Андрей Зарин - Кровавый пир
Несомненно в нем был дух истинного полководца, потому что войско оживало только от одного его слова, и теперь, когда князь объехал все полки, увещая постоять за государя и веру православную, все в голос отвечали:
— До самой смерти побьемся!
— Помните, други, что там, в Симбирске, наши братья страждут. В гладе и бессоннии борются они с вором и не уступают ему ни пяди стен своих. Выручим же их!
— Вызволим! Выручим! — кричали кругом. Князь позвал в палатку старших начальников.
— Пойдем дружно, — сказал он, — я с двумя полками пешими в середине стану и пушки возьму с собою. Ты, Данило, возьмешь полк и казаков и на правую руку от меня крылом станешь, а ты, Алексей Петрович, со своим полком и тоже казаками — на левую руку тоже крылом. Так и пойдем!
Наутро князь выстроился и двинул войско.
— Идут! — вдруг закричали передовые отряды.
— Стой! — приказал князь.
Войско остановилось верстах в двух от стана Разина. Князь поехал по рядам.
— Други, — говорил он, — стойте смирно. Воры бежать на нас будут, стойте, а как подойдут совсем близехонько, так и хватайте.
— Вы кольцом охватите! — приказал он Даниле и Прилукову. — Я воров на себя приму, а вы с боков!
А Стенька Разин, уже выстроив свои полчища, несся на небольшое войско князя Барятинского. Силы действительно были несоразмерные. У одного до пятидесяти тысяч, а у другого шесть! Но эти шесть были уже обучены европейскому строю, знали команду, могли исполнять эволюции и видели поляков и шведов.
IV
— Вот так здорово! — восклицал Дышло. — Гляди, князь, как садят.
Князь Прилуков стоял на левом крыле со своим полком и казаками, горя нетерпением скорее броситься в бой. Подле него, кроме Дышла, стояли два есаула и стрелецкий голова с тысяцким.
Полчища Стеньки Разина действительно «садили». Вначале двинулись они всей грозной массою, с казаками в середине, но с каждым шагом линия их строя ломилась. Казаки выдвинулись вперед и с тяжелым топотом мчались на недвижно стоящее войско Барятинского.
Ближе, ближе… Среди пыли уже стали видны лохматые шапки, чубы и красные рожи.
— Нечай! Нечай! — заревело вокруг все воровское войско и уже готово было обрушиться на князя.
Прилуков замер. Казалось, сейчас промчится эта масса через все войско, как по чистому полю, а войско Барятинского все стояло недвижно.
Вот уже между ними всего сажен пятьдесят.
— Раздвинься! — крикнул князь. Послушное войско раздвинулось. Жерла пушек показались за ними, и раздался оглушительный залп.
Воровское войско разом смешалось. Убитые и раненые попадали на землю, испуганные кони взбесились.
— Я вас, псы! — заревел Стенька, видя, что казаки хотят отступить. — Вперед!
— Нечай! — с остервенением закричали казаки. Князь отдал приказ.
— Бей их! С нами Бог! — огласилось войско криками, и стрельцы стремительно кинулись навстречу и — сшиблись.
Люди перемешались в одну кучу. Казаки воровские бились на конях, но потом спешились. Пищали и луки были брошены в сторону, люди схватились врукопашную и бились мечами, саблями, ножами, тяжелыми шестоперами, кистенями и чеканами. Нестройные массы мордвы, холопов, чувашей валили, как саранча.
— Бей! — закричал Прилуков и со своими казаками врезался в эти массы. Стрельцы двинулись за ним.
— Бей! — кричал Данило, врезаясь в кучи людей с правого фланга.
— Вот так здорово! — рычал Дышло, махая своею тяжкою секирою по головам и плечам почти безоружных холопов.
Вдруг острая коса ударила по задним ногам его лошади. Лошадь сразу осела.
— Ну ж я вам за это! — заревел озлобленный Дышло, спрыгивая с коня, и еще губительнее стал махать секирою. Она свистала в воздухе и, разбивая головы, казалось, ни на мгновение не задерживалась в своем стремительном движении,
Стенька Разин метался как безумный.
— Ах, псы! — ругался он на холопов. — Вперед! Чего пятитесь? — и бросался впереди них с саблею в руке.
— Фрол, Василий! — кричал он в схватке, наталкиваясь на них. — Идите в зады, не давайте голытьбе бежать! Смотрите! Ах!
Но сбитые, перепуганные мужики, глупая мордва уже дрогнули и побежали, увлекая за собой казаков.
— Я вас! — закричал Разин в исступлении. — Вперед! Нечай! Ах!
Пищальная пуля ударила его в ногу, и он свалился.
— Вот так здорово! — ревел Дышло, махая уже обломком секиры и наскакивая на Разина.
— Бей!
