Зависимые - Яна Александровна Верзун
Покрасневшую кожу пощипывало от горячей воды. Вероника закрывала глаза и поворачивала кран, чтобы сделать температуру еще горячее. Зеркало запотело, вода пролилась через край на пушистый коврик.
Завернувшись в полотенце, Вероника прошла на кухню. От холодного воздуха из окна тело покрылось мурашками.
В раковине плавали окурки, покачивались, как бумажные кораблики на воде. На барной стойке осталось несколько бутылок виски, одна из них — полная на треть.
Дрожащей рукой Вероника налила полный стакан, выпила залпом. Опьянение наступило сразу. Через несколько часов непрерывных рыданий Вероника заснула, накрывшись одеялом с головой, ее бил озноб. Встать и закрыть окно сил не было. Последней мыслью перед тем, как заснуть, было разрешение самой себе страдать до конца жизни.
Три дня Вероника не выходила из дома. Температура не спадала. Когда на четвертый день отсутствия Кирилла зазвонил телефон, она была уверена, что звонят из морга — сообщить, где забирать тело.
— Ник, привет! Это я, — услышала она голос Кирилла и вздрогнула.
— Кирилл? — она посмотрела на часы. Четыре утра.
— Слушай, не могу долго говорить. Ты сейчас должна приехать по адресу, который я вышлю, и привезти столько наличных, сколько сможешь снять. Поняла?
Вероника встала, чтобы включить свет и ударилась о шкаф.
— Блядь, — прошептала она в трубку и потерла локоть. — Я никуда не поеду, я сплю.
Она отключила вызов и бросила телефон на тумбочку. Градусник и «Тизин» покатились на пол.
Телефон зазвонил снова.
— Вероник, послушай меня: я разбил машину, пьяный, и оказал сопротивление при задержании. Если ты не привезешь деньги, лишением прав я не отделаюсь. Клянусь, я буду тебе благодарен до гробовой доски.
— Отправляй адрес.
Голова была тяжелой и чужой. Прямо сверху ночной рубашки Вероника натянула джинсы и свитер, который пришлось заправить внутрь. Последний раз она съела кусок засохшего сыра двадцать часов назад.
Перед выходом из спальни встала на весы. Пятьдесят. Это в одежде.
Спустя два часа она стояла у ворот отделения. Из носа текло. Сигарет в машине не оказалось, воды тоже.
Каждые тридцать секунд Вероника доставала из кармана телефон. На фоне калифорнийских пальм высвечивалось время и погода. 6:45 и минус одиннадцать. Ветрено.
Кирилл вышел из отделения в одной толстовке. Борода стала длиннее и порыжела на концах. Он протянул руку жене, но она развернулась и пошла к машине.
— Шапку где-то потерял, — сказал Кирилл, сев на пассажирское сиденье.
Вероника завела машину, включила радио. Руки крепко обхватили руль.
— Ты на меня злишься? — спросил Кирилл.
— Кирилл, а где твоя машина? Ты правда сел за руль пьяным? — спросила Вероника и высморкалась.
— Башка раскалывается, — простонал Кирилл и уставился в окно, за которым в тумане прятались серые дома, машины и прохожие. Все было одинаково уродским и уродски-одинаковым.
Кирилл ощутил, что внутри у него то же самое, и почувствовал острое желание выйти из машины, зайти в грязный переход метро и сесть рядом с каким-нибудь бездомным. Повернув к магазину «Продукты», Вероника остановила машину.
— Кирилл, если честно, мне наплевать на твою машину и права. В общем-то, так тебе и надо. Я хочу понять только, почему на твоем счету нет денег? Пришлось отдать наличные, которые мне подарил отец. Я не открывала конверт, чтобы купить себе часы на день рождения, а в итоге вместо часов отмазала мужа от полиции. Какой-то бандитский сериал, честное слово.
— Купим тебе часы, когда мне вернут долги. Сережа занял. А еще я вернул твоему отцу деньги за лечение в клинике, дорогой курорт оказался, — сказал Кирилл.
— А со мной ты не хотел посоветоваться! Меня бесит, что ты раздаешь деньги направо и налево, покупаешь квартиры своим подружкам и бывшим, тратишь сотни тысяч на гитары и барабаны, на которых даже играть толком не умеешь.
Вероника с силой ударила по рулю и вышла из машины.
Когда она вернулась с зажигалкой и сигаретами в руках, Кирилл сидел приложив голову к стеклу.
— Будешь? — спросила она, протягивая сигарету.
— Я понимаю, что тебя бесит мое отношение к деньгам, понимаю. Только какого черта ты с таким удовольствием их тратишь? Скажи, почему ты никогда не говорила, сколько зарабатываешь? Ты вообще работаешь за зарплату или за слова благодарности?
— Это не твое дело! Давай так, сейчас мы едем домой, ты ложишься спать, а утром собираешь свои вещи и выметаешься. Идет?
— Идет, — сказал Кирилл и отвернулся к окну. — Иногда я не понимаю, почему ты вышла за меня замуж. Правда, я не понимаю.
Следующим утром Кирилл проснулся с диким похмельем. Ожидая, пока уймется дрожь в руках, он вытянулся на диване и рассматривал потолок. Загудела кофемашина. Он встал и пошел на кухню. Вероника готовила яичницу. Белые джинсы с дырками на коленках. Черная футболка. Влажные волосы.
— Слушай, я помню про вчерашний разговор. Я уеду сегодня, обещаю. Но сейчас мне надо выпить, — тихо сказал Кирилл.
— Понимаю, — ответила Вероника. — А что ты планируешь делать два года без прав? На метро?
— Планирую не выходить из дома.
Вероника поставила на стол тарелку с яичницей. Она пожарила только два яйца. Включила на айпаде сериал, воткнула наушники в уши и отвернулась. Плевать она хотела на голодного мужа.
Кирилл прошелся по кухне, высматривая бутылку хоть с чем-нибудь. Ничего. В кабинете в ящике стола теперь лежали дипломы и награды Вероники. За успехи в балете, живописи и все такое. Захотелось блевать, но сначала надо выпить.
Кирилл спустился в магазин и купил холодного пива. Первый глоток сделал прямо на улице. Второй и третий тоже. Темная жидкость щекотала нёбо. Организм перестал бить тревогу, и весь оставшийся день Кирилл пролежал на диване, пялясь в «Давай поженимся» на Первом канале.
Лариса Гузеева сыпала мудростями:
— Нужно о себе заявлять: что вы существуете, что есть граница, которую вы не дадите перейти, что вы можете терпеть до определенного момента, а дальше — нет.
Вероника появлялась из ниоткуда с вопросами: «Гитару будешь забирать?» и «Когда у тебя суд по поводу лишения?».
Кирилл не знал, что отвечать, и не знал, куда ехать.
Воспоминания последних дней слились в неперевариваемый комок каши.
Два дня назад Валера пытался застрелиться. Кирилл испугался и на следующий день сел за руль пьяным, только бы уехать подальше от этого психа. Когда его остановил сотрудник ГИБДД, Кирилл ехал со скоростью 120 километров в час. Пьяный и без прав. Теперь у него не было машины, и, наверное, это к лучшему.
Вероника в тысячный раз спросила: «Может,
