Приют для бездомных кактусов - Сухбат Афлатуни
Тяжело любоваться звездами, когда в глазах слезы. Вот если бы хоть лепешка была… Можно было бы всю ночь на урючине просидеть. Откусывать по кусочку, ждать, когда он размокнет во рту, станет мягким, немного сладким и немного соленым, и проглатывать. А зерна кунжута давить передними зубами, которые мне недавно зубной врач лечил, но я не плакал. И можно было бы разглядеть звезду, с которой родом моя бабушка, она мне ее пару раз показывала…
Да, вон с той звезды. Бабушка, правда, когда я говорю «звезда», хмурится. «Не звезда, Сардоржон, а планета. Как ваша Земля». Помолчит немного и сама себя поправляет: «Как наша Земля…»
Сама бабушка к нам очень давно попала. В одна тысяча девятьсот шестьдесят шестом году, я дату запомнил. Тогда еще ни папы моего не было, ни дяди Хусана, зато был жив дедушка Сардор, портрет которого висит в гостиной, где сейчас, наверное, ужинают, шурпу наливают… А бабушка тогда еще была не бабушка, а просто обычная инопланетянка и летала себе на тарелке. То туда полетит, то сюда. И конечно, врезалась в метеорит. Ба-бах! Тарелка – пи-пи-пи! – на аварийном автопилоте, посылается запрос на всех галактических языках: «Разрешите посадку! Разрешите посадку!» Никакого ответа, пришлось садиться куда попало… Облака мелькают, удар, темнота.
Утром тарелку обнаружили в нашей махалле рядом с мусорной свалкой. Вначале думали, что это тоже мусор, просто необычной формы. До бабушкиного приземления землетрясение большое было. На свалку куски глины несли, арматуру, железо… Потом подошли, посмотрели: нет, на мусор не похоже, лампочки какие-то.
«Принципиально не мусор!» – сказала девушка, которая первая не побоялась подойти к тарелке. Это была будущая Шаходат-опа, а тогда просто Шаходат. «Шаходат-солдат», как ее называли за активность и бесстрашие.
«Что же делать?» – задумались соседи. Кто-то предложил позвонить в милицию. Кто-то – вырыть методом хошара яму и всё к шайтану закопать. Кто-то предположил, что это новая бомба, сброшенная американцами… После этого народа вокруг тарелки, как рассказывают, почти не осталось. Даже Шаходат-опа немного отошла и стала смотреть куда-то в сторону.
«Товарищи!» Все, кто остался, обернулись. А это к тарелке подбежал дедушка Сардор, который тогда еще был не дедушка, а только окончил институт и отслужил в армии. «Товарищи! Земляне! Не бойтесь! Это же летающая тарелка. Это же наши братья по разуму! Братья по разуму!» И пытается открыть люк в тарелке, остальным пример показывает. Ну, братья так братья… Навалились все дружно, открыли тарелку, тут бабушку и увидели.
«Да… – сказала Шаходат-опа, которая больше всех помогала. – Получается – сестра по разуму…» Хотя многие с Шаходат-опа не согласились: откуда, говорят, ты решила, что это женщина? Одни лапки и присоски! «А вы на ресницы посмотрите!»
Конечно, бабушка в молодости тоже по-другому выглядела. Это когда она на Земле пожила, внешность у нее обычной стала. Только длинные хоботочки на голове остались, но бабушка их сзади в косички заплетает, так что совсем незаметно. А тогда… Лежит без сознания, и наши махаллинские не знают, что с ней делать. Повезли в больницу – ни одна больница инопланетянку, да еще без ташкентской прописки, не принимает. Пришлось обратно в махаллю, Сардор ее у себя на балхане[7] поселил. Заходил вечером участковый, посмотрел, головой покачал. Через день начальство на «Волге» приезжало, посмотрело, головой покачало. Город после землетрясения восстанавливать надо, людей селить, а тут тарелки, инопланетяне, мистика какая-то… Взяли со всех расписку, что никто ничего не видел, пожелали всем новых трудовых свершений, сели на «Волгу» и пр-р-р…
А Сардор всё за бабушкой ухаживал. Поначалу не знал, чем кормить, какие таблетки давать. Экспериментировал. Хлеб даст, катык. Колбасы кусочек. И смотрит, какая реакция. Стал замечать, что больной лепешки наши нравятся, фрукты. Газеты ей вслух читал, Пушкина разного. Стала поправляться. На земном языке немного сама говорить. «Салом». «Рахмат». «Дурачок»… А один вечер спустился Сардор с балханы и говорит родителям: так и так, мы с Зулей решили пожениться законным браком. Прабабушке моей тут же «Скорую» стали вызывать, а прадедушка… Про то, как прадедушка радостную новость воспринял, в семье обычно не вспоминают. Когда уже свадьба была, он задумчивый, в орденах, сидел; посмотрит на сына и головой качает: «Эх, Сардор, Сардор…»
– Сардор! Сардо-ор!
Я чуть с ветки не свалился.
Знаете, кто это внизу ходит? Рустам! Поужинал, все мои сладости съел и теперь пришел. Меня не видит, уже темно, и замаскировался я хорошо.
– Сардор, ты где? Сардор! Ответь, пожалуйста!
Я молчу. Показалось, что у него голос дрожит.
– Сардор, бабушке с сердцем плохо…
Бабушка лежит на тахте. В гостиной пахнет лекарством, горит маленький свет; только дедушкин портрет на стене, как всегда, улыбается. Рядом с бабушкой сидит Шаходат-опа и заматывает тонометр.
– Говорю тебе, Зуля, сколько можно туда-сюда мотаться… Не девочка уже.
– Не девочка, – со слабой улыбкой соглашается бабушка.
– А, явился! – замечает меня Шаходат-опа. – Где был?
– Он на старой урючине сидел, – отвечает за меня Рустам.
Я смотрю на него с гневом. Если бы не бабушка…
– Бабушка, это я насыпал мусор на Байконур… – громко говорит Рустам и выходит из комнаты.
– Ну вот, – говорит Шаходат-опа, – теперь этот убежал. Говорю тебе принципиально: внуками займись, огородом…
– Бабушка, – не выдерживаю я, – а вы сладости привезли?
– Привезла. Только еще ничего не разложила. Всё в сумках. Иди позови Рустама.
Рустам стоит за дверью. У него мокрые ладони.
– Мир?
Мы обнялись. И он тут же меня ущипнул!
Я не могу заснуть. В щелку двери пробивается свет и царапает глаза. Там, на веранде, бабушка и соседки. Ужин давно кончился, бабушке стало легче, и они всё разговаривают.
– Так что много купить не смогла, – слышу бабушкин голос. – И на Меркурии на барахолке всё подорожало, и даже на Юпитере.
– А мы думали, только у нас здесь цены растут…
Я накрываю голову подушкой. Становится жарко и тихо. Со стены, где ковер, на меня улыбается дедушка Сардор, которого я не помню.
После свадьбы молодые дедушка с бабушкой поселились на балхане. В семье к невестке понемногу привыкли. Каждое утро двор подметает, обед готовит, в огороде работает, всё быстро делает, не устает, еще в детсад устроилась работать и на баяне научилась играть. Старики довольны; в махалле тоже говорят: вот, с хорошей планеты Сардор себе жену взял. Только с детьми не сразу получилось, для бабушкиной жизни это было опасно, даже дедушка отговаривал. Но бабушка сказала, что уже бывали случаи, когда у жителей ее
