Меркьюри - Эми Джо Бернс
– Этот ваш глаз страшен как смертный грех, ― фыркнул Патрик, когда, идя со школьной выставки по естествознанию, Марли с Шэем пинали мяч с глазом друг другу по улице.
– И ты ничуть не ошибаешься! ― ответил Шэй, и они дружно расхохотались.
Конечно, от внимания Марли не ускользнуло, что третьему сыну Элизы она дает как раз то, в чем Элиза отказывает Тео, но она слишком любила своего младшего деверя, чтобы полностью это сознавать. Марли по душе были спокойная сила и своеобразное чувство юмора Шэя, ее забавляло, как он ловким трехочковым броском закидывает использованные подгузники в мусорное ведро. Еще ей нравилось наблюдать, как он развешивает свои рубашки на бельевой веревке на заднем дворе: как между белыми полотнищами проявлялись фрагменты Шэя с играющими на ветру светлыми локонами и бельевой прищепкой во рту. Вечерами он играл на своих барабанах цвета морской волны под записи Стиви Вэй Рона[35], и все в доме бесились от этих звуков. А Марли это наполняло радостью. Она готова была дать Крошке Шэю все, что бы ему ни понадобилось.
Так что, когда однажды весной 1995 года в дом девятиклассника Шэя позвонили из канцелярии директора школы, ничего неожиданного не было в том, что звонок этот раздался в квартире у Марли, а не внизу, в гостиной у родителей. Марли уже давно указывалась во всех школьных бумагах в качестве основного контакта на случай чрезвычайной ситуации. Которой, к счастью, еще ни разу не случалось. Шэй был бережен и осторожен, чему так никогда и не научились его братья, ― не на крыше, а в отношениях с людьми.
Когда зазвонил телефон, Марли приплавляла новый логотип с силуэтом сталелитейного завода на фоне неба.
– Миссис Джозеф, ― послышался в трубке голос школьного секретаря, ― вам надо немедленно сюда приехать.
Повесив трубку, Марли едва вспомнила, что нужно выдернуть штепсель утюга из розетки. На доске уже пропечаталось темное пятно, а в воздухе запахло горелым. Бросив все дела, она пристегнула Тео к креслу в машине и помчалась к старшей школе, находившейся на другом конце города.
Когда Марли влетела в здание школы, для середины дня там оказалось пугающе тихо. В коридоре пахло точно так же, как и в ту пору, когда она сама училась здесь: сильно отдавало дезинфекцией и слегка подванивало рвотой. Поскрипывая кедами, Марли потянула Тео за ручку к кабинету директора.
В комнате секретаря сидел на стуле Шэй, прижимая к глазу мешочек со льдом. Немного мелковатый для четырнадцати лет, хотя и мускулистый. Доброжелательный ко всем, но полный ненависти к школе.
– Шэй! ― сказал Тео, едва тот повернул голову.
– Ой, Крошка Шэй! ― воскликнула Марли и тут же поморщилась, спохватившись, что назвала его здесь семейным прозвищем. Во рту мгновенно пересохло. ― С тобой все хорошо?
– Прости, Мар, что пришлось тебя вызвать, ― сказал Шэй. ― Но меня бы без тебя не отпустили. Я норм. Просто подбили немного.
Слушая его, Марли понимала, что он врет. Это было видно по тому, как в свободной руке он нервно крутил стеклянный окатыш. Юный предмет ее любви выглядел затравленным, несчастным и измученным. И Марли готова была броситься на его защиту.
В углу на пишущей машинке вовсю молотила секретарша, и этот бодрый жизнерадостный стук так возмутил Марли, что ей захотелось швырнуть об окно зажатыми в руке ключами от машины. Как могла эта дамочка с полной невозмутимостью заниматься своей работой, когда рядом сидел Шэй с такой травмой на лице!
– Пошли, дружище, ― сказала она, изо всех сил стараясь держаться спокойнее. ― Отвезу тебя домой.
– Минуточку, ― высунулся из своего кабинета директор. ― Могу попросить вас зайти, миссис Джозеф?
Оставив Тео с Шэем, Марли зашла в кабинет и закрыла за собой дверь. Обиталище директора выглядело в точности, как нутро портфеля: большое, с мужским духом и забитое бумагами.
– Расскажите, что произошло, ― попросила Марли.
Директор с минуту приглаживал усы, силясь ее вспомнить. Всего четыре года прошло, как Марли училась здесь в выпускном классе, но за это время про нее ничего не было слышно. Это Уэйлон среди ребят слыл бойким парнем. Так что Уэйлона директор хорошо знал. А вот Марли была темная лошадка.
– В раздевалке произошел небольшой инцидент, ― сообщил он.
У Марли возникло ощущение, будто у нее вылезают когти.
– Инцидент?!
– Шэй ввязался в драку. А, как я уже не раз втолковывал его старшим братьям, драки в стенах школы недопустимы.
– Он сам полез в драку или его ударили? ― резко произнося каждое слово, уточнила Марли. ― Здесь я вижу только одного ребенка, причем с огромным синячищем. Моего.
Так ей, конечно, не следовало говорить. Шэй не был ее сыном. И все же во всех бланках и расписках касательно него Марли вписывала свое имя ― точно так же, как когда-то назвалась вице-директором семейной компании. Тогда она всего лишь хотела внести свою лепту, насколько это вообще было по силам аутсайдеру. Теперь же Марли готова была яростно защищать свое, родное.
Директор сперва как будто хотел ее успокоить, однако почему-то передумал.
– Мы спрашивали у Шэя, кто ударил первым, но он ничего нам не сказал.
– Понятно, ― ответила Марли. Поглядев в окно, она увидела на другой стороне улицы силуэт подростка, похожего на Патрика, который пытался разглядеть, что делается у директора.
– Вы в чем-то обвиняете Шэя? ― холодно спросила она.
Директор вздохнул.
– На сей раз нет.
– Тогда мне надо отвезти его домой.
Он кивнул. Когда Марли уже дошла до двери, директор ее окликнул:
– Миссис Джозеф? ― Он кашлянул, прочищая горло. ― Мне думается, завтра вам следует тоже оставить его дома.
– С удовольствием, ― выпалила в ответ Марли.
Она прошагала по коридору к выходу, усадила своих мальчишек в машину. Ни слова не говоря, поехала к фирменному киоску с мороженым Lickety Split, стоявшему напротив гастронома, и заказала три витых рожка с разноцветным лакомством. Над киоском грозно покачивались ветви дуба, и вообще была не лучшая погода, чтобы угощаться мороженым на улице. Так что Тео заляпал им все заднее сиденье ― но Марли это сейчас не слишком волновало.
– Это не я затеял драку, ― с подавленным видом произнес Шэй. ― После того, что случилось у Уэйлона
