Категорически влюблен - Екатерина Бордон
«Приехали! – мысленно фыркнула она. – Плохи твои дела, Сиротина, если ты начала считать лучшим другом чемодан».
Вжикнув молнией, она откинула крышку своего нового лучшего друга и призывно встряхнула прозрачный полиэтиленовый пакет с печеньками.
– Десять минут, и они твои. Согласен?
В детстве Захар просто с ума сходил по этим печенюхам. Однажды даже расплакался, когда Катя съела последнее. А ему, на минуточку, было тогда тринадцать! Медленно (чтобы не спугнуть), Катя развязала пакет. Угрожающе прищурилась. Просунула руку внутрь. Если она права, то сейчас…
– Дай сюда! – Захар выхватил пакет и наставил на Катю палец. – Стой тут. Молча! – взвился он, стоило Кате открыть рот. – Мы только поговорим. Поняла? И не в комнате, а здесь, в коридоре. Позвоним нашим сумасшедшим мамашам и объясним, что это бред. Молчи! Кивни, если поняла.
Катя снова усердно закивала. Захар недоверчиво нахмурился и на всякий случай повторил:
– Стой тут. Ничего не трогай. Лучше даже не дыши.
Ага, как же! Стоило Захару скрыться на кухне, Катя тут же выскочила из кроссовок и тихо прокралась в комнату. Главное, проникнуть на территорию врага, а там уж она найдет способ укрепить свои позиции.
Конечно, Катя не планировала оставаться здесь на все время учебы. Переночует, отправит маме радостное пижамное селфи с унылой рожей Захара на заднем плане, а утром преспокойно поедет в общагу. Она ведь так и не отказалась от своего места… А что такого? Родителям все дети врут, это неотъемлемая часть сепарации! И потом, ну не хочет она жить с Захаром! Тем более в этом… свинарнике.
Квартира Захара оказалась неожиданно просторной для одного человека и просто чудовищно грязной. Катя потрясенно оглядела стопки грязных пластиковых тарелок на подоконнике и заваленный хламом желтый диван. Осторожно обошла минное поле разбросанных по полу носков (фи, все черного цвета, как скучно) и, наконец, остановилась возле еще одной двери, которая, очевидно, вела во вторую комнату. Отлично, этой ночью она спит здесь.
Катя схватилась за ручку. Потянула дверь на себя и пошарила рукой по стене, нащупывая выключатель.
– Стоять! – оглушительно рявкнул Захар, вихрем проносясь по комнате и с грохотом захлопывая дверь у Кати перед носом. Опять! – Не смей туда заходить. Ты поняла меня? Это запрещено!
Катя едва успела отдернуть пальцы. Еще мгновение, и ей бы точно пришлось распрощаться с мечтой рисовать комиксы. Мысль оказалась такой пугающей, что Катя даже забыла возмутиться тем, что Захар ей приказывает.
– У тебя там что, волшебная роза под стеклянным колпаком? – напряженно поинтересовалась она. – И тебе надо влюбить в себя девушку, пока не упал последний лепесток?
Захар посмотрел на нее как на умалишенную.
– Это из мультика, – терпеливо пояснила Катя. – Ну, знаешь, про «Красавицу и чудовище». Ого. Вау. У тебя даже ноздри раздуваются прямо как у чудовища. И, откровенно говоря, характер у тебя тоже чудо…
– Я оставил тебя всего на минуту. – Захар стиснул виски с таким видом, словно переживал мучительный приступ головной боли. – Всего на одну! А ты уже без спроса шастаешь в моем доме. Лезешь куда не просят. Вторгаешься в мое личное пространство, как, впрочем, и всегда!
– К слову, пространство не помешало бы и убрать, – скромно вставила Катя.
Если бы взглядом и правда можно было обжечь, от Кати осталась бы только жалкая горка пепла. Не сказав больше ни слова, Захар вытащил из кармана штанов небольшой серебристый ключ и закрыл дверь за Катиной спиной на замок. Катя насчитала аж три оборота! А после ключик снова исчез в его кармане. Кате не к месту вспомнилось, как мама Захара до восьмого класса заставляла его носить ключ от квартиры на веревочке на шее. Ох и доставалось же ему за это от других пацанов.
– Ты, – рыкнул Захар, больно ткнув Катю пальцем в плечо. – Сядь сюда. – На этот раз он ткнул пальцем в диван. – Сядь сюда и не двигайся. Тебе ясно? Сделаешь хоть один крошечный шаг, и я выкину тебя на улицу через окно.
Катя благоразумно промолчала. Послушно смахнула с дивана мятую футболку, сгрузила на пол наполовину пустую пачку кетчупа и две чашки с остатками кофе, подвинула стопку каких-то распечаток в сторону и, наконец, с достоинством опустилась на диван. Руки Катя положила на колени, словно примерная школьница, но Захара этот спектакль не впечатлил. Надо же, какой умный мальчик…
– Сиди, – снова приказал Захар, напряженно вглядываясь в Катю. Несколько мгновений они играли в молчаливые гляделки, а затем Захар, постоянно оглядываясь, быстро пошел на кухню за чаем.
Катя проводила его взглядом и тут же повернулась к запертой двери. По ее лицу расползлась широкая хищная улыбка.
Так-так-так, Захар…
Какие же секреты ты хранишь за этой дверью?
Глава 3
Молчание затягивалось.
Захар угрюмо поглощал печенье, положив пакет себе на колени, а Катя потягивала чай и изо всех сил старалась не пялиться на закрытую дверь. Рядом заряжался телефон.
– Даже не думай об этом.
Интересно, можно ли незаметно снять ее с петель, когда Захара не будет дома, а потом повесить обратно?
– Алло?
Или как бы случайно вылить на Захара горячий чай (ай-яй, какая я растяпа!), а когда он с воплями побежит в ванную, на ходу стягивая с себя штаны, вытащить ключ у него из карма…
– Катя!
Катя вынырнула из своих мыслей и поняла, что все-таки пялится на дверь. Блин! Да что там такое? Нахмурившись, она потянулась за печеньем у Захара на коленях, но тот с непроницаемым видом спрятал пакет за спину. Пф-ф-ф, детский сад, штаны на лямках…
– Ты допила? Не важно. Я звоню своей маме, а ты – своей. Говорим, что нам очень жаль, но, к превеликому сожалению, мы не сошлись характерами и не можем жить вместе.
– Потому что ты извращенец и у тебя там «Красная комната»?
– Что?
Катя понизила голос и пробасила:
– Я не занимаюсь любовью, Анастейша. Я трахаюсь… жестко.
Захар обреченно уронил голову в ладони.
– Все. С меня хватит. Я понятия не имею, о чем ты все время говоришь! Ты просто… ненормальная.
Катя польщенно улыбнулась. Быть нормальной – это последнее, чего ей хотелось, потому что по-настоящему великие дела творят именно странные люди. Чудики с нестандартным мышлением и смехотворно огромными амбициями! Прямо как у нее.
Раз – стать комиксистом с мировым именем.
Два – открыть свою сеть художественных школ, где будут учить самовыражаться,
