Идеалистка - Лилия Фандеева
2018 год подходил к концу. Вернувшись из командировки 22 декабря, Ксения заметила некое напряжение или даже тревогу на лице Нины Ивановны.
– У нас что-то произошло? – осторожно спросила она. – О чём вы думаете?
– Не спрашивай меня ни о чём. Андрей тебе сам всё расскажет. Дождись, когда он решится на это.
– Нина Ивановна, вы меня пугаете.
– Я сама жила в страхе пять лет. Думала конец моим мучениям, но получается не конец. Это было затишье перед бурей.
Вечером Андрей сам начал разговор.
– Ксюша, я вынужден буду уехать. Куда, на какой срок и когда я не знаю. Может, случиться так, что это произойдёт внезапно.
– Ты возвращаешься на службу?
– Можно сказать и так, – он обнял её и прижал к своей груди. – Пожалуйста, не спрашивай ни о чём. Многого я не знаю, многого сказать не могу. Ты должна знать одно – я вернусь. Я обязательно вернусь. А ещё я хочу, чтобы ты стала моей официальной женой. Мне так будет спокойнее.
– А если мы не успеем расписаться до твоего отъезда?
– Нас распишут в тот же день.
– Хорошо. Но ты должен мне пообещать беречь себя и вернуться домой.
Они расписались 27 декабря. Встретили Новый 2019 год, отметили Рождество, а в канун Нового года по старому стилю муж исчез. Ксения не слышала, как он покинул квартиру. Утром она обнаружила записку: «Прости. Я вас люблю и обязательно вернусь». Все документы оставались на месте. Не было небольшой дорожной сумки и некоторых вещей. Она почувствовала странный холод внутри и пустоту. Вспомнила прошедшую ночь и заплакала. «Он любил меня как в последний раз, – от этой мысли она даже вздрогнула. – Нет! Он обещал вернуться, а мы его будем ждать. – Открыв ещё раз ящик тумбы, она проверила паспорт, в котором лежала банковская карта. Рядом лежал военный билет. – Как же он будет без документов? – Положив документы в тонкую папку, она заметила знакомый конверт. Прошёл год, но она хорошо помнила, что именно в него положила деньги на доплату за квартиру. Он был «особенный». В нём прислали квитанцию на оплату налога за недвижимость, а в прозрачном «окне» читался её адрес и фамилия, напечатанные на самой квитанции. Деньги в конверте оставались нетронутыми. Они были в банковской упаковке. – Почему он мне не сказал о них? Боялся, что я расценю это как подкуп? А ведь я именно так и могла подумать. Мы были едва знакомы, а сумма большая. Почему не сказал позже? Конверт не зря лежит на видном месте. Он хотел, чтобы я его заметила. Я даже думать не хочу, какую цель он преследовал. Что я скажу Никите и Нине Ивановне? Папа уехал в командировку и вернётся нескоро», – она вытерла слёзы и прошла в комнату сына. Никита спал в столь ранний час воскресенья. Она не могла сердиться на Андрея. Он предупредил её о возможности внезапного отъезда, а выражение: «Долгие проводы лишние слёзы» подтверждали его действия. Тогда отчего же так на душе неспокойно. Сидя за чашкой кофе, она позвонила брату.
– Что у тебя за пожар? – недовольно спросил он.
– Прочти, она протянула записку.
– И куда он делся? Что говорил в последнее время? У вас не семья, а сплошные ребусы.
– Недели две назад предупредил, что может внезапно уехать.
– В таком случае, чего ты гонишь волну?
– Паш, куда можно поехать без денег и документов? Всё на месте, кроме некоторых вещей.
– Ты меня удивляешь, сестра. Это как раз многое и объясняет. Он у тебя официально в отставке, но разве он не может быть внештатным сотрудником какой-нибудь спецслужбы? Скажем агент 007.
– Ты меня, таким образом, утешаешь?
– Я рассуждаю и хочу, чтобы и ты напрягла извилины. Андрей бывший военный. Был бы замешан в криминале, это уже бы проявилось за год. Раз его дёрнули, значит, понадобился именно он. Записка написана для тебя, а что мы будем говорить, если долго не объявится? Для детей он в командировке. Может, для остальных сбежал? Поговори с Ниной Ивановной.
– Она как раз обо всём догадывается. Видимо не в первый раз пропадает её сын. Ты считаешь правдоподобным сбежать через две недели после загса?
– Сбегают и на следующий день.
– Никто в эту чушь не поверит.
– А ты никому и не доказывай. Спросят, уехал в неизвестном направлении. Пусть думают что хотят. Боишься быть брошенной?
– Я уже ничего не боюсь. Думаю о том, как бы ему не навредить своими догадками. Ты Светлане что скажешь?
– Скажу, что исчез, оставив записку: «Прости». У тебя, когда командировка?
– В апреле. Думаю, Нина Ивановна мне не откажет. Представлю себя женой космонавта, моряка или полярника. Когда-то же его вахта закончится.
– Вот это правильно. Ты главное не хандри.
– Здравствуйте, дядя Паша. Мам, а папа уже уехал?
Ксения с Павлом переглянулись.
– Он говорил тебе об отъезде?
– Вчера, когда книжку читали. Просил тебя слушать и ждать его.
– Он уехал рано утром, не стал тебя будить. Умывайся, а после завтрака поедем к бабушке Нине.
Прошёл февраль, а в начале марта Ксения пошла на приём к врачу. Она не хотела верить и боялась, что диагноз подтвердиться. Беременность в шесть недель не рассосалась. Ей стоило принять единственное правильное решение. «Никите только исполнится четыре года. Справлюсь ли я одна? А если Нина Ивановна не станет мне помогать? Можно оставлять Ника дома и не водить в сад. А кто мне купит продукты? На Павла что-то последнее время надежды нет. А на что мы будем жить, когда деньги в конверте закончатся, а Андрей ещё не вернётся? Скоро командировка в Турцию, потом в Китай. Нужно всё успеть до поездки». Она записалась на прерывание беременности. Оставалось попросить Нину Ивановну забрать Ника из сада. Мало ли как всё обернётся.
Мать Андрея словно что-то почувствовала и приехала утром.
– Ксюша, ты беременная?
– Сегодня это закончится. Мне нужно всё сделать до отъезда.
– Не делай этого. Ты себя позже не простишь. Подумай. Мой
