Елена Ханга - Про все
- А мама твоя знает об этом?
- Да, я к ней пришел и говорю: мам, у меня вот такая проблема.
- И что она ответила?
- Ты что, с ума сошел, со мной об этом разговаривать? А ну, иди отсюда! К друзьям ведь тоже не пойдешь - засмеют. Вот и сижу - слово сказать некому.
Ребята, сидевшие в зале, страшно растрогались:
- Ну что ж так! У парня проблема - надо помочь!
И шапку по кругу пустили - собрали герою деньги, чтобы мог оплатить услуги проститутки. Но он от денег отказался:
- Хочу, чтобы было все красиво и честно.
Стойкий такой, не хочет любви за деньги, не желает одолжений. А девушки из зала ему глазки строили, прямо-таки соблазняли.
Парень после передачи много раз звонил нашим редакторам, рассказывал, как в университете отреагировали. Кто-то хихикал, кто-то подсмеивался, но ни разу носом не ткнули.
Для этой же передачи мы нашли потрясающую женщину. Ей лет около сорока, и она "специализируется" на девственниках. И она это делает из любви к искусству. Считает, что в первый раз все должно пройти идеально, чтобы не травмировать молодого человека. Она ведет их по жизни, а потом отправляет в большое плавание. Такая вот "мама", добрая и нежная. Притом - замужняя женщина, у нее есть свой ребенок. И говорит:
- Девственникам без очереди.
Казалось бы, зачем ей это надо - приходить и выступать? Кроме неприятностей себе на голову, она ничего не заработает. Ведь на нее потом муж пытался в суд подать, она могла предположить, что муж не останется равнодушным. Да он просто дар речи потерял перед телевизором, когда увидел собственную жену, делящуюся пикантными подробностями. Так зачем это ей надо? А ей хочется поделиться, потому что она считает, что занимается благородным делом.
Или опять же, передача об импотентах. Казалось бы, зачем рассказывать? Когда приходит человек и говорит:
- Да я! Я такой шикарный! Сто пятьдесят раз подряд могу!
Это понятно - приятно поведать миру про собственную неотразимость. А когда приходит и говорит:
- Я не могу...
Казалось бы, зачем? Но ведь приходят, рассказывают, как вылечились, как семью разваливающуюся спасли. В глазах зрителей я видела только боль и сострадание. Даже молодые, кто еще не знаком с этой проблемой, сопереживали.
Практически все, кто приходит к нам по зову сердца, чтобы выговориться, не могли остаться недовольными результатом передачи. Ведь публика очень добросердечна. Вообще, у нас в России чужую боль умеют понимать, как ни в какой другой стране. Я столько видела западных шоу, где люди начинают тыкать пальцем в больное и говорить:
- Ты сам виноват, думать надо было!
А у нас - бездна сострадания, особенно когда проблемы на сексуальной почве. Публика тактична, и если вдруг зрители смеются, то это смех сочувствующий, мол, мы понимаем все, сами через это прошли.
Мне важно, чтобы на передаче создалась комфортная обстановка, тогда от героев будет идти энергия, которую не могут не почувствовать и зрители в зале, и телезрители. Поэтому я никогда не подставила героя или не настаивала на неприятном для него ответе. Приходится даже проводить экс-пресс-цензуру: прежде чем дать микрофон, узнаю, какой вопрос собираются задать герою. Ведь наши герои - это мои гости, разве я могу позволить, чтобы моего гостя обидели?
Одни люди хотят поделиться, а есть такие, кто хочет доказать себе и другим, что они - такие же, как все. Когда снималась передача "Секс и инвалиды", у нас была потрясающая героиня. Для нее это был огромный шаг побороть себя и просто рассказать о сексе. Доказать, что она такая же, как все.
Девушка с церебральным параличом, лет два-дцати пяти-тридцати. Она несколько раз звонила, просила разрешить ей выступить на передаче. Ну, казалось бы, с такой болезнью - куда же выступать? А она позвонила и говорит:
- Вы такие же советские бюрократы, как и все. Вам нужно, чтобы человека не было.
И вот наши редакторы к ней поехали - она живет где-то под Москвой, в жутких условиях. Открывается дверь, ее мать говорит:
- Что, пришли этот обрубок снимать? Да зачем вам это нужно?
Девушка унижена была страшно. Мне предысторию не рассказали, лишь перед съемками предупредили:
- Лена, большая просьба. Следи за лицом.
Я выхожу. На сцену вывозят коляску, а коляску так трясет, что страшно, как бы героиня не вывалилась. Я в панике - как же она говорить будет?
- Ладно, давайте попробуем!
Включили камеры. И тут произошло чудо. Девушка взяла себя в руки и начала говорить, как актриса. Ни разу не заикнулась! Она смеялась, она кокетничала. И говорила такие мудрые вещи, что потрясла весь зал.
