Мне всегда будет 44 - Ляйсан Юнусова
Глава 38. После. 2015
И вот он уходит. Он сосредоточенно собирает свои вещи, как будто собирается в большое путешествие. Для него все так и есть – он уходит из нашего совместного мира в свой, новый мир. «Ты уже достаточно окрепла, – сказал он мне. – Ты со всем справишься и без меня» Он начинает новую жизнь, где для меня нет места. А я остаюсь в старой со всеми моими рецептами, книгами, фильмами, поездками… Он теперь будет путешествовать с другой женщиной, которой он будет улыбаться и писать стихи. Ее не придется каждый день брать на руки, чтобы пересадить в кресло – он будет просто нести ее на руках по их совместной жизни.
Во мне нет гнева – только усталость. Мы проговорили всю ночь. Вспоминали детство наших детей, наши счастливые дни, Наши праздники и будни, совместные радости и печали. Он остался тверд в своем решении. И мне уже нечего ему предложить. Я устала бороться за этого мужчину. Я отпускаю его без слез и истерик. «Я еще не стар, – говорит он всем своим видом. – Я еще могу прожить долгие годы счастливо». А я? Я тоже еще не стара. Но мне и в голову не приходит искать кого-то нового. Так что я останусь одна. Без мужа. С пустотой в том месте, где бережно хранился его образ – моего любимого мужчины. Я внезапно вспоминаю слова ясновидящего: «изменяет, но не бросит». Что ж, его прогноза хватило надолго. Долгие годы Альфред нес со мной мою ношу. Он имеет право на счастье.
– Если нужна помощь, звони, – этими словами он прощается со мной и со своим прошлым.
«Будем гордыми, будем сильными…» звучат в моей голове стихи Фаниса Яруллина.
И вот за ним закрывается дверь. «Когда закрывается одна дверь, открывается другая», – вспоминаю я чью-то мудрость. Она открывается для него. А для меня? Для меня тоже начинается новая жизнь. В большом пустом доме, наполненном воспоминаниями. Смогла же справиться с этим Альфия, думаю я. Я тоже смогу. Я зову Галию и одеваюсь, чтобы поехать на работу – хоть это у меня осталось. Я провожу целый рабочий день в делах, отвлекаясь от мыслей. Я знаю, они нахлынут ночью – я проведу еще одну ночь без сна, думая, осознавая, споря и принимая. Я возвращаюсь домой – опустошенная, усталая. Я еще ни с кем не делилась своей бедой. И я набираю номер подруги. Она приезжает ко мне с вещами – мы решили, что она какое-то время поживет со мной. В этот вечер мы не смотрим никаких фильмов – у нас свой сюжет. И он развивается не по сценарию. Она не утешает меня, понимая, что меньше всего я сейчас хочу слышать банальности типа «все к лучшему» или «все будет хорошо». Чай мы сегодня тоже не пьем. Мы открываем бутылку сухого вина и говорим, говорим, говорим…
Камиль приезжает без предупреждения. Он тоже понимает, что такие разговоры ведут не по телефону.
– Как ты, мама? – спрашивает он с порога.
– Ничего, улым. Справлюсь, – отвечаю я ему с нежной улыбкой.
Оказывается, отец с ним уже поговорил и перенес ответственность за меня на старшего сына. Камиль теперь занимает серьезную должность и чувства ответственности ему не занимать.
– Я сделаю все, что нужно, – заявляет он, и мне становится легче.
У меня еще остались мои сыновья. И мои родные и близкие. А скоро, оказывается, у меня еще будет внук или внучка – я стану уже бабушкой. Видимо, вот она – моя новая дверь… На радостях я встаю пораньше и пеку для сына перемячи – в Москве их пока не найдешь – и любуюсь тем, как мой старший уплетает их один за другим. Как раньше, в наши счастливые годы. С утра Камиль собран и деловит.
– Так в чем ты сейчас нуждаешься, мама? – настойчиво спрашивает он. «В том, чтобы встать на ноги», – мысленно отвечаю я, вслух же говорю, что все в порядке – мы с Альфией со всем справляемся.
– У тебя хорошая подруга. На нее всегда можно положиться. Спасибо ей, – констатирует сын. – Если что-нибудь будет нужно, не скрывай. Звони в любое время суток.
Он уезжает, успокоенный. Младшему сыну он все расскажет сам. Маме же я должна позвонить лично.
Родители – в шоке. Они не ожидали от Альфреда такого. А кто ожидал? Мама плачет и сердится. Отец негодует. И вместо того, чтобы принимать слова сочувствия, я вынуждена сама утешать маму. Брат тоже расстроен. Он приезжает, бросив все свои дела. И мы опять долго говорим. Целую неделю я объясняю, рассказываю, успокаиваю своих родственников, постепенно успокаиваясь сама. В конце концов, никто не умер, все живы. Просто теперь мы идем по жизни разными дорогами.
– Помнишь притчу про неверующего человека? – спрашивает однажды Альфия. – Когда он умер и предстал перед Богом, то возмутился: раз уж ты есть, почему ты мне не помогал идти по жизни? «Посмотри на свои следы, – ответил ему Бог: видишь, я всегда шел рядом с тобой». «Но там, где мне было труднее всего, лишь одна пара следов! Ты бросал меня в самый сложный час!» – снова возмутился человек. «Глупец, в это время я нес тебя на руках!» – возразил ему Всевышний».
Я не знаю, что на это ответить.
Всю свою ярость я вкладываю в тренировки – теперь уж я обязательно должна встать на свои ноги! Я мысленно направляю всю свою энергию в каждый палец, каждую клеточку моих непослушных ног, то требуя, то умоляя их шевелиться. И они начинают потихоньку мне отвечать – сначала легким покалыванием, потом разливающимся по ним теплом. Я боюсь спугнуть эти ощущения, и изо дня в день работаю над своим телом все энергичнее и яростнее.
Жизнь с подругой идет мне на пользу. С ней интересно жить, она всегда бурлит новостями и жизненной энергией. Меня она тоже заряжает своим позитивом и активностью. Мы начинаем выезжать из дома на разные мероприятия. Мы, как девочки, наряжаемся, долго выбирая одежду и образ, прихорашиваемся и «выезжаем в свет». Меня теперь не смущают жалостливые и сочувственные взгляды – теперь у меня есть своя тайна, которую я берегу. «Это ненадолго!» – убеждаю я себя. И люди, видя на моем лице сдержанную улыбку, обращаются ко мне на равных. К счастью, Альфред по концертам и театрам не ходит, и мы нигде не пересекаемся. Я ему не звоню. Он мне тоже. Все новости
