Тайны Храма Христа - Аполлос Феодосьевич Иванов
Прошло три года после злоключений, постигших Флегонта Морошкина и Вадима Мостовикова в таинственном подземелье древнего Чертолья, как вновь им довелось быть участниками необычайного события. А случилось это в мае 1936 года на Крымском мосту…
Руководитель передвижки старого Крымского моста Кирилл Меркулов, создавая группу специалистов для предстоящей инженерной операции, сохранил свой коллектив, участвовавший в разработке проекта передвижки моста. Группа состояла из молодых талантливых инженеров, в которую входили: Евгений Калиманов, Зоя Павлова, Георгий Коненко, Евгений Варшавский, Сергей Ишутин и студент строительного института Иван Харин. Меркулов дополнил группу, включив в нее Вадима Мостовикова, временно откомандированного из «Метростроя», которого он лично знал. По рекомендации Вадима в группу вошли также техники Валентина Любимская и Флегонт Морошкин.
Когда подготовительные работы по передвижке моста были завершены, инженер Меркулов пригласил участников будущей операции на техническое совещание по случаю предстоящей репетиции и пробного подъема мостовой фермы, отрыва ее от каменных опор, на которых она простояла более шести десятилетий.
На совещании, состоявшемся 22 мая, Вадим Мостовиков был назначен заместителем руководителя передвижки моста. Флегонт Морошкин получил назначение на должность помощника инженера Меркулова по левобережной эстакаде. Диспетчерами к нему назначили: на контрольном пункте эстакады - техника Любезникова, а у лебедки - Попова. Валентину Любимскую определили диспетчером контрольного пункта правобережной эстакады, где помощником Меркулова стал студент Харин.
Остальные специалисты коллектива также получили назначения на ответственные участки инженерной операции.
Участники совещания с любопытством оглядели диспетчеров - внимание привлек резкий контраст между ними.
Техник Попов - молодой, улыбчивый худощавый парень.
Любезников, напротив, солиден, хмур и в летах; рыжеватые борода и вислые усы, рыжая густая шевелюра, очки в черной роговой оправе с темными стеклами…
Флегонт слышал от сотрудников Управления строительства Крымского моста, где Любезников работал техником-нормировщиком, что в группу по передвижке он включен по протекции какого-то высокого начальства.
Огласив состав участников передвижки, инженер Меркулов еще раз повторил обязанности назначенных исполнителей репетиции и объявил время ее начала…
К полудню, после окончания совещания у К.Н. Меркулова, восемьдесят участников передвижки заняли свои рабочие места.
Флегонт Морошкин, Вадим Мостовиков, Зоя Павлова и Иван Харин, находившиеся на площадке пульта управления, с нетерпением ожидали команды.
Издали вся конструкция, установленная над рекой, походила на огромный фантастический струнный инструмент.
Вскоре пришел Кирилл Николаевич. Он не спеша осмотрел немудреные приборы, которыми был оснащен пульт управления передвижки, затем окинул опытным взглядом все надводное хозяйство - эстакады, лебедки, тросы, проверил световую сигнализацию и телефонную связь.
Толпившиеся и гомонившие беспокойные и любопытные москвичи на набережных, осматривая диковинные сооружения, увидев инженера Меркулова, занявшего место у пульта, разом стихли.
Раздалась команда: «Приготовиться!». На крыльях моста загорелись желтые сигнальные огни светофоров. Через минуту последовала вторая команда: «Приступить к натяжению тросов!». Желтые огни сменились зелеными. В ту же секунду застрекотали шестеренки лебедок, медленно натягивая провисшие тросы. Прозвучала еще команда: «Приступить к обжатию левобережных домкратов!».
Следом за ней донеслось равномерное позвякивание зубчатки домкратов.
Как только тросы натянулись до предела, загорелись огни красных светофоров и лебедки затихли. Работали только домкраты.
Вскоре с наблюдательного поста инженер Калиманов сообщил по телефону о появлении трещины в асфальте на проезжей части моста.
Сообщение было принято к сведению, но работу домкратов Меркулов не остановил. Когда левобережное крыло мостовой фермы поднялось на 10 миллиметров, по команде Меркулова подъем прекратился. В работу были включены правобережные домкраты. Они работали, пока правобережное крыло фермы, поднимаясь, достигло одной отметки с левым крылом. Такая же операция была проделана со средней надводной частью мостовой фермы. Так было отделено пролетное строение от каменных опор, испытаны домкраты, лебедки и тросы.
Генеральная репетиция явилась важным этапом работы перед невиданной инженерной операцией, в которой могли таиться всякие неожиданности.
Меркулов, поблагодарив всех участников репетиции за слаженную работу, объявил перерыв до полуночи с тем, чтобы передвижку начать в полночь под воскресенье.
Сенсацией для москвичей того дня явилась не генеральная репетиция, которая прошла почти незамеченной, а то, что во время нее движение транспорта и пешеходов не прекращалось -трамваи громыхали по рельсам, ехали автомобили, шли люди, посматривая на широкие трещины в асфальте с опаской, катили на своих пролетках последние московские извозчики.
Москвичи оживленно обсуждали невиданное событие. Зная, что есть трест по передвижке зданий, который в Москве не передвинул еще ни одного дома, некоторые скептики говорили: «Очередная фантазия! Как можно передвинуть длинный стальной мост, стоящий на неподвижных каменных опорах? При первой же попытке, как только ферма моста стронется с места, она развалится и рухнет в реку, похоронив в ней «передвижников» с их начальником…»
На Москву опустилась тихая теплая ночь. В Центральном парке культуры и отдыха им. М. Горького затихла музыка и погасли огни.
Прошли последние трамваи по Крымскому мосту. Движение транспорта было перекрыто, и автогенщики перерезали трамвайные рельсы…
Во втором часу ночи участники передвижки были на своих местах.
На всю жизнь запомнилась Флегонту и Вадиму впечатляющая панорама над Москвой-рекой в эту ночь, когда они заняли свои рабочие места на площадке пульта управления.
… Вот на крыльях моста вспыхнули желтые огни светофоров, а следом за ними зажглись зеленые, и 20 мощных гидравлических домкратов, установленных на каменных опорах моста, по команде «домкраты вира» начали подъем пролетного строения. Равномерность подъема, как и во время генеральной репетиции, контролировалась по донесениям диспетчеров, получающих информацию с постов наблюдения.
Эта операция продолжалась в течение дня. К утру стальная махина поднялась на пятнадцать сантиметров, к двум часам дня - на тридцать, к концу дня на заданную высоту - шестьдесят шесть сантиметров. Затем рабочие подвели под поднятое пролетное строение шесть железных кареток, установленных на катках, лежащих на рельсах эстакад, и опустили его. Так была закончена подготовка к передвижке.
Еще одна ночь пролетела незаметно. В четыре часа утра, когда солнце не успело взойти над крышами Москвы, раздался сигнал подъема. Заняли свои места лебедчики, диспетчеры, инженеры, техники, рабочие по укладке катков. Появились, несмотря на ранний час, и первые наблюдатели - истинные москвичи, которые никогда не прозевают важное событие в своем городе.
Наблюдателей с каждой минутой становилось все больше. О предстоящем событии многие знали из публикации в «Вечерней Москве». Одни шутили, смеялись, другие затевали хоровые песни, как на большом всенародном празднике, третьи с удивлением смотрели на оторванное от опор пролетное строение. И все с нетерпением ожидали момента, когда оно тронется и покатится к новому пристанищу.
Поблизости от моста на обеих набережных расположились ученые, инженеры, студенты технических вузов. Задолго до начала операции появились
