На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова
— Давай, давай, разувай глазки! — приказал он. — Не так уж тебе и хреново!
Когда Инна вышла в гостиную, Леон сидел всё у тех же мешков и утирал разбитый нос, из которого сочилась кровь. Вадим на него не смотрел, стоял в стороне и свою помощь не предлагал. Он ждал девушку, и поглядывал то на дверь в ванную, то на свои разбитые казанки. Впервые в жизни он разбил руки в кровь. Обычно для драк, которые случались довольно редко, но всё же имели место в детстве и юности, он надевал перчатки, чтоб руки, не дай Бог, не повредить… Инна подошла к нему. Ее еще немного потряхивало, но держалась она молодцом. Всё-таки в критических ситуациях Снежная королева одерживала верх над хрупкой наивной девочкой. Романов, сам не зная почему, притянул ее к себе и обнял одной рукой.
— Испугалась? — спросил он, а голос был с хрипотцой.
Она опустила голову и кивнула. Когда, вот так стоя рядом с ним, она улавливала нотки аромата его геля для душа, когда под своей ладонью чувствовала, как, успокаиваясь, бьется его сердце, она забывала, что они всего лишь притворяются. Был только он и только она. И им что-то угрожало. Вернее даже не так. Их счастью что-то угрожало.
— Не бойся, сейчас выбросим мусор, и продолжим завтрак, — успокоил ее Вадим и в который раз погладил по голове. — Эй, звездень, давай, проваливай! И учти, в следующий раз синяками не отделаешься! Усек?
Он легонько пнул Юрасика. Тот поднял мутные от боли глаза и шмыгнул расквашенным носом.
— Топай, умывайся, а то перепугаешь соседей. Инн, дай ему полотенце, которое потом выкинуть будет не жалко, — попросил Вадим. — И слышь ты, урод, еще раз откроешь рот на мою жену, огребешься! Я тебя, мерзость, по судам затаскаю. Киркоров выплатил журналистке за оскорбление, а ты, думаешь, отмажешься? Не забывай — у меня связи везде. Достал! Надо будет твое фото показать нашему консьержу, чтоб всякий сброд не пускал.
Юрка, поднявшись, тихонько засмеялся. Вадим вперил в него тяжелый, словно танк, взгляд.
— А что? Разве я не прав? Она же и есть жопастая дылда! Ты ее на Лиговоском подобрал или…
Вадим еще не все расслышал, и его мозг не всю информацию обработал, а стилист уже замахнулся кулаком. Инна помешала, вновь перехватив руку. Тот лишь недоуменно посмотрел на нее.
— Он тебя специально провоцирует, ты разве этого не понимаешь? Может, он и мазохист, но точно не стоит того, чтоб ты разбивал о его гнусную рожу свои руки, — вразумляла она. Инна держалась более уверенно, значит, успела поставить линзы. Вадим отступил.
— Теперь что касаемо вас, Леон, — сказала девушка, — если не хотите, чтоб информация о том, что вы гей, распространилась в сети, больше никогда не ищите встреч с Вадимом. Не преследуйте его, не звоните, в противном случае я расскажу в сети о вашей ориентации. Сколько поклонниц у вас останется? Компромат на вас уже готов. Так что…
— Да какой компромат? Да что ты можешь? — рявкнул Леон и тут же скривился от боли.
— Элементарно, Ватсон, — спокойно ответила Инна. — Начнем с выкладки в интернет фотографий, что были сделаны в клубе «Какаду». Новогодние брать не стану — это будет слишком для психики твоих поклонниц, — а вот, скажем, с прошлого месяца или чуть раньше…
Леон стоял еле живой. Он даже перестал морщиться и кривиться и, не мигая, смотрел на девушку, а в глазах плескался откровенный ужас.
— Откуда… ты…, — промямлил он.
— Я многое о тебе знаю, — парировала Инна уверенно. — Даже то, в чем ты сам не очень уверен. Раздобыть фотографии — дело пяти минут и одного звонка. При моих-то возможностях! Не хочешь такого пиара, убирайся навсегда! Даже не смей записываться к Вадиму в салон. Я очень мелочна и мстительна и за своего мужчину могу и постоять, и побороться.
Парень перестал размазывать по лицу кровавые сопли и, когда Вадим за рукав потащил его в ванную, послушно поплелся следом. На пороге он несколько раз оглянулся на Инну. Та стояла, смотрела на него холодно и спокойно.
Когда за звездой закрылась входная дверь, Вадим зашел в кухню. Инна мыла посуду, как ни в чем не бывало.
— Клуб «Какаду»? — спросил он и вновь поставил чайник. Он внимательно смотрел на девушку, которая делала вид, что очень занята, и понимал, что ничего о ней не знает.
— Я не его фанатка, но мне очень нравились его песни, — просто ответила Инна.
— Нравились? Ты же вроде бы говорила, что нравятся.
— Боюсь, что теперь, после всего того, что случилось, не смогу уже как раньше слушать их. Знаешь, меня в жизни так не оскорбляли, — сказала девушка и усмехнулась, — какой гнилой человек. Словно яблоко с червяком.
— Яблоко с червяком?
— Снаружи гладкое, блестящее, красивое, откусишь, а там червяк.
— Ты что-то не договариваешь…
Инна закрыла кран и повернулась к Вадиму. Вид у нее был растерянный.
— Что случилось?
— Когда ты спросил, похож ли ты на гея, я ответила, что среди моих знакомых геев нет или я просто об этом не знаю. Я просто об этом и не подозревала. У меня нет подруг, но много друзей среди парней. И однажды, когда я говорила о своей симпатии к Леону, один из них сказал, что видел его в этом клубе. Даже рассказал, что тот вытворял там. Я не поверила, потому что в интернете нашла сведения о том, что это — клуб для людей с нетрадиционной ориентацией. С Леоном все понятно, а вот что гетеросексуал мог делать в гей-клубе? Руку на сердце положа, мне не то чтобы совсем всё равно… И это личное дело каждого, с кем делить свое ложе. Вот только… как будто…
Вадим вздохнул и сжал ее плечо. Она вскинула на него глаза-льдинки.
— Тот человек, что рассказал тебе об этом, хороший? Ну, как человек, как друг? — спросил стилист.
Инна уверенно кивнула.
— Так почему ты тогда в нем сомневаешься? Какая разница, с кем он спит? Главное, чтоб человеком был. Нормальным человеком.
Девушка вновь посмотрела на него внимательно.
— А ты… точно не гей?
Романов даже усмехнулся.
— Забыла, как я в вырез
