Армянские мотивы - Коллектив авторов
Следующие несколько дней пребывания в деревне зятя для Василия были полны посещений множества интересных мест и домов. Это и прогулка на лошади в лесное местечко для отдыха, где в дружественной обстановке был приготовлен на мангале и в казане шашлык с хашламой. И, конечно, не обошлось без весёлых танцев в домашней обстановке под барабанный аккомпанемент Омрюма и дудукиста Епрема. Все проявляли большое гостеприимство и приглашали Василия Дыбу к себе в гости.
Время пролетело быстро, и отпуск закончился… И вот, наступил день, когда таксист Ехо снова вёз Арушана и Василия на автобус, который следовал до Баку из города Джебраила. Вот так вот распорядилась судьба: Василий обрёл многочисленных родственников и волей судьбы встретил боевого друга через тридцать лет.
История одного советского детства (рассказ с сокращением)
Наира Саркисян. Армения, г. Ереван
Родилась в городе Степанакерте. Изучала медицину, затем гражданскую журналистику. Работала диетологом в Степанакертском детском санатории. Летом 1992 года работала в военном госпитале Степанакерта. С 1991-го года избранные произведения печатались в некоторых газетах и журналах Степанакерта, Еревана, Москвы. В 1998 году издала поэтический сборник «Дух и душа». Цикл стихотворений о Геноциде публиковался на сайте «Наша Среда online» и получил множество положительных откликов. Стихотворение «Печаль по брату Варужану, погибшему на войне» прозвучало в Донбассе на одном из литературных конкурсов и получило приз зрительских симпатий. В произведениях взывает к доброте, милосердию, человеческой справедливости, любви к родине, природе, человеку.
Конечно, эту историю смело можно назвать абстрактной, потому что она может быть не только моей, но и многих других моих сверстников.
Родилась я в Арцахе, одной из древних провинций исторической Армении, в городе Степанакерте. Родители мои родом из села Тернаваз, при советах Красное село, Аскеранского района. В Степанакерте мы несколько лет жили в однокомнатной квартире мамы, которую она получила во время студенчества. Когда мой дядя, её брат, вернулся из армии и женился, мама подарила ему свою квартиру. Мы переехали жить в однокомнатную квартиру бабушки Марго, маме папы. Кроме того, родители стояли на квартирной очереди как молодая семья. С квартирным вопросом в Карабахе всегда было сложно, и папа решил, что мы должны уехать.
Новая история моей семьи началась с объявления в одной из советских газет, в которой было написано, что в городе Шахты Ростовской области открылись новые комбинаты по производству хлопковой ткани, где требуются триста рабочих, которым в течение года будет предоставлено постоянное жильё в районе ХБК (хлопчатобумажного комбината). Так как папа раньше работал в шелковом комбинате мастером-бригадиром, у него уже был опыт работы по этому профилю, то родители решили принять судьбоносное для нашей семьи решение – поехать по объявлению.
В Шахтах мы почти год жили квартирантами в одной из собственных домов по улице Смидовича, близко от ХБК-а. Хозяевами дома были бабушка с дедушкой, у которых жила красавица внучка Наташа, на восемь лет старше меня. У них во дворе, рядом с их домом, был построен новый дом, с двумя комнатами и русской печью из огнеупорных кирпичей, которую топили углём. Внутри дома требовались косметические работы. Дедушка согласился сдать нам дом с условием, если папа завершит ремонт комнат. Папа согласился, и мы остались жить там.
Из личного архива автора
Родители никогда не запирали двери в доме. В наше отсутствие бабушка, добрейшей души женщина, по утрам заходила в нашу комнату, топила печку углём и ставила на неё разогреваться чайник с водой. Когда я возвращалась со школы, а родители с работы, по пути забрав из садика брата, дома было уже тепло и уютно.
У бабушки с дедушкой во дворе была большая чёрная овчарка, но совсем не злая, хотя на заборе для устрашения хулиганов было написано: «Осторожно, злая собака». Несмотря на запреты мамы, я иногда подходила и гладила Черныша, мы с ним подружились.
Стояла ранняя осень. В свой первый класс я пошла с опозданием почти на неделю. Моя первая учительница Раиса Степановна напоминала мне мою бабушку Женю, тоже учительницу младших классов, но армянской школы. Раиса Степановна дала мне букварь и посадила на единственное свободное место за последней партой. Так как я ходила в русский садик, то для меня не составляло труда рассказывать по иллюстрациям. Но когда уже начали писать буквы, решать примеры по математике, я почти ничего не видела с последней парты, часто поднимала руку и спрашивала разрешение посмотреть поближе. Потом меня пересадили за мою неизменную третью парту, менялись лишь ряды.
А ещё я очень хорошо рисовала, несмотря на то, что вначале у меня было всего три цветных маленьких карандаша: синий, жёлтый и красный, чёрный цвет, как и серый, мне заменял простой. Как-то умудрялась, смешивая синий и жёлтый цвета, получать зелёный, смешивая красный и жёлтый, получать коричневый. Раиса Степановна в конце урока отмечала лучшие рисунки, и мои тоже были в их числе. Конечно, было приятно… Потом, с первой зарплатой, родители купили мне хорошие цветные карандаши. Со временем у меня появились фломастеры, но я не любила ими рисовать, потому что их нельзя было смешивать, получать из них другие цвета, ими я только что-то обводила, писала заголовки. Впоследствии мои рисунки попадали на школьные конкурсы, где я занимала призовые места.
Папа работал на заводе мастером-бригадиром. Мама, инженер по образованию, работала в Управлении. У них была сменная работа, поэтому им не всегда удавалось провожать меня утром, я сама просыпалась по будильнику и собиралась на уроки. В то время, когда я ходила одна, часто попадала в истории, иногда из-за своего детского любопытства, иногда по стечению обстоятельств.
Огромное пшеничное поле соединяло нашу улицу и район ХБК-а, где находилась моя школа. Наступила зима. Однажды по дороге в школу меня настиг такой сильный ветер, что я еле удержалась, чтобы кубарем не покатиться по направлению ветра под проезжающие мимо автомобили. Я ухватилась за маленькое тоненькое молодое деревце, которое довольно низко склонилось от сильного