Например, она говорила следующее:
- Вот вы, здоровые люди, думаете, что мы, больные, обделены сексом. Ничего подобного! Мой оргазм может быть сильнее вашего. Конечно, мы не можем ни ногу поднять, ни повернуться, как хотелось бы. Но зато мы в голове можем гораздо больше, чем вы в реальной жизни делаете. Сижу я с любимым человеком, просто его за руку держу, а остальное сама делаю в воображении.
Один парень из зала ее спросил:
- А когда вы мечтаете о сексе, то кого себе представляете - Бельмондо или инвалида? О ком мечтаете?
- Что значит - о ком мечтаю? Каждый мечтает о реальном.
- Ну, а может в вас реально кто-то влюбиться?
- Вы бы в меня влюбились? Вы бы стали со мной заниматься сексом?
Парень стушевался и замолчал. А она продолжала:
- Мы всегда знали, на кого рассчитывать. Сидячие рассчитывали на сидячих. Лежачие - на лежачих.
Скажу честно, наши проблемы на фоне проблем этой девушки стали такими мелкими, что просто исчезли. Все познается в сравнении.
Она продолжает:
- У нас руки, ноги не работают. Но голова-то у нас совершенно нормальная!
Наша героиня рассказала, как влюбилась по переписке в парня. Она ему писала из больницы, он - из мест не столь отдаленных. И вот он приехал к ней в больницу, она встречу ему в бассейне назначила - в воде она хоть как-то двигаться может. А нянечка ей кричала:
- Ишь, замуж захотела! Мы, ходячие, не можем выйти замуж, а ты захотела!
И постоянно - подобные унижения. Даже если ухитрятся влюбиться, им встречаться не разрешают. Вдруг забеременеет, - кто будет за ребенком ухаживать? А они все равно влюбляются.
Конечно, проблемы инвалидов в нашей бедной стране куда как шире в чисто бытовом плане. У нас в поездах, автобусах, магазинах практически нет специальных спусков или приспособлений для инвалидных колясок. Пенсии так мизерны, что их не хватает не то что на лекарства, а и на нормальное питание. Возможность найти работу по силам, у кого они все же есть, - практически никакой. А они еще мечтают о любви! Но почему, почему они не имеют права о ней мечтать? Они такие же живые люди, им просто в этой жизни еще сложнее, чем нам, здоровым.
Мы, надо признаться, не удержались, чтобы не сделать на передаче этакий американский трюк. Нашли ее мужа, которого она год не видела. Родители не дают им встречаться - зачем им эта головная боль? Надо заказывать машину, медбрата, решать, класть их вместе или нет. Они и поженились-то втихаря, исхитрились как-то, но друг друга не видят. Вот на передачу и привезли ее мужа. Они сидели вдвоем, она читала ему стихи о любви. Слушая ее, я себя запрезирала за все свои мелочные проблемы с мужчинами, с обидами, требованиями и прочей ерундой.
Это была наша самая сильная передача. Не о сексе - о человеческом достоинстве.
Газеты потом писали, что Ханга не гнушается даже инвалидами.
Человек "заумный". Это очень своеобразная группа героев.
А была еще передача "Секс в XXI веке". К сексу, честно скажу, эта передача не имела никакого отношения. Пришли компьютерщики. Выглядят они практически одинаково - этакие Биллы Гейтсы. Живут в чуть-чуть другом мире. Хотя, казалось бы, речь шла о сексе, ровно ничего возбуждающего сказано не было. Потому что секс был только поводом собраться, говорили же в основном о компьютерах. То есть о том, что в следующем веке люди будут заниматься сексом по компьютеру. Они так воодушевились:
- Здесь вставляем такой чип, а там - такой...
Даже не смогу воспроизвести их слов - не понимала 99% из сказанного. А зрители, те, которые не компьютерщики, чувствовали себя тоже не очень уютно и пытались как-то свести беседу к знакомым реалиям. Одна зрительница говорит им:
- Я садомазохистка. Вы все рассказываете про чипы да про чипы, а вот как я буду пороть людей? Как буду получать сексуальное удовлетворение?
- Очень просто! - они отвечают. - Если будет социальный заказ, то мы сделаем специальную программу...
И тут же, абсолютно забыв про эту садомазохистку, они между собой начинают обсуждать на своем птичье-электронном языке, как лучше сделать такую программу. Я ни слова не понимаю, а им по сути все равно, о чем говорить лишь бы в приложении к компьютеру.
И не скажу, чтобы передача получилась скучной. Для людей, которых интересуют дела компьютерные, она, напротив, была страшно интересной. Нам много раз звонили и просили повторить именно эту передачу.
