Часть картины - Анастасия Всеволодовна Володина
На счастье, в этот день у нее был только один урок: младшие классы освободили в честь праздника — возможно, чтобы малышей, хотя бы малышей не запугивать людьми с автоматами.
Софья взяла сумку, вытащила пальто из шкафа и медленно направилась в сторону выхода. Вдруг она развернулась и пошла в обратную сторону: на запасном выходе уж точно ни на кого не наткнется. От одного воспоминания о подмигивающем охраннике молоточек в голове взрывался.
Пункта охраны на втором выходе не было, зато был считыватель, открывающий дверь изнутри по пропуску, — на случай пожарной тревоги. Софья прижала пропуск и толкнула дверь — не поддалась. И еще раз.
Тут она увидела: на двери висел большой замок.
Видимо, чтобы в случае прихода настоящих террористов точно никто не смог спастись.
Вопрос только в том, кто тут настоящий террорист?
* * *
Он встает и отходит к окну. Она внимательно наблюдает за его реакцией. Это не самая приятная часть ее рассказа, но дальше будет хуже.
— Выяснили, что это была за инициатива с учениями?
— Да. Это какая-то государственная организация, которая курирует детско-юношеские лагеря. Они уже проводили учения такого рода в разных городах.
— Наше ведомство к этому отношения не имеет.
— Конечно, ваше ведомство бы разыграло куда более убедительный спектакль. — Она поймала его неодобрительный взгляд и поторопилась уточнить: — Вряд ли бы вы привлекли охранника. Нам же прислали какого-то новичка, бывшего аниматора; представляете, даже пару ему не нашли — настолько все плохо было. Школьная самодеятельность, да и только. Некоторым ребятам даже понравилось.
— Но вас, конечно, впечатлило?
Она пожимает плечами.
— У меня особый случай. Никто не должен со мной носиться.
— Вас не предупредили.
— Меня не предупредили, — она кривится. — Официальная версия: мой почтовый адрес куда-то испарился из общей рассылки.
— А когда сделали рассылку?
— Накануне ночью. Кто знает, если б я не опоздала…
— Но почему к вам? Неужели не знали… Вы и правда ничего больше не сделали?
— Вы хотите сказать, не спровоцировала ли я, не сама ли я виновата?..
Он обдумывает ее слова и кивает.
тихо иду ко дну в море девятиэтажек
Домой в тот день она доехала на такси. Андрей был на блогерском форуме, да и дозвониться ему все равно бы не вышло: телефон так и шел рябью. Зайдя в квартиру, первым делом выпила таблетку от головы, затем включила воду в ванной. Села на пол, прислонившись лбом к прохладной плитке, и замерла. Мигрень все же добралась и до завтрака, и до таблетки. Пока ее тошнило, ванна успела заполниться так, что вода едва не переливалась через бортик. Откашлявшись и еще раз прополоскав рот, она заставила себя доползти до крана, вырубить его и спустить немного воду.
Сил раздеться не было, но нестерпимо хотелось продезинфицироваться после этого омерзительного дня. Одежда пропахла душными цветами, своим и чужим потом, его сигаретами и лосьоном для бритья. Случившееся отдавало инцестом. Стоило вспомнить, и ее снова затошнило.
Сил не было: она залезла в ванну в одежде. Вода была недостаточно горячей, но едва ли это могло ее волновать. Она откинула голову назад, пристроившись в такой позе, чтобы молоток в виске хоть немного замедлил свой ход.
…Теплое, даже слишком теплое море. В бухте нет людей, так что она переворачивается на спину и спокойно плывет, прикрывая глаза от яркого солнца. Добирается до камня, который торчит из моря, и укладывается на него отдохнуть. Водоросли щекочут ей ступни, она подбирает их выше и тотчас чувствует, как водоросли оплетают ее запястья и обхватывают щиколотки. Вырывается, но это не помогает. Она опутана водорослями, пригвождена к камню, а впереди виднеется волна. Волна накрывает ее с головой, она задыхается и пытается не глотать, но выбора нет. Она тонет.
— Софья!
Над ней нависал Андрей с дергающимися губами.
Она лежала на полу ванной комнаты. Андрей перевернул ее на бок и постучал по спине, вода продолжала выливаться.
— Ты как?
— Нормально.
— Ни хрена это не нормально! Это, это, это… — он выругался. — Ты хоть понимаешь, как это вообще выглядит? Телефон недоступен, квартиру закрыла на нижний замок и не открываешь, я и так уже весь передергался, а тут еще эта картина маслом! Ты хоть понимаешь, что я подумал? С твоими-то заскоками!
— Не кричи, пожалуйста, мне и так очень плохо, — она еле слышно бормотала.
— Ты пьяная, что ли? Отмечали? — его голос чуть смягчился.
Она прижала колени к груди и так свернулась, пряча лицо.
— Что такое?
— Можешь меня просто обнять?
Он улегся на бок и обнял ее.
— Не холодно?
Он ласково гладил ее волосы.
— Не-а.
— Пойдем в комнату?
— Не-а.
— Почему?
— Не хочу. Я больше не выйду.
— Вообще?
— Вообще.
— Хорошо.
Какое-то время они молча лежали. Наконец она заговорила. Рассказала обо всем, кроме Вихрева. Андрей не перебивал, только вот сжимал ее крепче, да костяшки пальцев перед ее глазами то и дело белели. В конце он задал единственный вопрос:
— Почему ты не хочешь выходить?
— Я только-только перестала бояться. Я не могу, не могу, не могу…
Она раскачивалась из стороны в сторону, бубня одно и то же. Андрей встал и вышел. Хлопнула входная дверь.
Ушел.
Это правильно, это понятно.
Кому нужны сломанные вещи?
Она стащила с себя мокрую одежду и легла на теплый пол, укрывшись халатом. Кажется, все-таки уснула. Когда дверь хлопнула вновь, снаружи было темно.
Андрей в ботинках зашел в ванную. В его руках был какой-то пакет.
— Вернулся?
— Конечно.
Она пожала плечами. Он протянул ей пакет.
— Тебе подарок.
— Не уверена, что мне сейчас до… — Она открыла пакет и замерла. — Что это?
— Ты видишь.
— Зачем?
— Чтобы ты больше не боялась
Она видела, что подарок был для нее великоват.
— И что мне с ним делать?
— Что хочешь. Можешь носить с собой, можешь спрятать, можешь в мусорку выбросить. Только не ту, что рядом с домом.
— Настоящий?
— Да.
— Нелегальный?
— А какой может быть еще?
— Да-да, естественно. Откуда ты?..
— Какая разница?
Она тряхнула головой, не в силах оторвать взгляд от содержимого пакета.
— Тебе нравится? — Он смотрел тяжело.
Сейчас она чувствовала себя куда лучше.
— Да.
— Теперь сможешь выйти?
Она медленно кивнула. Андрей подтянул ее к себе и начал целовать — жадно прикусывая, словно пытаясь протолкнуть язык глубоко в глотку так, что ее затошнило. Она попыталась встать, но он не дал — повалил обратно на пол и начал расстегивать джинсы. Ей не хотелось, совсем не хотелось сейчас. Она укусила его за
