Волки - Сергей Владимирович Семеркин
– Да, я её трахнул.
Веста молчала, для Пети лучше было бы, принять залп обвинений и даже слёз. Молчание – наихудший исход переговоров.
– Я соберу вещи.
Веста молчала, когда Седых взял самое необходимое и покинул квартиру-студию. Уже позже они в ходе длинных телефонных переговоров решили, что официально не разведутся до похорон отца. Со стороны это выглядело, как будто Петя хочет быть рядом с папой на время его болезни. Это так… но это и не совсем так.
«Ночь темна и полна ужасов» утверждает в своих книгах Джордж убивающий всех своих персонажей Мартин. Это не так. Дни страшнее. Ночью обычно ты просто спишь. Счастливчики видят сны. А вот дни… их нужно чем-то заполнять. А чем? У Седых уже давно не было работы. Теперь у него нет любимой женщины и любимой группы. Да, можно ездить в приют Зоозаботы или в детский дом и помогать тем, кто не может помочь себе сам. А ещё можно сидеть с отцом, которому стало хуже. Держать его тонкую и прозрачную руку и плакать, Петя не мог смотреть на умирающего папу и не плакать.
– Сын, ты поссорился с Вестой… – сказал светлый, как ангел, отец на белоснежной простыне. – Постарайся помириться, признай вину и попроси прощенье… ну а если не получиться… подумай, будет ли это важно, через 10 лет, через 20… через 30… – он замолчал, потом прищурился и с улыбкой произнес: мужчины – всегда мужчины, а женщины – всегда женщины…
Он понял всё, хотя Петя ничего не рассказывал.
А ещё чтобы жить, нужны деньги, а когда нет ни работы, ни группы для рокера наступают невесёлые времена. Минус ипотека. Да, квартира со студией записаны на Весту, но Петя всегда старался внести свою лепту… а сейчас. Ой, лучше не вспоминать.
И, тем не менее, он позвонил Весте и сказал, что им нужно встретиться. Не для разговора про отношения. Она нашла несколько минут в плотном графике студии. Во второй раз они не обнялись за последнее время. «Привет». «Привет». Так разошедшиеся в море корабли безразлично сигналят друг другу холодными огнями. А ведь безразличия-то не было, но столько всего было, что дипломатия спасала ситуацию.
– Знаешь, я хочу попросить прощения… – он поднял ладонь. – Нет, ты подожди, выслушай! Я не буду врать, что не хотел… хотел… тогда… а сейчас прошу прощения и всё это искреннее… (Веста закипела, в её ощущении времени ненависть к измене любимого ещё не прошла) Знаешь, давай отделим… эту ситуацию…
– С Евой, у неё есть имя!
– Да, ситуацию с Евой, которую я трахнул один раз и больше не видел… – Петя не это хотел сказать, но в мире многое происходит не так, как мы планируем, Гай Юлий Цезарь не даст соврать. – Я про ипотеку хотел сказать…
– Всё норм, я плачу! – Веста всегда была гордой… клёвой и очень сексуальной…
– Это не норм! – тут уже и Седых взвился, он не был хорошим в плане финансов мужем. – Вот… – Он протянул конверт.
– Что это?
– Тут почти пятнадцать тысяч долларов…
– Надеюсь, ты не продал почку…
– Да кому нужны мои пропитые почки…
– Твоему отцу нужнее… – она решительно попыталась вернуть конверт.
– Нет. Отец умирает, у него всё в порядке с лекарствами. Веста! Я же не прощение выкупаю у тебя! Просто мы брали эту ипотеку вместе, вместе и должны платить.
– Ты мне ничего не должен. Тем более алиментов… – она вторично протянула конверт обратно.
Петя знал, что будет тяжело.
– Да ёлы-палы! Веста! Я люблю тебя, но за последнее время я сделал столько всякой хуйни и много правильного не сделал, и я, наверное, никогда не пойму, как тебе было тяжело, когда я сидел в тюрьме и когда я лежал в дурдоме… я давно уже ничего не зарабатываю, но вот эти деньги я получил честно и принёс тебе… и эта вся история! – Петя не выдержал надрыва, он же не герой романов Достоевского и ушёл.
А Веста осталась, наверное, они уже не были мужем и женой, но она по-прежнему оставалась заёмщиком перед банком, а Петя – гарантом своевременной выплаты ипотеки. Ипотека иногда бывает единственным реальным способом улучшить жилищные условия (хотя, прежде чем брать кредит, лучше использовать два лучших способа: занять у родителей и выгодно жениться), но она никогда не делает крепче семьи.
Иннокентий Радищев снова ушёл в Приозёрские леса. Он методично квадрат за квадратом прочесывал зеленку вместе с верным хаски Хорстом и не менее верным карабином. В поисках тех, кто убил его сына. Иногда одинокого охотника вежливо заворачивали вежливые люди. А однажды он не вернулся. И Хорст не вернулся. Валерия все глаза выплакала. Она обращалась за помощью ко всем друзьям и знакомым, но тело мужа так и не нашли… в последний раз его видели около…
В Приозёрских лесах рядом со строящимся химкобминатом, из-за которого и разгорелся весь сыр бор с волками и их кровавыми ужасами, располагался один весьма любопытный объект. Заброшенный зверокомплекс имени В.И.Ленина. А ранее – один из лагерей ГУЛАГ. А ранее – лагерь для перевоспитания не самых лютых врагов большевиков, который учредил ещё Троцкий. Один из вождей революции то ли кого-то нагонял здесь на своём бронепоезде, то ли наоборот тактически отступал. Память людская короткая, да и документы в архивах сохраняются далеко не все. Но всё же местные называли это место проклятым. А ведь так просто подобными словами не бросаются.
И летом 2017 года от рождества Христова именно здесь погибло больше всего росгвардейцев. Можно сказать, что это был приозёрский Сталинград в войне с гипотетическими волками. Гипотетическими – потому что ни одного трупа «волка» или «душегуба-не-волка» так и не обнаружили. Беспилотники и авиация, приборы ночного видения, радары, спутники, искусственный интеллект и квантовые компьютеры оказались бессильными. Как и лучшие служебные собаки Росгвардии, привезенные в Приозёрск из Тюмени. Как и «царь зверей» и «венец творения» человек.
Начальник областной Росгвардии Роман Ерыгин застрелился.
Но тут стоит несколько отскочить по времени и узнать, где находился до сих пор не уволенный из ФСБ Рыбак. Он занимался страшно серьёзным делом – читал книгу «Волк» Михаила Павлова и вот что
