Пчела в цвете граната - Сания Шавалиева
– С тобой хотела поговорить Светлана Владимировна, – сказала мастер и посмотрела так внимательно, что у Аси по спине поползли мурашки.
– Зачем?
– Сама узнаешь.
«Мне дали комнату?» – мелькнула шальная мысль, и она сорвалась с места.
– Ты куда? – удивилась прыткости Василиса Васильевна.
– Вы ж сами сказали. В профком.
– Они работают с восьми. А сейчас ещё нет семи. Часам к девяти подойдёшь.
– Как долго! – приуныла Ася.
Василиса Васильевна сухо кашлянула, посмотрела на часы.
– Всё, – захлопала в ладоши, – все на смену. – Обернулась к Асе: – Ты поторопись, твой погрузчик в начале.
Погрузчик стоял криво, полубоком. Вилы в цеху, зад торчал на дорогу. Значит, горячая получилась смена, раз сменщица так поздно подъехала. Саму не видать. Ася огляделась, пытаясь найти напарницу, уточнить, когда меняла батарею. Но той и след простыл. Села на сидушку, нажала на педаль скорости, погрузчик резво рванул с места. «Ай молодец! Поменяла батарею. Значит, можно сразу ехать на склад, а не стоять в очереди на станции подзарядки».
На рампе склада уже стояли два КамАЗа с поддонами. Хорошие машины, можно разгрузить в два присеста. Не успела разгрузить машины, как подошли распреды с заявками. И понесло-поехало. Когда через два часа пропал Федька, никто особо и не озаботился. Сегодня день получки, так и будет курсировать между цехами, пока не получит деньги. Ася никогда не ходила к кассе в первый день зарплаты – бесполезное занятие. Толкотня, ор, бесконечное «я для него занимал». Занимал один, а получала вся бригада. А в цехе семь бригад, и это только на первом участке, а ещё есть второй, но он на другом конце завода.
– Где Федька? Там на вывозе вообще никого, – гарцевала Алина рядом с Асей.
– Не знаю, сегодня зарплата.
– Да вроде только его видела, его погрузчик здесь, – нервничала Алина. – У меня втулки горят, на третьем участке простой.
– Марину пошли, у меня КамАЗ, – не останавливая погрузчика, отнекивалась Ася.
– Её на форсунки отправили. Там масляные насосы пришли. Будь добра, захвати шестнадцатый болт по пути.
– Где болты? Только недалеко.
– Да, да, ночная смена специально оставила шестым рядом, – Алина мартышкой вскарабкалась на шестой ярус стопки, стала искать по биркам. Шестнадцатый болт нашёлся.
Пока снимала тару, подъехала Марина с контейнером масляных насосов, надставила его сверху на шестнадцатый болт, и Ася сразу укатила на конвейер. На конвейере уже подсуетились и, не надеясь на склад, подвезли болты сразу из цеха, так что Ася спокойно поставила тару на площадку отстойника и отъехала.
Если бы Ася только знала, как сейчас её ненавидят.
С открытыми глазами Фёдор лежал под промасленным листом бумаги. Мысли мелькали мрачные, короткие, торопливые. Страх плескался в сердце бурливой рекой, опустошал от крови. Из сердца вырывалась боль, попадая в горло, превращалась в стон, звериный рык, абсолютно неслышимый в заводском шуме и грохоте. От неукротимой тряски мысли рвались на неясные полузвуки-полуслова. Фёдор крепился, собирал их в крепкую горсть, чтобы обдумать гадливую ситуацию, куда он по собственной глупости вляпался.
– Ярар, ярар! – сопел Фёдор. Брови его поднялись выше, он испуганно выглянул в щель между контейнерами, ощупью слепо рыскал по потолку и понимал, что сбросить контейнер собственными силами не получится. В шуме, в нарастающем гуле Фёдор чутко слышал приближение конвейера. Дзинькающие, знакомые звуки от станков, кран-балок, двигателей. Этот лязг движется следом, словно упрекает Фёдора в лени и гадливости.
«Дзини-дзинь… Прощай, Фёдор… Дзини-дзинь… нечего хорониться для сна в контейнерах».
Капли пота катились по впалым щекам в чёрный широко открытый рот. И когда Фёдор надсадно его сглатывал, тугая пружина в его груди раскручивалась, требуя выхода для крика о помощи, при этом отчётливо понимая, что сейчас не время. Пусть тару оставят на конвейере, тогда он крикнет, взвоет.
Губы уже шепчут: «Дурак ты, Федька. Ой какой дурак! Где были твои мозги, когда ты лез схорониться на шестой ярус? Мечтал поспать? А теперь накось выкуси. Кто там за рулём? Аська! Будь ты трижды проклята! Боже-боже! Был бы кто другой, попросился бы наружу, а перед этой комсомольской тварью нельзя быть в позоре».
Фёдор почувствовал себя мусором, который вывезли на помойку.
Грузной от дум головой он уткнулся в грязный борт и тихо застонал раненой собакой…
– Посторонись, – посигналил Ирдек и поставил на Асину пару ещё два контейнера.
Ася разозлилась: «Вот зачем так гнать, орать, что конвейер встал». Даже не обратили внимания, что она привезла болты и масляные насосы.
Ближе к обеду на складе появилась Василиса Васильевна.
– Тебя с утра в профкоме ждут, – постучала она ручкой по крышке погрузчика.
Ася покраснела. Она совсем забыла.
Подбежала Алина:
– Не забирайте! У нас совсем голо.
– Это ненадолго, – обернулась мастер к Алине, – и потом у вас ещё двое останется.
– Марина поехала менять батарею, Федька убежал за зарплатой.
– Ладно, Федьку сейчас найду, пригоню, – кивнула Василиса Васильевна Алине, а Асе строго-настрого наказала при первой же возможности появиться в профкоме.
– Приеду менять батарею – зайду, – пообещала Ася.
Зарядка стала садиться после обеда. Ася тихо подкатила к зарядной станции, остановилась под кран-балкой между рядов батарей. От зарядных устройств к батареям гулко и шумно шёл ток. Резко пахло кислотой, известью, глётом. Из будки вышел Рустам, с помощью прибора стал искать заряженную батарею.
– Я пока сбегаю в профком? – спрыгнула с погрузчика Ася.
– Вали, – кивнул Рустам, откручивая жёлтую заглушку и забирая пипеткой электролит для проверки.
Ася поднялась на второй этаж, с трудом отворила профкомовскую железную дверь со стеклом.
Ей очень обрадовалась помощница Светланы Васильевны Маргарита. После той аварии на складе она работала легкотрудницей в профкоме.
– Ася? Ася Мурзина? Приятно познакомиться, я Маргарита, – расцвела она в улыбке.
«Чего это она?» – удивилась Ася странному приёму. Они знакомы, когда-то Ася была у неё ученицей. Или Ася льстит себе? Это она знакома, а Маргарита её не помнит. В цехе семьсот человек и огромная текучка.
– Пошли со мной, – выдвинулась из-за стола Маргарита. – Владимировна сёдня на зарплате и три дня ещё там будет. А дело срочное. Начальник цеха о тебе несколько раз спрашивал. А я чё. Я ничё. Я за тебя не в ответе.
Асю вся эта ситуация крайне напрягла. Кто нажаловался опять, да так, что дошло до начальника цеха? Ася шла за Маргаритой по коридору мимо
