Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин
От недостатка кислорода у Сергея потемнело в глазах, голова нещадно болела. Боковым зрением он видел разгневанное и покрасневшее лицо Валерия. Собравшись с силами, резким ударом локтя Сергей ударил врага в нос. Тот ослабил хватку. Орлов вырвался, развернулся и снова его ударил сначала кулаком, а потом ногой. Захватчик отшатнулся назад, и спиной налетел на шлюзовую дверь, облокотившись на ручку. Механизм запора с лязгом щёлкнул. Дверь сорвалась с петель и полетела в бездну. В салон самолета ворвался холодный воздух, в открытую дверь начало затягивать незакреплённые предметы. Петухов успел ухватиться за выступ в обшивке и удалиться подальше от опасного места. Заклятые враги посмотрели друг на друга. Началась схватка.
Валерий повал Сергея на пол и начал наносить удары по лицу. Орлову удалось выбраться из захвата. Сергей пнул Петухова ногой в грудь, и тот едва успел ухватиться за сиденья недалеко от затягивающей дыры. Улыбка одурманенного адреналином человека исчезла с его лица, когда Орлов ещё раз ударил его ногой. От удара он сорвался и вылетел за борт самолёта. Лопасти турбины реактивного двигателя мгновенно засосали его тело. Двигатель воспламенился. Объятый пламенем, он оторвался и полетел вниз, как метеорит в открытом космосе. С резким и пронзительным рёвом в кабине пилота загорелась и начала моргать красная лампочка, сообщающая о неисправности правого двигателя. Самолёт накренился и в очередной раз за день начал терять высоту. По салону пробирался Сергей, держась за пассажирские сиденья.
– Мы разобьемся? – спросила у него сидящая на корточках между сидениями Диана. Девушке удалось освободиться от пут.
– Нет, мы посадим этот чёртов самолёт. Помоги освободиться другим, затем займите свои места и пристегнитесь.
В кабине управления Сергей увидел пилота, вцепившегося в штурвал.
– У нас проблема, отказал правый двигатель, – сообщил Орлову мужчина.
– Попробуем посадить самолёт так.
– Вы хоть раз сажали самолёт?
– Всё когда-то бывает в первый раз!
– Мы разобьемся, – вытирая капельки пота со лба, констатировал пилот.
– Без паники! Нужно сообщить диспетчеру в аэропорту, чтобы они полностью освободили взлётную полосу.
– Говорит пилот авиалайнера, освободите взлётную полосу, – проговорил мужчина по рации.
– Полоса свободна, посадку разрешаю, – отозвался Авдеев.
На приборной панели в самолете засверкали ещё три лампочки.
– Что это за чертовщина? – спросил Сергей.
– У нас отказали все двигатели! Посадка будет жёсткой. В лучшем случае. В худшем мы все погибнем.
– Не дрейфь! Просто делай свою работу. Нужна будет помощь – говори.
Взлётная полоса была полностью свободна. Самолёт летел всего в нескольких метрах от земли.
– Уважаемые пассажиры! – обратился пилот по внутренней связи. – Пристегнитесь и будьте готовы к жёсткой посадке.
Самолёт качало то в правую, то в левую стороны. Авиалайнер с лязгом выпустил шасси. Они коснулись взлётной полосы.
– Чёрт возьми! Тормоза отказали! – доложил пилот.
– Тогда будем просить помощи, – отозвался Орлов.
Авиалайнер неуправляемо нёсся по асфальтированному покрытию. В диспетчерской будке собравшиеся с ужасом наблюдали за этим зрелищем.
– Им нужна помощь, – сказал Князев. Выйдя из будки, он сел за руль чёрной «ГАЗели» и поехал вслед за авиалайнером. Взлётная полоса заканчивалась, впереди виднелась стоянка заброшенных автомобилей. Авиалайнер пробил металлический забор и помчался вперёд, поднимая в воздух брызги грязи. Стальные крылья воздушного судна врезались в два стоящих друг напротив друга столба с высоковольтными проводами, обрывая их.