— Нечай! — Разин махнул саблею, но Дышло защитился палкою секиры и, остервенясь, обхватил своими могучими руками Стеньку Разина. Они покатились по земле.
— Я тебя, вора! — зарычал Дышло. Разин, страдая от раны, уже терял память.
— Ратуйте! — крикнул он пробегавшим казакам. Василий с разбега ударил Дышла ручкой пистолета.
Тот покатился. Василий поднял Разина и понес.
— Атамана схватил! Тут он! — заорал Дышло, вскакивая на ноги, но Разина уже окружили казаки и скакали с ним к посаду.
Нестройные толпы воров бежали во все стороны.
— Одолели! — радостно сказал Барятинский, осеняя себя крестным знамением. — Алексей Андреевич, бери людей, иди в город. Чай, измаялись там!
Прилуков взял симбирских гонцов и со своими казаками поскакал в город.
Смятенные воры сторонились его, разбегаясь в поля и к Волге.
Ворота города раскрылись, и князь въехал.
Звон колоколов огласил воздух.
— Братцы, милые! — кричали осажденные. Милославский обнял Прилукова.
— С нами Бог! — сказал он растроганно. — Видно, сжалилась над нами Царица Небесная! Что медлили?
— Нас воевода не пускал. Если бы не твой последний гонец, и вовсе бы не пришли. Да уж тут Иван Богданович осерчал.
— Ужо про Урусова отпишу! — гневно сказал Милославский и прибавил: — Прости, князь, честить тебя нечем. Сами конину жевали, а ты, чай, такой едой погнушаешься!
— Князь сейчас сам к тебе жалует!
Войско Барятинского уже двигалось к кремлю и скоро стало под самыми его стенами, лицом к Волге.
Стенька лежал в избе, и Фролка с Волдырем распоряжались за него. Они спешно перевели свой обоз ближе к Волге, лицом к лицу с врагом.
Стенька не отпускал от себя Чуксанова. Глаза его горели злобным огнем.
— Ништо, — говорил он, — это нам вполбеды! Теперя они спокоятся, а мы в ночь нападем и возьмем кремль. Скажи только Ивашке, чтобы больше снарядов запасли. Зажечь стены надоть! Тоже! — через минуту говорил он. — Думают, тут и все! Нет! Со мной еще биться надоть! Еще подрыгают воеводы у меня на виселицах!
Он говорил без умолку. Перевязанная рана его горела, но он не чувствовал боли и весь кипел жаждой мстительной победы.
— Эх, ночка бы скорее, ночка! Ивашко! Скажи молодцам, чтобы готовились! Пусть мои казаки море Хвалынское вспомнят, как мы пашу били! А холопье это саблями гоните, плетюхами! Чего они, сквернецы, корежатся!..
И ночь спустилась.
Стенька Разин с перевязанной ногою сел на лошадь и двинулся на кремль.
С небывалым остервенением кинулись казаки на приступ, но Барятинский не дремал и встретил их пушечным залпом.
Холопы, мордва, черемисы сыпались как саранча. Казаки ломились на стены, бросая зажженные смоляные шары, солому с серой. Ночь казалась адом. Бились люди, не узнавая друг друга; гремели пушки, крики: "Нечай, Алла, с нами Бог! Бей!" — сливались в общий рев.
Милославский стоял на стенах, как и прежде, но теперь дух его был уже бодр и спокоен. Под стенами бился Барятинский. В разгар боя он подозвал Прилукова.
— Возьми, князь, свой полк и казаков и сейчас спешно иди вкруг города в обход. Оттуда, сбоку, удар на воров, только пусть каждый кричит неистово!
Прилуков спешно собрал свой полк и двинулся среди непроглядной ночной темноты.
Шум боя затих, потом он снова услышал крики и стоны. Яснее, ближе… Вот неясные очертания обоза, вот дико стонущая толпа.
Прилуков остановился.
— Други, — сказал он, — воевода наказал напугать всех. Кричите разом, да громчее, за мною!
— Го-го-го! — заревели стрельцы и казаки. — С нами Бог! Бей! Го-го! У-у-у!
Воры испуганно шарахнулись. Темная масса врезалась в их ряды и била, секла, колола, стреляла. Волдырь испуганно подскакал к Стеньке.
— Атаман, пришла помога им! Свежее войско. Нам не устоять!
— Зови Фролку, Ваську и Еремеева! Скоро!
Есаулы подскакали к нему.
— Ну, — тихо заговорил Стенька, — бежать надо! Эти холопы только толкаются, под ногами путаются. Ну их к собакам. Скажите потиху казакам, чтобы сюда шли. Уйдем и на струги сядем, а ту сволочь пущай бьют! Скорее!
— Куда ж вы? — заговорили атаманы над мужиками.
— Стойте тут! Идите на кремль, а мы на их помогу с боков ударим! Вперед, молодчики! — сказал Стенька, торопливо сбирая казаков.
Василий собрал своих.
