Любовь в Сочи, мопс и белые ночи - Женя Онегина
– Я – Мика. – Она назвала свое имя и приветливо улыбнулась. – А это Альбина Сергеевна, мама Святослава. Денис сказал, что вы родственники Гарика?
– Они самые, – ответил папа. – Игорь – младший брат моей жены, честно говоря, не знаю, как правильно назвать эту степень родства. Но моя дочь Алиса – совершенно точно его племянница. А меня зовут Владимир.
– Та самая Алиса, – многозначительно произнес Царевич-старший, отодвигая для меня кресло. Я снова покраснела.
Впрочем, переживала я зря. Ужин прошел в дружелюбной, даже уютной атмосфере. Мужчины много шутили, на что Альбина Сергеевна время от времен снисходительно фыркала, а Мика, не скрывая своего интереса, расспрашивала меня обо всем на свете. Воланчик клянчил еду. Но время от времени я вздрагивала, вспоминая карельскую грозу и наше хлипкое укрытие на крошечном острове. И тогда я представляла Свята, сидевшего сейчас где-то в горах у костра, усталого, разочарованного и разбитого, и мечтала только об одном – снова оказаться рядом с ним.
С его друзьями мы проговорили до поздней ночи. Только Альбина Сергеевна ушла раньше, сославшись на усталость, и забрала с собой упирающееся чудовище.
Когда у меня уже начали слипаться глаза, папа еще раз вежливо поблагодарил хозяев за гостеприимство и мы отправились спать.
А утро началось с хороших новостей. Река вернулась в свое русло, и если дорога не подведет, то к вечеру мужчины должны были вернуться на базу.
Настроение было отвратительным. Чем ближе становилась встреча, тем сильнее я злилась на Ремизова. За то, что рисковал собой и Игорем, за то, что соврал про грозу, и за то, что за весь прошлый день ни разу мне не позвонил, не прислал хотя бы сообщения в два слова.
Я жив.
Скучаю.
Люблю…
– Телефон наверняка разряжен, – сказала Мика, когда я не выдержала и все-таки рассказала ей о своих терзаниях. Мы пили кофе со свежеиспеченным булочками у нее в шале.
– Он жив, и я уверена, что почти здоров. Разве что слегка помят и немного простужен. Он скоро вернется домой и будет купаться во всеобщей любви и заботе. Поверь мне, никто не умеет злиться на Свята по-настоящему. А ты, Алиса? Ты сможешь простить его?
– Наверное… Я не знаю.
– Сможешь, конечно. И тогда ты сгоришь рядом с ним. У тебя не получится запереть ветер дома, понимаешь? Или будешь сама тихо сходить взаперти с ума, пока он покоряет новые вершины.
– А если я люблю его? – спросила я тихо. Голос предательски задрожал. Я вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на молодую женщину, которая безмятежно улыбалась, глядя на горы.
– Надеюсь, что любишь, – ответила она и улыбнулась. – Иначе все остальное не имеет смысла. Идем, я хочу показать тебе кое-что, если ты не против моего общества, конечно…
– Не против.
– Тогда нужно сказать Денису, что нас не будет пару часов. Отец отпустит тебя со мной?
– Я предупрежу его.
– Окей. Встречаемся на парковке.
Отец завтракал на веранде в обществе Альбины Сергеевны. Услышав просьбу отпустить меня с Микой, они переглянулись, мать Свята еле заметно прикрыла глаза, и отец, помедлив мгновение, согласно кивнул.
Ехать пришлось недолго. Микаэла вела машину резко, почти на грани, это особенно чувствовалось на горной дороге, но я сидела тихо, стараясь ничем не выдать своего страха.
Скоро мы свернули с шоссе, и дорога резко пошла в гору. Я уже знала, куда мы едем. Стояло раннее утро, и туристов в парке еще не было. На входе Мика просто махнула ребятам рукой, и нас пропустили. Металлический подвесной мост выглядел огромным. Далеко внизу, на дне ущелья узкой лентой вилось шоссе. И даже река с такой высоты казалась ненастоящей. Мика ушла далеко вперед, а я все стояла в самом начале и уговаривала себя не смотреть вниз.
А ты сможешь поймать ветер, Алиса?
Смогу.
На самом деле, идти было не страшно. Главное, смотреть прямо перед собой и не думать, что там внизу разверзлась бездна. Металлическая конструкция выглядела довольно внушительно, и под ногами мост тоже не раскачивался. Панические мысли о том, что я боюсь высоты, медленно отступали под натиском здравого смысла. Я старалась дышать равномерно, считала шаги, и страх, последние сутки тисками сжимающий мое сердце, внезапно отступил.
Микаэла ждала меня на банджи-площадке. Она уже была полностью экипирована для прыжка и стояла на самом краю, спиной к пустоте.
Увидев меня, она улыбнулась и, раскинув в стороны руки, полетела вниз.
Я как завороженная наблюдала за тем, как далеко внизу ее фигура становится совсем крошечной. Как натягивается и угрожающе скрипит трос, медленно, очень медленно движется, поднимая Мику наверх. На площадке гулял безжалостный ветер, дразнил, кидая волосы мне в лицо. А я все смотрела и смотрела вниз и никак не могла решиться.
Или решить, нужно ли пытаться ловить ветер?
Потом в пустом кафе мы пили отвратительный кофе. И Микаэла, глядя на меня, задумчиво улыбалась.
– Знаешь, в чем твоя сила, Алиса? – спросила она. Я покачала головой, и Мика продолжила: – В том, что тебе не нужен адреналин, чтобы быть собой. Когда я впервые увидела Свята, он был наивным мальчиком, который верил в свою мечту. Он купил мне кофе, приняв за маленькую бродяжку, просто чтобы сделать приятное, представляешь? Мы были вместе почти три года. Но даже рядом с ним я не чувствовала себя живой без изрядной доли адреналина. Я постоянно ходила по краю и тащила его за собой. И мне казалось, что у него не было ни единого шанса отказаться от меня, просто сказать твердое “нет”. Но каким-то чудом Святу хватило сил не поддаваться всем моим капризам. Он даже построил неплохой бизнес, научился рисковать только там, где нужно. Или рядом со мной. Ради меня. В то утро именно я решила подняться на самый дальний склон. Стоял февраль, ужасно холодный и солнечный. Практически все туристы разъехались, студенческие каникулы подошли к концу, да и погода была слишком холодной. Ремизов меня предупреждал, уговаривал, угрожал даже, что уйдет. Но я не послушалась, конечно. Слишком разнежилась рядом с ним. Я слишком боялась его потерять, Алиса. И чтобы заглушить этот страх, эту боль, я поднялась на вершину, уже понимая, что мне ее не преодолеть. Знаешь, наверное, я бы справилась, если бы была внимательнее. Но Свят начал спускаться следом за мной, и я испугалась за него. По-настоящему испугалась. Банальная наледь оказалась скрыта сугробом, меня занесло, сноуборд от удара треснул, небрежно застегнутый шлем слетел, и меня
