работу?
Потом он прислал ссылки. Заголовки были красноречивыми. Артем внимательно прочитал статьи, после чего набрал Ангелину.
– Привет, маэстро, – ответила через пару гудков хозяйка галереи.
– Рад тебя слышать.
– И? Какие вопросы?
– Просто так я позвонить не могу?
Она фыркнула:
– Ты? Конечно, нет. Так что говори быстрее.
– До меня тут дошла информация, что вокруг твоей галереи разгорелся скандал в связи с картиной ДекARTа.
– И что тебя смущает?
Ангелина была в форме.
– Меня ничего. Просто хотел узнать, как ты. Чувствую в некотором роде свою ответственность.
– Похвально, – ее голос заметно потеплел. – Я отлично.
– Правда?
Ангелина усмехнулась:
– Ты же сам мне советовал превратить минус в плюс. Теперь в связи со скандалом у меня значительно увеличился поток посетителей. Люди захотели взглянуть на этот образец современного искусства. Я подняла на него цену, чтобы он подольше повисел, зато продажи других работ возросли. Все отлично.
Значит, она сама все это устроила. Специально.
– Ты неподражаема, – Артем почувствовал нечто схожее с восхищением.
Все это ему не нравилось, он ненавидел подобные игры, но не отдать должное ее уму, расчету и цинизму не мог.
– Спасибо, – ответила на комплимент Ангелина. – Так как насчет выставки?
– Скоро закончится.
– Я не о том. Я о твоей персональной выставке в моей галерее. У тебя в Италии большой успех, и я просто не могу упустить такую возможность. Серж заверил, что работ пятнадцать ты предоставишь, в том числе новых.
Серж заверил? Та-а-ак…
– Мы поговорим об этом чуть позже, мне уже нужно идти на интервью, – соврал Артем.
Серж заверил.
– Хорошо, – отозвалась Ангелина. – Но пятнадцать работ я жду.
Душ он все-таки принял, а потом вынул из гардероба свежую рубашку и вышел на балкон. Рим все так же лежал внизу. Только теперь он был шумным, ярким, немного пыльным, и горы куда-то исчезли. Наверное, это из-за слепящего солнца.
Артем слушал звук клаксонов, рокот мотоциклов, крики людей.
– Signori! Signori![16]
– Accelerando…[17]
– Scuzi…[18]
Непередаваемая мелодичность языка. Языка, созданного для любви и песен.
Артем решил, что завтра встанет рано и день начнет с написания этюдов. Он обязательно покажет свой Рим лисе Ане. И к черту правила, если он постоянно о ней думает. О ней и о том поцелуе. В каждом правиле бывают исключения. Это – исключение.
Егору Вольский написал чуть позже, когда спускался в лифте в холл.
Артем: Не расстраивайся. Приятного мало, но надо пережить. Я уверен, что покупатель найдется.
Егор: Мне бы твою уверенность. Забирать работу из галереи?
Артем: Нет. За Ангелину не волнуйся. Она довольна.
Егор: Реально?!
Артем: Да))) Ей нужен был скандал. Она его получила. Все это к искусству отношения не имеет. Продолжай писать и ни о чем не думай.
Егор: Спасибо.
Артем: Тебе сейчас главное – выстоять. Я скоро приеду.
Разговор с Сержем вечером того же дня был совсем иным. Они сидели в ресторане, ужинали феттучини с белыми грибами, наслаждались прекрасным итальянским вином, праздновали продажу «Облака света» и после тоста «За удачную сделку» Артем произнес:
– Я сегодня разговаривал с Ангелиной, и она мне сказала, что ты ей обещал какие-то пятнадцать моих картин. Это какие?
Серж неторопливо сделал глоток вина:
– Ты представляешь, совсем запамятовал. Выставка здесь настолько удачная для тебя, что наша стальная блондинка тут же захотела заполучить твою персональную у себя. Ты же знаешь, если она чего-то хочет… – Серж выразительно посмотрел на Артема.
– А почему я об этом узнаю последним?
– Говорю же, запамятовал, – невинно ответил Серж, поставил на стол бокал и поправил красный цветок в петлице темно-синего пиджака.
– Что еще хочет Ангелина?
– «Облако света», конечно.
– Но ты его сегодня продал.
– Да, – широко улыбнулся Серж. – Я договорился с французом о том, что картину он получит в декабре, сказав, что у нас уже есть договор на участие «Облака» в московской выставке. Он согласился. И этот пункт внесен в договор купли-продажи.
– Вы с Ангелиной друг друга стоите, – Артем поднял свой бокал. – Ладно, за пятнадцать картин и персональную выставку в Москве.
Серж улыбнулся и поднял свой.
– Но одно условие, – добавил Артем.
– Какое?
– Картины отберу лично я. Без вмешательств и советов.
5
Егор очень трудно переживал ситуацию с картиной в галерее. Было такое чувство, что все ополчились против него. Артем написал «ни о чем не думай». Но как?! Как заставить себя абстрагироваться от всего происходящего? Ответ был только один: не открывать интернет, не искать о себе статьи, не читать. Зрительно выстроить между собой и тем, что
