Валентин Катаев - Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)
Он был не менее упрям, чем я, и я принял компромисс.
"Очень приличный" магазин представлял собой громадный, многоэтажный дом на шикарном бульваре Капуцинов и выходил на три улицы. Мне сразу же бросилась в глаза громадная пустая витрина, посередине которой как бы висел в воздухе, сиял один-единственный носовой платочек, необыкновенно красивый, именно такой, какой я представлял себе, думая о лучших носовых платках Франции. На нем висела цена - восемь франков. Недорого!
Мы поднялись в лифте в отдел носовых платков. Это была громадная комната, вернее сказать - кабинет, с письменными столами, кожаными креслами, пепельницами модерн на высоких никелированных ножках и т.п. Здесь было все, кроме полок с товарами. Мы уселись в комфортабельные кресла. К нам подошла молодая особа именно того типа, который я себе представлял, думая о красивейшей девушке Франции.
- Что желают мосье?
- Мосье желает носовых платков, - сказал художник, показывая на меня.
- Каких носовых платков желает мосье? - обратилась лучшая девушка Франции ко мне.
Я объяснил, что мосье желает что-нибудь вроде того, что он видел внизу, на витрине, за восемь франков.
Девушка сделала легкое движение рукой - движение волшебницы, - и на зеленое сукно широкого письменного стола упало три очаровательных носовых платка, среди которых я сразу узнал платочек с витрины. Знакомый платочек был по-прежнему прекрасен, но два других платочка понравились мне больше. Они, правда, и стоили дороже: один - двадцать франков, а другой - двадцать пять. Причем платочек за двадцать пять франков понравился мне почему-то гораздо больше, чем за двадцать.
"Хорошо, - подумал я, - черт с ним. Кутить так кутить! Куплю себе дюжину платков по двадцать пять".
- Заверните мне дюжину этих, - сказал я молодой фее. - Но надеюсь, что они самые лучшие в вашем магазине?
- О нет, мосье. У нас есть еще по сорок пять, по пятьдесят и по шестьдесят.
Это меня несколько огорчило. Но так как я хотел иметь лучшие платки Франции, то я сказал:
- В таком случае этих не надо. Покажите мне те.
Она взмахнула рукой - и на стол, как бабочки, сели три новых платка один другого прекраснее, причем самым прекрасным оказался почему-то платок именно за шестьдесят франков.
"Ладно, - подумал я, - возьму полдюжины шестидесятифранковых, но, по крайней мере, буду иметь самые выдающиеся платочки Парижа".
- Заверните полдюжины этих, и надеюсь, мадемуазель, что эти самые лучшие и самые дорогие платки вашего магазина?
- О нет, мосье. У нас есть еще платки по сто, двести пятьдесят и по четыреста франков.
Она взмахнула рукой - и на столе выросли, как орхидеи, три платка такой красоты, что у меня потемнело в глазах.
Я беспомощно посмотрел на моего друга, но он сидел, вытянув ноги, и равнодушно рассматривал ногти.
- Хорошо! - сказал я хрипло. - Заверните мне два платочка по четыреста, и кончим это дело. Надеюсь, что, наконец, это самые лучшие платки вашего магазина?
- О нет, мосье. У нас еще имеются платки в тысячу франков.
- Выписывайте... Впрочем, подождите одну минуточку, мадемуазель. Но вы можете мне гарантировать, что это ваш самый лучший платочек?
- О нет, мосье. У нас есть еще платки в две тысячи франков.
- В две тысячи! Но что же это за платки?
- Ручная работа, мосье. Уникальный рисунок.
Что оставалось мне делать? Не мог же я попросить завернуть половину платка.
- Кто же покупает у вас платки по две тысячи франков за штуку?! - почти закричал я.
- Богатые американцы, мосье, - скромно опустив ресницы, сказала девушка. - Из нашего магазина богатые американские невесты выписывают себе комплекты свадебного белья.
- Комплекты? - простонал я. - Но сколько же может стоить такой комплект?
- О мосье, не слишком дорого: триста, четыреста, пятьсот тысяч франков.
- Полмиллиона франков?!
- Да, мосье, - вздохнула девушка. - Причем это даже не слишком большой пакет. Примерно такой вышины и такой ширины. - И она показала своими волшебными ручками феи приблизительный размер полумиллионного пакета: с метр длины и с полметра ширины.
- Хорошо, - сказал я сквозь зубы. - Тогда к черту! Дайте мне дюжину платков по восемь франков штука. И поскорей выйдем на свежий воздух!
Мы некоторое время молчали. Наконец мой друг искоса посмотрел на меня и ангельским голосом спросил:
- Может быть, теперь пойдем в "самый лучший"?
- К дьяволу! - закричал я. - К дьяволу!
- Ну, то-то, - миролюбиво заметил художник.
В этот день мне многое стало ясно. А теперь уже ясно абсолютно все. Американцы начали с платочков, а кончают более солидными закупками...
Они не прочь бы купить целиком и всю Францию. Если им, конечно, позволят и не скажут в один прекрасный день то, что я сказал своему другу художнику:
- К дьяволу! К дьяволу!