– Впереди припаркованы автобусы, и наше счастье, если их баки окажутся пусты! – заметил Сергей.
– Очень на это надеюсь, – отозвался пилот.
Самолет потерял скорость, но, тем не менее, мчался дальше. Наконец, его крылья врезались с двух сторон в автобусы, и он затормозил. «ГАЗель», ехавшая следом, остановилась, из неё выбежал Князев.
– Пришлите подмогу, – приказал он по рации.
В кабине воздушного судна пассажиры смогли спокойно выдохнуть.
– Слава богу, мы живы, – отозвался счастливый пилот.
– Я же говорил, – с улыбкой ответил Орлов.
Отважная
Ярко-жёлтый диск солнца вползал по бело-голубому куполу утреннего неба. Молочно-пушистые – точно белоснежные глыбы Эвереста – облака плыли, подобно ангельским крыльям, по небу. Яркие лучи солнца заливали золотом раскинувшуюся под ним землю. Ещё не было дикого пекла и раскалённой жары, и воздух казался утренней чистой росой, он был чистым, почти кристальным. В тёплых ласковых солнечных лучах лишь слегка покачивались деревья, когда лёгкий ветерок касался их своим мягко-нежным дыханием.
В квартире на проспекте Мира в постели нежилась тридцатитрёхлетняя Надежда Николаевна Яровая. Солнечные лучи прорезали её пластиковые окна, будто скальпели человеческую плоть, и падали, цвета золотой пшеницы, ей на лицо, глаза. Она приоткрыла зелёно-кислотные глаза, затем встала с двуспальной дубовой кровати и, приняв упор лёжа, начала отжиматься. Отжавшись тридцать раз, она остановилась, потому что по лбу начали скатываться капельки прозрачного солёного пота. Они капали на пол и затекали в глаза, глазные яблоки покрыла огненно-красная пелена. Она встала и отправилась в ванную.
Ванная комната была очень маленькой: пол был выложен серой плиткой, в углу стояла чугунная ванна, рядом с ней – стиральная машинка-автомат, напротив стиральной машинки находился фарфоровый умывальник. Змеевик из нержавеющей стали висел напротив умывальника, и рядом находился шкафчик. Содержимым шкафчика были: две зубные щетки, зубная паста, шампунь, туалетное и хозяйственное мыло в двух пластмассовых мыльницах, напоминающих по форме улиток, три бритвенных станка, и над умывальником висело огромное, почти во весь рост, овальное зеркало.
Она сняла бюстгальтер второго размера и чёрные трусики, затем посмотрела на себя в зеркало: чёрные волосы были короткими, немного растопыренными в разные стороны и сальными, глаза почти закрывались, она ещё не проснулась – будто на веки давили невидимые гири. Её точёная подтянутая фигура была очень привлекательной – будто профессиональная балерина работает на сцене в оперном театре.
Она была очень сильной: согнула руки в локтях, её бицепсы вздулись, и показались накачанные мышцы, затем она встала на носочки, и её ляжки напряглись, на икрах тоже вздулись мышцы. При виде такого тела любой мужчина встал бы перед ней на колени, лишь бы быть её мужем.
Потом она включила кран, колонка на кухне автоматически вспыхнула – сначала синий фитилёк, а затем появились очень много язычков оранжево-голубого пламени. Она встала под тугие струи душа и, намочившись, сначала помыла голову, потом намылила тело мылом и, смыв с себя, вышла из ванной. Схватив в зале с кресла белый махровый халат, она отправилась на кухню. Кухня была огромной, она была выложена кедровой вагонкой, кухонный гарнитур занимал большую часть кухни, рядом с газовой плитой «Гефест» висела газовая колонка. В центре стоял огромный круглый из красного дерева стол и четыре стула, в левом углу –
