Фотостудия Таккуда - Хо Тхэён
Напоследок она сказала Чеби:
– Не волнуйтесь, я сама распечатаю.
Теперь помощница одиноко сидела в зале, широко зевая и потирая слипающиеся глаза. Согён бросил взгляд на часы: была уже глубокая ночь, Чеби пора домой.
– Сегодня не смогу тебя проводить. Но ты возьми с собой Белл, чтобы не было страшно, хорошо?
– Так и сделаю.
Согён аккуратно надел на собаку шлейку с поводком. Белл пришла в восторг от идеи ночной прогулки и тут же бросилась следом за Чеби. Согён еще долго слышал возгласы помощницы, которая пыталась остановить слишком прыткого щенка.
На следующее утро отец и сын завтракали, сидя у окна. Сильные волны, бушевавшие ночью, улеглись, и сквозь облака теперь пробивались лучи солнца. Согён нарезал хлеб, который заказал в пекарне «У Юны», и намазал сверху запеченную икру морского ежа. Герц с большим удовольствием прикончил свою часть бутербродов. Затем Согён отвез его на внедорожнике в аэропорт. Стефан уже говорил, что собирается в европейскую часть континента. Ему должны были помочь попасть на Украину. Герц направился к стойке регистрации, но вдруг развернулся и подошел к Согёну.
– Могу ли я дать тебе другое имя? Как твой отец?
Согён кивнул, ощущая трепет.
– Тогда назову тебя Кварц.
Хозяин фотостудии стоял молча, лишь хлопал глазами.
– Вчера, когда ты ушел печатать фотографии, девочка-геолог рассказала мне, что твое имя еще можно перевести как «кварц». Если у него много примесей, то он становится щебнем, а если их нет, то хрусталем. Но и то и другое все равно называют кварцем. Это очень важный минерал на нашей Земле, один из самых распространенных. И мы все живем на его поверхности.
Герц похлопал огромной рукой своего названого сына по спине. Сердце Согёна бешено стучало в груди, пока он смотрел, как его кумир идет к стойке регистрации. И вдруг его накрыло волнение – важная часть жизни сейчас вырисовывалась перед глазами.
– Подождите! Пожалуйста, возьмите меня с собой! – закричал Согён.
По щекам покатились горячие слезы. Герц обернулся и покачал головой, а затем приблизился к нему.
– На войне люди должны сражаться. В слабых странах это касается не только солдат. Тот, кто выходит на поле боя, оставляет свою семью дома или в другом безопасном месте. Сейчас как никогда понимаю их. За всю жизнь я так и не смог завести семью, у меня нет детей… Но, знаешь, род людей не обязательно должен продолжаться через гены. Один известный биолог, Ричард Докинз, говорит, что есть гены, которые содержатся в сперматозоидах и яйцеклетках, но еще существуют мемы, единицы культурной информации, содержащиеся в мозге. Кварц, понимаешь, к чему клоню? Мне хочется оставить тебя в безопасности. Это все, о чем я мечтаю.
Герц обнял Согёна напоследок и дрожащей рукой мягко потрепал его по щеке.
Вернувшись в фотостудию, Согён открыл свой дневник, который не брал в руки долгое время. Он мечтал о том, что сможет добиться успеха здесь, на Чечжудо, где его биологический отец не был успешен. Надеялся завести семью там, где отец ее потерял. Поэтому раньше писал в дневнике каждый день. Расписывал, что делал бы, будь у него дети. Но после той встречи со старым следователем прекратил писать. И вот он снова открывает чистую страницу и записывает дату отъезда Герца. Фотограф писал строчку за строчкой, сидя у окна, из которого было видно море.
Некоторые мужчины становятся отцами в тот же миг, когда рождается их ребенок. Некоторые – позже, когда ребенок уже взрослый. По крайней мере, так считается. И теперь вместо того, чтобы как можно скорее стать отцом Хёчжэ, я хочу, чтобы он, когда вырастет, смог осознать: «А ведь дя был моим папой».
Глава 11
Невидимые фотографии
Декабрь. День зимнего солнцестояния. С самого утра дул сильный ветер, а потом внезапно посыпался град. Ныряльщицы деревни гигантского пальцещупа решили не выходить в море и остались дома. Плотно позавтракав, они стали выполнять дела, которые долго откладывали из-за работы. Отправляли по почте коробки сушеных водорослей, мыли холодильники, связывались со страховой компанией, чтобы получить компенсацию в связи с кессонной болезнью, которая развилась у них от постоянных погружений. Ныряльщицы чинили прохудившиеся водолазные костюмы, приводили в порядок порванные сети, – в общем, были заняты целый день. Вечером они пригласили в гости родных, поставив на стол корзинки с ароматными мандаринами. Предстояло выслушать истории их домочадцев все до одной: о проблемах на работе, в школе, а также поделиться своими тревогами.
Даже суровой зимой, когда с неба срывался снег или сыпался град, хэнё деревни гигантского пальцещупа продолжали выходить в море. На самом деле все ныряльщицы на Чечжудо не прекращали работу даже в зимние месяцы. Так что и Чеби пришлось продолжить уроки плавания.
– Сейчас околею от холода! Может, возобновим уроки весной? Я ведь уже умею заходить в воду, – закричала Чеби, еле шевеля синими от холода губами.
Холодные прикосновения волн к подбородку и щекам ощущались как обжигающие порезы от ножа.
– В нашей деревне еще ни одна ныряльщица не умерла от холода, – усмехнулась Янхи.
Она, накинув поверх водолазного костюма куртку, стояла на берегу, на базальтовой части берега, куда не доходили волны.
– Думаю, это заложено у вас в генах.
Чеби сильно дрожала от холода.
– Возможно. Раньше ведь не было водолазных костюмов. Ныряльщицы надевали рубашки и шорты из хлопка. Находили в себе силы противостоять суровым условиям внешней среды. Ведь они были кормилицами семьи. Точно. Где-то читала, что ныряльщицы Чечжудо переносят холод даже лучше северных народов типа эскимосов.
– Разве такое может быть? Какими бы выносливыми ни были ныряльщицы, здесь все же не так холодно, как на Аляске!
– Не говори глупостей, – резко возразила Янхи. – Эскимосы никогда не плавают в холодной воде. А моя бабушка смогла выйти в море на третий день после родов – мама как раз родилась в декабре.
В голове Чеби возникли воспоминания о том лете четыре года назад. Это была непередаваемая боль, будто тело целиком скрутило в судороге. Ныло все: и низ живота, и конечности, и, казалось, даже мозг. Или, говоря иначе, во время родов Чеби чувствовала себя словно лист пекинской капусты, который поместили в солевой раствор, вытягивающий все соки. Да, это было самое лучшее сравнение. Когда ребенок появлялся на свет, внизу у Чеби разорвались нежные ткани, и она еще около двух недель не могла нормально ходить. А тут женщина вышла зимой в море спустя три дня. Чеби передернула плечами и, задержав дыхание, погрузилась с головой в море. Затем поплыла брассом навстречу волнам, усиленно сгибая и разгибая ноги, словно лягушка.
– Неужели не будешь препираться? – Янхи сложила руки на
