Судьбы - Владимир Иванович Шлома
Юра бросил пить и дебоширить. За месяц он не получил ни одного замечания. Командиры нарадоваться не могли, наблюдая, как он исправляется. Как-то вечером он пришел к замполиту полка с бутылкой коньяка и попросил его выслушать. Замполит к его визиту отнесся весьма настороженно, подозревая какую ни будь провокацию, но Юра растопил его настороженность, сказав, что пришел к нему как к отцу, больше ему не с кем поговорить. Пить с Юрой замполит не стал, но поговорили они очень душевно. Юра очень искренне сожалел о своем прошлом поведении и обещал исправиться. Убедил замполита, что вся эта дурь из него перла от скуки, но теперь, потеряв жену, он повзрослел и больше никаких глупостей делать не будет. Сделает все от него зависящее, чтобы никаких претензий к нему не было. Замполит был потрясен таким раскаянием. Прошло еще два месяца, а к Юре вообще никаких претензий нет, ни дать, ни взять – передовой офицер, на которого остальным нужно равняться. А Юра пошел еще дальше, он решил стать кандидатом в члены КПСС. И замполит, и даже командир полка с удовольствием дали ему рекомендации. Провели партсобрание и единогласно приняли его кандидатом в члены КПСС. Все были просто счастливы, ведь как буквально за три месяца изменился человек. Юра вообще светился от радости, таким счастливым его еще никогда не видели.
А на следующий день счастливый Юра опять улетел в Харьков. Обратно он, как обычно вернулся на десятый день, и опять прислал телеграмму командиру полка, но на этот раз в аэропорту его никто не встретил. За время его отсутствия он был уволен из рядов Вооруженных Сил СССР за дискретизацию звания офицера. Наконец-то он добился своего.
Юра уехал в Харьков и больше мы с ним не встречались. О том, как дальше сложилась его судьба, я тоже ничего не слышал. Лет через пятнадцать после этого, когда я уже был преподавателем Серпуховского училища, наш однокашник Игорь Николаев собрал нас в Москве на поминки нашего начальника курса Гетманенко Александра Васильевича. В кафе, на отдельном столике, стояла большая фотография Александра Васильевича, а рядом с ней небольшие фотографии наших умерших к этому времени товарищей. Среди них я увидел и фотографию Юры Гармашова. У меня был шок. Как же так? Что случилось? Ведь здоровье у него было, как у космонавта. Спросил про Юру у ребят. Оказывается, после увольнения из армии Юра, как и его отец работал рубщиком мяса на одном из рынков Харькова. И тоже был уважаемым человеком. Однако, пристрастие к выпивке в тот период, когда он хотел уволиться из армии, не прошло бесследно. В новой жизни он уже не смог остановиться, водка его и сгубила. Но тут винить некого, свою судьбу он выбрал сам, и упорно за это боролся. А стоило ли?
Роберт
Наконец-то этот день закончился. С выезда успели вернуться до ужина. Сегодня мои солдаты опять остались без обеда, так пусть хоть поужинают нормально. Уже полгода, как моих солдат в полках не кормят. Ссылаются на кокой-то новый приказ Министра Обороны, запрещающий кормить не стоящих не довольствии солдат. Раньше, когда мы приезжали в полк для устранения неисправности, кормили не только солдат, но и меня, а теперь даже солдат не кормят. А поскольку на устранение неисправностей мы выезжаем почти каждый день, то в обед они почти всегда остаются голодными. Сегодня весь день работали в двенадцатом полку, монтировали двухканальную аппаратуру уплотнения, чтобы обеспечить этому старому полку обходные резервные каналы связи. Работа вроде бы и не сложная, но целый день провозились. И ребята устали, и я устал как черт. У нас такой восьмичасовой рабочий день получается: с восьми часов утра, и до восьми часов вечера. Сейчас приду домой, поужинаю, немного посмотрю телевизор и спать. Завтра опять к восьми часам утра нужно быть в подразделении.
Дома, уже с порога жена сообщает новость: «А тебе звонили».
– Кто звонил? – не понимаю я. – Я только-что в подразделении был.
– Дежурный по связи звонил, просил перезвонить ему, как придешь.
Странно, с чего бы это дежурному по связи напрямую звонить мне, они обычно всю информацию передают через нашего дежурного по ОЭРГ. Может мы с ребятами что-то в двенадцатом полку нахимичили, пока там аппаратуру устанавливали? Звоню дежурному по связи.
– Привет! Что, проблемы в двенадцатом? – спрашиваю его.
– Да нет. Проблемы в пятом. Нет связи ни с одним караулом, ни телефонной, ни громкоговорящей. На «Радиусе» все кнопки загораются нормально, а связи никакой нет. И твоего Транина нигде найти не можем.
Почему собственно «моего» Транина? Он мой командир, а не подчиненный. Это я «его» подчиненный. Значит неисправность аппаратуры «Радиус-С». Аппаратура очень ненадежная, и с ней всегда очень много проблем. На ней обычно отказывают отдельные кнопки. В каждой кнопке стоит пять микропереключателей, которые все время и выходят со строя. При выходе со строя любого из пяти микропереключателей приходится менять всю кнопку. А это не так просто, для этого нужно перепаять пятнадцать проводов. Главное при запайке новой кнопки провода не перепутать. Но здесь что-то другое. Такого еще никогда не было, чтобы все связи пропали одновременно. А отсутствие связи с десятью караулами, которые охраняют пусковые установки, это не шутка. Придется ехать в полк ночью. Вот и отдохнул, и телевизор посмотрел. А ехать ой как не хочется. Туда только добираться будешь три часа. Да еще пока выезд машины из автопарка оформишь. С ума сойдешь пока этот ночной выезд согласуешь. Как же не хочется ехать.
– А Роберт там случайно не дежурит? – спрашиваю я дежурного по связи.
Роберт – это, на мой взгляд, лучший третий номер боевого расчета в дивизии, Роберт Скляров,
