Любовь в курятнике - Тамара Петровна Москалёва
Мужчина порывался серьёзно поговорить с Грушей. Но… Но, прошло три дня. Кирилл молчал. Завтра 31 декабря. Груня не на шутку запереживала: «А вдруг… его уж и в живых нет?» Прямо с работы позвонила сама:
– Алло! Это… это… Костя?..
– Я.
– Здравствуйте! Пригласите папу, пожалуйста, – попросила Груня.
– Не приглашу, – категорично ответил голос. – Папа ещё на работе. А вообще… хорошо, что вы позвонили. Может, встретимся?
– …с вами? – упавшим голосом спросила Груша. – А… а что с Кириллом?., с папой?
– Ничего. Всё нормально. Просто нам с вами… Короче, надо поговорить.
Они встретились на их с Кириллом скамейке.
– Я не позволю водить папу за нос, – запальчиво начал сын, тряхнув пшеничным чубом. – Вы позабавляетесь им и бросите за ненадобностью! Он уже сейчас ночами не спит. Неужели, большая радость издеваться над человеком? – могучий парень раскраснелся, смотрел на Грушу влажными отцовскими глазами.
Вот это да! У Груни перехватило дыхание, и, проглотив оплеуху, она медленно заговорила:
– Костя… а почему вы… ты… не допускаешь, что… твоего папу… можно полюбить? – Спросила она, едва опомнившись. С обидой посмотрела на парня. – Ты, правда не понимаешь, что твой папа умный, эрудированный? Сильный? – Груня подбирала нужные слова. – Что… с ним может быть интересно, в конце концов? – Костя опустил голову. Потирая лоб, он внимательно слушал. – Понимаешь, не за горами время, когда ты женишься. Отец останется один. Состарится.
– Мы с женой будем смотреть за ним.
– Прости… вряд ли это понравится твоей жене. Да и не станете же вы, молодые, безвылазно сидеть в этом городе! У вас появится своя жизнь. Кто знает, в какие дали вас потянет…
Костя, глядя исподлобья, вызывающе прошептал: – А вам что ли приятно будет ухаживать за калекой?
– Именно. – Женщина тронула парня за плечо, – знаешь… я полюбила твоего папу. Он мне не чужой. Ты можешь мне не верить, но это – правда. Да и не калека он!
– Я знаю.
– Ну а почему тогда: «калека», «калека»?! Калекой можно назвать кого угодно, только не твоего отца.
Они помолчали.
– Наверное… я поняла, почему твой папа перестал мне звонить… – Груша печально усмехнулась: – Хорошего же мнения вы с ним обо мне.
Костя резко встал и, не прощаясь, пошёл прочь.
Зима шалила
Славное воскресное утро. Зима шалила: за окном – лежалый снег и… весенняя благодать! Вдруг всё почернело, и трахнул гром. Он трескучими раскатами прошёлся по небу, и тут же в стекло застучали капли дождя. «Нич-чего себе! Бунт уральской природы! Вот это сюрприз! Новый год называется…» Темно. Лишь на потолке мерцает пятно от голубого ночника, и длинные тени живыми бесами пляшут на стене. Дождь стучит зиме назло и неизвестно, когда он уймется. За стенкой и за дверью слышно похрапывают и покашливают соседи. Голая осина жалобно скрипит на ветру. Всё это сливается в заунывную песню, которая наводит тоску. А Груне уже и спать не хочется. На душе и, правда, с утра тоска невыносимая. Ей кажется, что она стала маленькой, никому не нужной девочкой. Она забралась под одеяло и неожиданно для себя заплакала…
Но вот дождь за окном, наконец, угомонился. Посерело небо. Тени и синее пятно на потолке растаяли. Занимался день.
Тренькнул телефон:
– …Грунь… привет… как ты? Видишь, что на улице творится? Ты хорошо слышишь меня? Сейчас вон по радио говорят, что циклон пришёл. Говорят, бывает такое на Урале. А мы и без них знаем!
– Кир… мне… плохо… – тихо сказала Груня, – понимаешь? – она дрожащими пальцами перебирала телефонный шнур, – без тебя плохо… Кирилл… какие найти слова, чтобы ты понял, наконец, а? – она сдавленно прошептала: – Мне не важно, понимаешь…
– Грунь… – не выдержала трубка, – я всё понял. Прости дурня… Прощаешь?
– Ладно… чего уж…
– Па-ап, дай трубку! Тёть Грунь! Здрассьте! Это я, Костя! Узнали? Тёть Грунь, мы тут с моей Лариской на стол собираем. Ёлку вот будем наряжать… приходите, а? Мы все вас приглашаем. По-семейному Новый год и отметим. Придёте?..
Звенел морозец. Резвились стылые пушинки. За окном позвал знакомый «Москвичонок». Груня вышла на улицу. Сочной капустой хрустел под ногами наторенный снег. Груша села в машину и отбыла… в счастливую неизвестность.
Конечно, свадьбу гуляли всем курятником! И как же было весело!
* * *
Итак… длинная лента Прошлого с картинками оборвалась… Да, бег Времени не остановить: вокруг уже кипит новая жизнь, и Вселенская Память впитывает новые имена и судьбы. Но от Памяти не убежать, не спрятаться! Пропуская в себя воспоминания, Память может растерзать. Она может и оживить минувшие события, воскресить людей!.. И как же интересны судьбы людские! Они словно взвешенные на невидимых весах: кому какая жизнь отмерена, кому какая судьба уготована…
Примечания
1
«Сапожки» – автор Т. Москалёва.
