Разбей сердце принцессы - Фэя Моран
В какой-то степени я испытываю разочарование. С другой же стороны, наконец убеждаюсь, что была права. Хоть Франческа меня и терпеть не может, но на такое она точно не пойдёт. Плюс тот разговор с Диланом, в котором он сообщил, что его невеста очень хороший человек… Чёрт возьми, я запуталась окончательно!
– Я говорила, что она тут ни при чём, – произношу я.
– Не спеши с выводами. Прошло слишком мало времени. Так или иначе должны всплыть хоть какие-то доказательства.
– Давайте просто оставим эту тему и дадим полиции самостоятельно всё выяснить. Всё же у них опыта куда больше, чем у троих девчонок.
Вэнди задумчиво мычит и чешет подбородок.
– Всё же я не прекращу следить за Франческой, – говорит она после паузы. – Хочу раскрыть это дело.
– Ладно. Тогда удачи тебе в будущем провале.
– Не в провале. Вот увидишь.
Спорить с ней я больше не решаюсь.
Спустя полчаса подруга стелет себе на складывающемся кресле у окна и одалживает мне свою кровать, хотя я и пытаюсь убедить ее, что меня вполне устроит кресло. И когда мы обе уже лежим в тёплых постелях, то шепчем друг другу «Спокойной ночи», после чего я, ещё пару минут подумав о Гае, быстро засыпаю.
Утро в доме у семьи Вэнди наступает очень светлое и тёплое. По дому уже витает аромат только что приготовленного завтрака, и когда в комнату входят две горничные, держащие подносы с едой, я пытаюсь встать быстрее.
– Доброе утро. – Одна из них – та, что выглядит старше и пухлее, – улыбаясь, подходит к кровати: – Ваш завтрак.
Вэнди выскакивает из ванной, примыкающей к её спальне, с мокрым после утренних процедур лицом и лениво тянется, зевает, ничуть не смутившись присутствию нескольких взрослых людей в комнате. Мое воспитание это шокирует.
– Спасибо, – отвечает Вэнди, хлопая за собой дверью ванной.
– Приятного аппетита.
Вторая горничная ставит поднос на тумбочку рядом со мной и выходит из комнаты вместе с первой.
Вэнди набрасывается на еду почти с жадностью, словно она сто лет ничего не ела. Узнаю эту её привычку – есть быстро и глотать пищу, достаточно не прожевав, это точно про неё.
– Что смотришь? – с набитым ртом спрашивает она, взглянув на мою тарелку. – Мне вообще-то в универ собираться, так что наслаждаться едой у меня времени нет.
А я и забыла, что сегодня учебный день. После отправки меня домой из моей головы напрочь вылетело то, что я всё ещё студентка.
Вэнди запихивает еду так быстро, что я за это время успеваю сделать лишь пару глоточков апельсинового сока и закинуть в рот небольшой кусочек яичницы.
– Тебя обратно домой заберут предки? – спрашивает подруга, уже успев встать и ища себе одежду в шкафу.
От сказанного ею в животе у меня скрутился тугой узел. Даже мысли о возвращении домой заставляют меня испытывать противное ощущение тошноты, подкрадывающееся к самому горлу.
– Так не хочется возвращаться… – тяну я лениво.
– Почему? – надевая светлую университетскую рубашку, интересуется подруга. – Что у вас там случилось?
Мысленно напоминаю себе не рассказывать ей историю с Логаном, так как знаю эту надоедливую реакцию, поэтому кидаю на ходу выдуманное:
– Просто немного повздорили с мамой насчёт поведения.
– Всё ещё не понимаю, почему твои предки так озабочены твоим поведением. Ты же и так прекрасна.
Благодарно ей улыбаюсь.
Вэнди красит губы и подчёркивает глаза.
– Кстати говоря, твоя мама звонила мне ещё вчера.
Я ужасаюсь этой новости. Получается, она заметила мою пропажу.
– И что она хотела?
– Спрашивала, не у меня ли ты. И вообще была до смерти напугана.
«Поделом ей», – фыркаю я у себя в голове.
– Мне кажется, Лина, тебе стоит перезвонить и сказать, что ты в порядке. Я, конечно, уже сказала, что ты и в самом деле у меня, но, боюсь, этого хватит ненадолго. Они могут приехать. И учинить скандал, так скажем.
Она права. Мне совсем не хочется, чтобы мама явилась в дом Хаджесов и устроила сцены.
– Я могу попросить Себастьяна тебя подвезти, – говорит Вэнди, схватив свой рюкзак. – Это наш водитель. Скажешь ему просто подвезти тебя, когда решишь вернуться домой. Он всегда сидит внизу.
– А ты как доедешь до универа?
– Возьму такси.
– Серьёзно? Твои родители разрешают тебе пользоваться обычным такси? Мои бы меня давно убили даже за мысли такие.
Подруга пожимает плечами, мельком кидает взгляд на часы, висящие на стене.
– А твой Себастьян довезёт меня прямо до Медины? – спрашиваю я.
– Конечно! Он куда угодно тебя подвезёт, только скажи. Ты бы знала, сколько мои родаки ему платят. – Она встряхивает своими безупречными волосами и спешно добавляет: – Всё, Лина. Я должна идти. После завтрака можешь спуститься вниз и посмотреть что-нибудь. Я же знаю, как ты сильно любишь кино. Но а маме всё-таки позвони.
Она чмокает меня в щёку и выбегает из комнаты, ещё несколько раз извинившись за то, что не может сама меня проводить. Однако обижаться на неё из-за этого я вообще не имею права. Она и так много для меня сделала, разрешив переночевать у неё дома. Было бы неправильно иметь какие-то претензии.
После ухода девушки в комнате становится ещё тише.
Вытаскиваю свой телефон из кармана. Не хочется перезванивать маме, но я понимаю, что игнорированием сделаю лишь хуже. Догадываюсь, что новость о моём побеге ещё не коснулась папы. Если бы он знал, я бы уже здесь не сидела.
Наконец захожу в список контактов и одним нажатием на экран звоню маме. Гудков раздаётся лишь парочка – мама берёт трубку сразу. Видимо, она ждала этого звонка.
– Лина, милая! – Она говорит таким тоном, словно я пропала не на одну ночь, а на целую вечность. – Что это за безрассудство?!
Её голос дрожит, выдавая всё то волнение, накопившееся за вчерашнюю ночь и сегодняшнее утро. Мне даже становится стыдно за своё поведение. Но я быстро напоминаю себе то, что сделала она, поэтому вина сразу испаряется в воздухе.
– Со мной всё в порядке, – отвечаю я, пытаясь говорить чётко и серьёзно. – Ты же знаешь, что я у Вэнди. И мне здесь намного лучше, чем дома.
– Кто тебе разрешал куда-то уезжать? Как ты вышла из дома?
Хмурюсь и жалею о том, что этого не видит мама.
– Мне, кажется, уже не пять лет. Мне что, уже запрещено ездить в гости к собственной подруге? Тем более кое-кто пытался насильно пихнуть меня замуж ещё вчера, если помнишь.
Наступает тягостное
