Родом из сердца. Добрые истории о людях и животных - Ольга Станиславовна Назарова
– Надо кого-то подоходнее заводить! Тойки уже не так продаются, – сетовала дама, которая мне собаку привезла. – У меня и кошки есть корниши. И тоже уже не очень популярны! Мейн-кунов много развели, на них не заработать, манчкина, что ли, купить? – рассуждала она, пока я ей деньги отдавала.
Когда она мне тойку показала, я увидела, что у неё мокнущая язва на хвосте. Спросила: что это? А владелица и не знала, что там что-то есть. Собака почти без шёрстки, то есть она есть, но такая редкая, что кожа просвечивает, язва эта на хвосте, лапы тощие с перепугу за бывшую хозяйку хватаются. А она оторвала её от себя за шкирку, мне в руки сунула. В утешение себе вспоминаю, как несчастная собака от ужаса открыла анальные железы и вся куртка той дамы, руль машины и часть сидения оказались забрызганы весьма и весьма вонючей жидкостью. Не знаю, как там она себя чистила, я не стала задерживаться. Очень уж ароматно в машине стало. Взяла тойку и оставили мы ту даму в её душистой атмосфере! А веса-то в той собаке почти и нет. Весила она восемьсот девяносто грамм, обнять и плакать. Не буду наговаривать на предыдущую хозяйку, наверное, такое состояние приключилось из-за операции, да от стресса. Но тойка в тот момент представляла из себя нечто среднее между тощим и полупрозрачным привидением и лемуром, которые называется тонкий лори.
Собственно, мы её сначала так и звали – Тонкий Лори. Судя по всему, жила она в клетке, или в каком-то небольшом помещении, потому что большое пространство комнаты её приводило в ужас. В ужас приводили голоса, резкое движение, плавное движение, любое перемещение неподалёку от неё. Спасло то, что наши собаки восприняли её как щенка, и начали опекать изо всех сил. Особенно старалась Умочка. Она вообще детенышей любит, не важно каких, а тут и размерчик подходит, и явно помощь нужна. Короче говоря, никакой нашей заслуги в том, что Лори пришла в себя, не было. Её тревоги и пугливость вылечили наши собаки. Перед их усилиями и их языками, которыми они Лори вылизывали почти круглосуточно, никакие страшные воспоминания просто не устояли! Растворились, зализанные и залюбленные. Иногда Лори пыталась свинтить от такой заботы, нет уж! Лапой её придерживали и умывали! И морду, и уши, и всё остальное! И получилась вполне себе не пугливая Лори. Уже не лемур и совсем тонкий, а ладная, красивая, шустрая и очень пройдошистая тойка. Воровка и хитрюга. Смахивает на оленька, лапки изящные, ушки на макушке, нос на стрёме! Сыру нигде не дают? Не? Значит, будем искать! Правда, иногда она вспоминает, что вообще-то взрослая дама, и у самой щенки были несколько раз. Тогда сбегает от опёки других собак и лезет на коленки, укладывается там и замирает, расплывается по руке, и засыпает. Точно, как лемур на ветке!
Плюшка. Той-терьер за тысячу рублей
Теоретически Плюшка – это той-терьер, выкупленный в одном питомнике за ненадобностью аж за тысячу рублей. За такую сумму её продали, потому что на разведение она уже не годилась, да ещё и заболела. Плюшка напоминает низенькую кривоногую основательную табуреточку, такую коричневую, с густой-прегустой длинной и тонкой шерстью. Уши полувисячие, с жидкими длинными прядками на них, глаза глядят фанатично и преданно, а в темноте ярко отсвечиваются красным. Да, я в курсе, что на той-терьера это похоже мало, но слов из песни не выкинуть. Её щенков активно продавали, ровно до того момента, пока хозяйка не заподозрила, что у Плюхи воспаление матки. Само оно просто так не проходит, а на операцию нужны деньги. Гораздо больше тысячи, гораздо! Я подозревала, что впутываюсь я в историю, но глянула на это недоразумение, да и впуталась! Попыталась было уточнить, чем её кормили раньше и получила забавный ответ:
– Да она всё жрёт. Кормлю сухим и самым дешевым кормом. Консервы даю сукам только когда они щенков кормят. У меня их пятнадцать, всем давать – разориться можно. Да и передерутся.
После такого изложения мне оставалось только схватить собаку, отдать тысячу и мчаться домой. Дома у Плюшки обнаружились две страсти – еда и люди. Есть можно сколько угодно и что угодно. А люди? Ну, что делает приличная табуретка на ножках с людьми? Правильно! Любит! Причем потребляет и отдаёт любое количество ласки, в любое время дня и ночи. Хоть в три часа можно было наткнуться на Плюшку и потом тебе долго не дадут уйти миром, ибо собачку надо гладить, чесать и приговаривать, какая она хорошая! Только распрямился, отвернулся, сделал шаг к двери, а ногу уже не опустишь, потому как под ней снова она, Плюшка. И выражение такое:
– Ой, я уже опять совсем-совсем соскучилась, ты же ещё не ушла? Ну, ещё хоть разок почеши, а? А я попрыгаю, вот, смотри, я, как лягушка, прыгаю! А? Чего тут такое? Тьфу, это кот в темноте под ноги попался, прыгать мешает, ну и ладно, подумаешь, наступила, чего так орать-то? Куууда? Куда ты? Я тут на кота отвлеклась и опять ТАК соскучилась!!!
Операцию Плюшке, конечно, делать пришлось. А прямо перед этим позвонила мне её бывшая хозяйка и сообщила, что она собаку вообще-то два месяца назад повязала, и возможно, это и не воспаление вовсе, а щенки. Так вот, если они родятся, то я ей их должна отдать назад, потому как я у неё только собаку купила за тысячу, а щенки гораздо, гораздо дороже стоят!
Доехала я до ветклиники, вытащила Плюшку из переноски, а врач, который меня уже лет двадцать знает и спрашивает:
– Где ты это взяла, и кто это, если не секрет? – ну, в самом деле, стоит табуреточка, из пасти торчат зубы гнилые, зеленоватые, шерсть жуткая, живот раздувшийся, вид совершенно испуганно-чокнутый, потому что страшно и больно, и вообще, а вдруг я её тут и
