Чтобы ахнули - Лариса Каневская
— Понимаешь, Лиля, она на работе — директор школы и дома ведет себя как директор, — жаловался Гена Лиле. — Я все время жду, что она моих родителей в школу вызовет. К ее приходу с работы готовлюсь, как к утренней поверке в армии: и пыль протру, и ужин приготовлю, и посуду перемою. Она же не считает все это за труд, а я, между прочим, инкассатор, работа нервная и опасная, каждый раз не знаешь, как рейс пройдет.
— Бедный Геночка, — сочувственно вздыхала Лиля, думая про себя, что пылинки бы сдувала с такого мужа, ноги бы ему в тазике мыла на ночь.
Супружеский долг в обеих семьях давно был прощен и забыт. Генину жену вполне устраивало выполнение мужем рядовых домашних обязанностей. Лилин муж, бухаясь в постель, тут же сдавался в плен Морфею, забыв обо всем, а Лиля подолгу не могла заснуть под его тяжелый храп. При этом оба, что Лиля, что Гена, всю жизнь были верны своим половинкам и ни о чем таком не помышляли, пока однажды вся компания засела играть в долгую и нудную «монополию», а они вдвоем решили прогуляться.
Во время прогулки Гена приобнял Лилю, и она задрожала, как девочка. Тут они впервые поцеловались, отчего обоих бросило в жар. Теперь Лиле постоянно хотелось, чтобы Гена к ней прикоснулся: угасшее по семейным обстоятельствам сексуальное желание разгорелось не на шутку, но оба были предельно осторожны. Побаиваясь всевидящего грозного ока жены, Гена водил свою драгоценную Люлю на дневной сеанс в кино, надеясь, что никто из знакомых там не встретится. Во время сеанса Лиля с Геной целовались, как одержимые выбросом гормонов школьники. Они с трудом сдерживались, чтобы не наброситься друг на друга и не начать раздеваться прямо посреди зрительного зала. Что будет дальше, оба слабо себе представляли в связи с полным отсутствием «левого» опыта. И куда податься для полноценного свидания? В отель «на час» как-то пошло и негигиенично.
И вдруг повезло: директоров московских школ пригласили на конференцию в Питер. Детей у Гены с женой не было — ей вполне хватало чужих, — так что Генина квартира полностью освобождалась на три дня. Гена немедленно послал Лиле эсэмэску: «Приглашаю в гости на ужин с сюрпризом». Лиля сообщила мужу, что поедет ночевать к сестре. Сестру заблаговременно предупредила, что собирается погостить у подруги Катьки, которую Лилин муж со дня свадьбы терпеть не мог за низкую социальную ответственность. Катька, будучи Лилиной свидетельницей на свадьбе, умудрилась в тот же вечер сооблазнить женатого приятеля жениха и чуть не разрушила крепкую ячейку общества, с которой молодожены собирались брать пример. Лиля осторожничала: зачем излишняя откровенность? Даже родная сестра пока не должна ничего знать. Мало ли как оно сложится.
Гена встретил Лилю возле «Азбуки вкуса», что располагалась прямо напротив его дома, но бывал он в этом магазине всего пару раз — жена просила купить что-нибудь изысканное, когда завотделом школьного образования должна была к ним в гости прийти. Гена предложил Лиле купить в магазине любые деликатесы, какие душа пожелает. Он и до этого постоянно покупал Лиле сладости: Лиля была такой худющей, что ему непременно хотелось ее откормить.
— Хочешь, возьмем осетрину, икру или королевских креветок и самый лучший торт и еще пирожных? Какие напитки ты предпочитаешь в это время суток?
— Геночка, я есть не хочу ни капельки, и я не сластена, ты что забыл? Давай возьмем шампанского и розового вина, почему-то сейчас хочу розовое.
— Отлично, а я еще возьму коньячку.
Магазинная тележка им не понадобилась. Зачем, если для трех бутылок и лимона четырех рук вполне достаточно. Уже по дороге к кассе Лиля вдруг подумала, что коньяк вроде принято закусывать лимоном и шоколадкой. Взяв шоколадную плитку с полки, она сунула ее в задний карман джинсов, так как в одной руке у нее был огромный лимон, а в другой — бутылка шампанского. Гена поставил вино и коньяк возле кассы и спросил:
— Люлю, ты точно есть не хочешь? Давай хоть сыр возьмем. Выберешь?
От сыра Лиля отказаться не могла: ее любимый продукт. Французский пармезан, который она обожала, сам бросился в глаза.
Через десять минут они поднимались по лестнице в квартиру. Пока Гена открывал шампанское, Лиля присела на стул, чтобы нарезать сыр, и вдруг ощутила, что ей что-то мешает, но стул был пуст.
— Шоколадка! — встревожилась Лиля. — Я забыла про шоколадку в кармане! Геночка, выходит, я ее украла! Вот, она даже не помялась. Давай вернемся в магазин и заплатим за нее?
— Ну, уж неееет, Люлю, — улыбнулся Гена, — я так долго ждал момента, когда мы останемся вдвоем! Ни за что я не отдам эту шоколадку, это — наш трофей.
— Генаааа!
— Пусть эта шоколадка станет нашим единственным проступком, за который мы сейчас поплатимся. Это я к тому, что любовь — не преступление, и пусть тебя мучает совесть лишь за эту нечаянную кражу!
Он взял шоколадку, состроил смешную рожу, сделав вид, что откусывает кусок прямо с фольгой, потом бросил трофей на кухонный стол и, протянув Лиле бокал, обнял за талию, резко притянув к себе. От неожиданности Лиля покачнулась и села на стол. Гена наклонился к Лилиной шее, чтобы слизать пролившиеся капельки вина. Лиля судорожно засмеялась — она панически боялась щекотки. В ответ Лиля тут же принялась щекотать Гену. А дальше почувствовала под попой нечто мягкое и теплое. Подскочила: по столу растекалось коричневое шоколадное пятно.
— Вот видишь, любимая, шоколадка не хочет в магазин, она остается с нами.
— Генаааа, у меня теперь шоколадная попа…
— Дай-ка проверю… Люлю, да ты ж моя шоколадная девочка, и я тебя сейчас съем…
Гена прикусил шоколадное пятно, после чего оба, захохотав, свалились на пол и, дурачась, поползли, срывая по дороге одежду, в гостиную.
Колбасный трофей
Тамара любила собак. Всех, но особенно бездомных. Их она больше чем любила — жалела. «От людей так и ждешь всяких гадостей да подлостей, а четвероногие друзья на подлость просто не способны…» Всюду она видела бездомных, всячески пытаясь им помочь
