Плохие девочки не умирают - Кэти Алендер
Раньше, еще несколько лет назад, я заходила к Мэри пару раз в неделю. Она угощала меня лимонадом и печеньем, спрашивала про школу, друзей и про все на свете. Сама она печенье не ела, но у нее всегда была новая упаковка. Наверное, она специально покупала его для меня. И для Кейси, когда я приводила ее с собой. Когда я была тут в последний раз? Я представила, сколько печенья засохло, так и не дождавшись нашего прихода.
Понадобилось два захода, чтобы занести все продукты на кухню.
Мэри подвинула мне стул.
— Хочешь лимонада? — предложила она и потянулась к холодильнику.
— К сожалению, у меня не очень много времени, — сказала я. — Я просто хотела задать вам вопрос.
— Ох, жалко, — проговорила она. Потом захлопнула дверцу холодильника и повернулась ко мне: — Что ты хотела спросить?
— Вы же давно здесь живете? — спросила я, хотя точно знала, что да.
— Мы с Элвином переехали сюда в 1972 году, — отозвалась она. Элвином звали ее мужа. Когда мы поселились в этом районе, он уже умер, но я часто слышала о нем от Мэри.
— В моем доме когда-нибудь происходило что-то странное?
Мэри застыла.
Ага.
Она покачала головой.
— Тебе, наверное, уже пора, — произнесла она, внезапно заинтересовавшись содержимым одной из сумок.
— Что произошло, Мэри?
Она взглянула на меня.
— Может быть, я расскажу тебе, когда подрастешь, — вздохнула она. — Но говорить об этом сейчас как-то неправильно. Сейчас, когда твой отец… когда тебе и так тяжело.
Но я не собиралась уходить с этой кухни без имен, дат и деталей. Я должна была узнать все, что знала она. Я скрестила руки на груди и серьезно посмотрела на нее.
— Я не скажу родителям, что вы мне все рассказали. Если вы из-за этого беспокоитесь.
Она опустила глаза в пол. Я не отводила от нее взгляда. Свет из окна падал на ее голову, так что можно было разглядеть каждый тонкий седой волосок.
— Мне необходимо это узнать, — честно сказала я.
Она отвернулась, но я видела, что почти уговорила ее.
— Кто такая Сара?
— Сара? — переспросила она, резко повернувшись ко мне и высоко подняв брови. — Ничего не знаю ни про какую Сару. Ты, наверное, хотела сказать… — Она резко замолчала.
— Мэри, пожалуйста. Это так важно.
— Нет, Алексис, я не… Ох, боже мой. Дай вспомнить… Они переехали сюда в конце лета 1995 года.
— Кто?
Мэри сделала несколько шагов туда-сюда. Беспокойно покачалась на месте. Пошевелила пальцами. Выглянула в окно.
— Я… я не помню.
Ложь. Мы обе одновременно вздохнули.
— Можете хотя бы намекнуть?
— Нет. Я не могу больше ничего сказать.
— Ответьте только: кто-нибудь пострадал?
— Можно сказать и так… — Она беспомощно подняла глаза на потолок и нащупала крестик на груди. — Я не знаю, можно ли назвать ее пострадавшей, но она… умерла.
Я упала на спинку стула.
— В моем доме?
— О боже, — воскликнула она. — Зачем я это сказала?
— Подождите… Кто-то умер в моем доме?
Она вздохнула, как будто смирилась, что теперь останавливаться уже поздно.
— Да, в твоем доме.
— Своей смертью?
Нет, милая.
— В каком году?
— Так… В 1996-м. В октябре. В середине октября.
— Значит… Постойте, и там никто не жил, пока не приехали мы?
— Нет, где-то около года там жила пожилая пара, но они очень быстро уехали. Им не понравился наш район.
— Как их звали?
— Ох, боже мой. У меня ужасная память на имена… — Она нахмурилась, пытаясь вспомнить. Уголки ее глаз и губ опустились. — Савамура. Уолтер и Джоан, японцы. Не очень общительные.
— И после них наш дом пустовал?
— Пустовал, да, — отозвалась она.
Ох, черт. Я откинулась на спинку стула.
— Ты точно не хочешь лимонада? — спросила она.
Тут я вспомнила, что меня ждет Меган.
— Октябрь 1996 года, — проговорила я, резко вставая на ноги.
— Ох, Алексис. Пожалуйста, не нужно об этом думать. Это было ужасное происшествие. Мы очень не любим о нем говорить.
Еще бы.
— Спасибо, Мэри, — сказала я. — Вы очень мне помогли.
Она рассеянно кивнула.
— Пожалуйста, постарайся расслабиться и отдохнуть. Я знаю, ты переживаешь из-за отца…
— Я как-нибудь на днях зайду к вам попить лимонада, — пообещала я и потянулась к дверной ручке.
Мэри вздохнула, потом кивнула. Она выглядела устало.
— Заходи, милая, — проговорила она, и я вышла за дверь.
20
— Я ЗНАЛА! — воскликнула Меган уже, наверное, десятый раз. — Знала. Она умерла не своей смертью, получается, ее убили. Неудивительно, что в доме так… — Мы припарковались и теперь шли к входу в общественную библиотеку. Меган была на взводе. Она не умолкала с тех самых пор, как я вернулась от Мэри.
— Надо выяснить подробности, — отозвалась я. — Может, Мэри ошиблась.
Такое сложно забыть, — возразила Меган. — Удивительно, что ты никогда раньше об этом не слышала.
— Многие из наших соседей переехали.
— Я их понимаю.
— Ну а при чем тут то, что произошло с тобой? При чем тут сказка? И мой сон?
Она резко остановилась перед самой лестницей.
— Наверное, так на нас воздействует этот дух. Знаешь, как после тяжелою дня снятся непонят ные сны? Гнев призрака мог вылиться в эту стран ную сказку.
— Откуда ты все это знаешь?
— Я много читаю, — пожала плечами она.
— Не знаю, — проговорила я. — Эта сказка была очень реалистичной…
Меган придержала мне дверь. Я зашла, и меня окутал запах библиотеки — прохладный воздух, старые книги, мастика для пола. Запах моего детства.
Мисс Оливер, главный библиотекарь, бросила на нас строгий взгляд поверх жемчужно-розовых очков для чтения.
— С чего начнем? — шепотом спросила Меган? — Книги о паранормальных явлениях стоят в специальном отделе, за регистрационной стойкой.
Я думаю, сначала стоит просмотреть газетный архив, — прошептала я в ответ.
— В Интернете можно найти архивы только до 1999 года, — сказала Меган, — Нам придется воспользоваться микротекстом.
— Чем-чем?.. А, поняла. — Она имела в виду микрофиши. Так называются маленькие фотокопии газет. Пожалуй» можно их назвать и микротекстом.
— Они вон в том углу, — указала она.
Старенькие пыльные аппараты для просмотра микрофиш нашлись за отделом биографий. Я включила один из них, и его экран неторопливо зажегся. У аппаратов рядами стояли металлические ящички, в которых лежали слайды с информацией. Каждый из них был размером с обувную коробку. Меган взяла из верхнего ящичка папку, на которой