1932
ДВА ГУСАРА
I
1825 год
Пушкин - Вяземскому
П.А.Вяземскому (14 и 15 августа. Из Михайловского в Ревель...)
Мой милый, поэзия твой родной язык, слышно по выговору, но кто ж виноват, что ты столь же редко говоришь на нем, как дамы 1807-го года на славяно-росском. И нет над тобою как бы некоего Шишкова, или Сергея Глинки, или иной няни Василисы, чтоб на тебя прикрикнуть: извольте-де браниться в рифмах, извольте жаловаться в стихах. Благодарю очень за "Водопад". Давай мутить его сейчас же.
...с гневом
Сердитый влаги властелин.
Вла вла - звуки музыкальные, но можно ли, например, сказать о молнии властительница небесного огня? Водопад сам состоит из влаги, как молния сама огонь. Перемени как-нибудь, валяй его с каких-нибудь стремнин, вершин и тому подобное.
2-я строфа - прелесть! - Дождь брызжет от (такой-то) сшибки.
Твоих междоусобных волн.
Междоусобный значит mutuel, но не заключает в себе идеи брани, спора должно непременно тут дополнить смысл.
5-я и 6-я строфы прелестны.
Но ты, питомец тайной бури.
Не питомец, скорее, родитель - и то не хорошо - не соперник ли? тайной, о гремящем водопаде говоря, не годится - о буре физической также. Игралище глухой войны - не совсем точно. Ты не зерцало и проч. Не яснее ли и не живее ли: Ты не приемлешь их лазури... etc. (Впрочем, это придирка). Точность требовала бы не отражаешь. Но твое повторение ты тут нужно.
Под грозным знаменем etc. Хранишь etc., но вся строфа сбивчива. Зародыш непогоды в водопаде: темно. Вечно бьющий огонь, тройная метафора. Не вычеркнуть ли всю строфу?
Ворвавшись - чудно хорошо. Как средь пустыни etc. Не должно тут двойным сравнением развлекать внимания - да и сравнение не точно. Вихорь и пустыню уничтожь-ка - посмотри, что выйдет из того:
Как ты, внезапно разгорится.
Вот видишь ли? Ты сказал о водопаде огненном метафорически, то есть блистающий, как огонь, а здесь уж переносишь к жару страсти сей самый водопадный пламень (выражаюсь как нельзя хуже, но ты понимаешь меня).
Итак, не лучше ли:
Как ты, пустынно разразится.
etc. А? или что другое - но разгорится слишком натянуто. Напиши же мне: в чем ты со мною согласишься. Твои письма гораздо нужнее для моего ума, чем операция для моего аневризма. Они точно оживляют меня, как умный разговор, как музыка Россини, - как похотливое кокетство итальянки. Пиши мне, во Пскове это для меня будет благодеянье. Я созвал нежданных гостей, прелесть не лучше ли еще незваных. Нет, cela serait de l'esprit.
При сем деловая бумага, ради бога, употреби ее в дело...
Пушкин.
II
1934 год
Сашка - Петьке
Дорогой Петька! Пишу тебе, увы, из Михайловского, так как все более или менее приличные дома отдыха уже, гады, расхватали. В Узком - ни одной койки, в Малеевке - ни одной, в Абрамцеве - ни одной.
О Сочи и Гаграх я уже и не говорю. Сам понимаешь! Чуть б было не попал в Поленово, - обещали отдельную комнатку! - буквально рвал зубами, рыл носом землю, колбасился, как тигр, и все-таки какой-то сукин сын из горкома увел комнату на глазах у всех прямо-таки из-под носа. Так что приходится торчать в Михайловском.
Вот гады! Не могу успокоиться!
Но, впрочем, тут не так уж плохо: имею совершенно отдельную комнату, шамовка довольно-таки приличная, можно по блату иметь за обедом два раза сладкое. Компания тоже ни хрена себе, подходящая. Ребята свои. Ты их знаешь. Васька-беллетрист из горкома, Володька-малоформист из месткома и Жорка-очеркист из группкома. Конечно, бильярд, волейбол, вечером немножко шнапса и все прочее. Одним словом, творческая атмосфера вполне подходящая.
Кстати, о творческой атмосфере. У меня к тебе небольшое литературное дельце. У нас тут распространился странный слух, что отменяется сухой паек. Неужели правда? Ради бога, сообщи спешно, что и как, а то ребята сильно беспокоятся. Лично я не верю. Какое же это искусство без сухого пайка?! Абсурд!! Наверное, обывательская трепотня!
Кроме того, очень прошу тебя, если будешь в центре, не поленись зайти в издательство, к Оськину, в бухгалтерию, и позондируй там почву насчет монеты. Они, понимаешь ты, мне должны по договору, под роман, две с половиной косых. Полторы я уже отнял, осталась одна. Но дело в том, что рукопись у меня еще не готова (сам понимаешь!). А дублоны нужны до зарезу. Так вот ты этому самому Оськину там что-нибудь вкрути. Вполне полагаюсь на твою богатую фантазию: скажи, болен, или там в творческой командировке, или там что-нибудь в этом роде.
