Шура. Париж 1924 – 1926 - Нермин Безмен
Яхья, словно пытаясь его успокоить, тоже хохотнул.
– И что ты планируешь делать сейчас?
– Знаешь, Яхья, какое-то время я не буду делать ничего. Я ничего и не хочу делать. Мы теперь живем в районе, в который хотела переехать жена, у ее матери под боком. Залягу на дно, как Мюрвет и хотела.
– Ты продал ресторан.
– Да. Может быть, она перестанет меня к нему ревновать.
– Сеит, не веди себя как ребенок. Ты об этом пожалеешь.
– Я не веду себя как ребенок, мне горько.
– Мюрвет сама еще дитя, не упрямься с ней.
– Я не с ней упрямлюсь, а с собственной жизнью. И буду бороться до конца.
Яхья с грустью посмотрел на друга, который был ему очень дорог. Он понимал его печаль и обиду.
– Я прекрасно тебя понимаю, – пробормотал он, положив руку на плечо Сеита. – Но если тебе понадобится помощь…
Сеит поднял голову и с благодарностью посмотрел в глаза другу. То, что он мог свалить с плеч этот груз, уже было огромной помощью. Ведь он так привык все делать сам и не просить о помощи даже у самых близких.
– Я знаю, Яхья, – с улыбкой ответил он. – Спасибо.
На улице зарядил дождь. Капли, касавшиеся окон, под натиском ветра превращались в бесформенные пятна. Погода все портилась, и очертания Бейоглу начали растворяться в сумерках.
– Странно, – тихо сказал Сеит, посмотрев наружу. – Погода умеет высказываться. А когда плохо одному человеку, никто не замечает…
Так двое молодых людей, изгнанники своей Родины, продолжали сидеть друг напротив друга, ведя беседу, а в их синих глазах отражались берега Алушты и синева ялтинских озер.
Улица тем временем исчезла за стеной проливного дождя.
* * *Прошло несколько часов с тех пор, как Мюрвет разожгла мангал. Огонь уже потух, а угли остыли. Женщина поняла, что муж уже не придет, и горько заплакала. Слезы измучили ее. Всякий раз, когда Сеит уходил из дома, она думала, что он бросил ее. В этот раз причин уйти у него было гораздо больше. Мюрвет разместила на полу матрас – кровати так и остались несобранными. Застелив его, она попыталась уснуть, но не смогла. Она встала, медленно обняла лежавшую в детской кроватке Леман, прижала ее к груди и положила дочь рядом с собой. Малышка помогала ей хоть ненадолго забыть об одиночестве. После полуночи уставшей Мюрвет удалось заснуть.
Утром ее разбудил звонкий плач дочери. Сеит еще не вернулся. Молодую женщину охватила паника. Муж и раньше не ночевал дома, но теперь ей в голову приходил «Легинатс». Вдруг Сеит решил поехать в Америку один? Бросил ее с Леман и их нерожденным ребенком. С ребенком, о существовании которого еще не знает. Что делать? Куда идти? Что с ними станет?
Мюрвет проплакала до полудня и ничего не сделала по дому. Беспорядок остался, каким был, когда Сеит вышел за дверь. Женщина металась из комнаты в комнату, заглядывая в окна в надежде увидеть мужа.
Когда в дверь постучали, ее сердце радостно затрепетало, но когда Мюрвет открыла, то испустила вздох разочарования. Пришла хозяйка дома, и женщина рассказала ей о своей беде.
– Доченька, не трать время, иди ищи мужа, – предложила хозяйка. – Я присмотрю за девочкой, не беспокойся. Я вырастила столько внуков! Ты наверняка знаешь, где его искать. Ступай же, слезы тебе не помогут. Может, с ним что-то случилось, и ему нужна помощь.
Мюрвет и подумать не могла о том, что с Сеитом что-то случилось. Какой же эгоисткой она была! Поблагодарив хозяйку, она пулей выскочила из дома.
Доехав до Бейоглу, она первым делом направилась в ресторан «Карпофф». Не решаясь войти, она спросила у пухлой женщины-кассира, не видела ли та ее мужа.
– Эминов вчера был здесь, – на ломаном турецком ответила та. – Но я не знаю, куда он ушел. Спросите у Мехмеда Кадыева.
Кадыев тоже приехал из Крыма. Он держал несколько такси, которые ждали пассажиров у мечети Хусейн-ага. Мехмед был ярким, видным человеком – он бежал с Родины со своей семьей, но, осев в Стамбуле, сразу же закрутил роман с шестнадцатилетней армянской красавицей Аракси.
– Он был здесь под утро, сестрица, – сказал Мехмед. – Выглядел довольно-таки пьяным. Но в такси не сел, пошел пешком в сторону Тепебаши. Больше я его не видел.
Мюрвет почувствовала себя измотанной до предела. В Бейоглу больше не осталось никого, кого бы она знала. Она с удивлением осознала, насколько чужды ей эти улицы и люди, с которыми общался Сеит. Она никогда не хотела их знать, и теперь у нее не было в запасе ни единой двери, в которую можно было бы постучать в его поисках.
Еле держась на ногах, она села в трамвай. Когда Мюрвет добралась до Султанахмета, то думала только об том, нужно ли ей забрать дочь и уехать к матери или стоит дождаться возвращения мужа?
Грустная и задумчивая, Мюрвет шла вверх по холму, на котором располагался дом. Внезапно она увидела стоявшего у полицейского участка Сеита. Ее муж, которого она искала в Бейоглу, был здесь! Она собралась с духом и подошла к участку. Сеит стоял в окружении двух полицейских и молчал.
– Госпожа, кем вам приходится этот человек? Это ваш муж? – спросил один из полицейских.
– Да, но… – Она не могла понять, почему Сеита допрашивали.
Полицейский перебил ее и продолжил:
– Он
