Готические истории - Коллектив авторов
Майкл с досадливым вздохом закрыл книгу, подкатил большое кресло к камину и предался размышлениям. Бесполезно заниматься исследованиями, когда ум неспокоен. Стоял унылый серый вечер раннего ноября, лампа для чтения уже горела, но ставни еще не были закрыты, а шторы не были задернуты. Майкл видел свинцовое небо за окном, верхушки елей, раскачиваемые яростным ветром. Он слышал, как сильный ледяной вихрь свистит между фронтонами, прежде чем помчаться к морю с диким воем, напоминавшим боевой клич. Майкл Бэском вздрогнул и придвинулся к огню.
«Все это ребяческий, глупый вздор, – сказал он себе, – но все же странно, что она вообразила себе эту тень, ведь говорят, что именно в той комнате Энтони Бэском покончил с собой. Я узнал об этом еще мальчиком от старого слуги, чья мать была экономкой в большом доме во времена Энтони. Я ничего не слышал о том, как он умер, бедняга то ли отравился, то ли застрелился, то ли перерезал себе глотку, но случилось это именно в той комнате. Старый Скегг тоже об этом знает. Я понял это по его тону, когда он говорил мне, что девушка будет спать там.»
Так Майкл сидел, пока серость вечера за окном кабинета не сменилась чернотой ночи, а боевой клич ветра не затих, превратившись в слабый ропот. Он сидел и смотрел на огонь, мысленно возвращаясь в прошлое, к преданиям, которые слышал мальчиком.
То была печальная, глупая история его двоюродного деда, Энтони Бэскома, грустная история о растраченном впустую состоянии и прожитой впустую жизни. Бурные годы учебы Кембридже, скаковые лошади в Ньюмаркете, безрассудная женитьба, разгульная жизнь в Лондоне, сбежавшая жена, имение, конфискованное ростовщиками-евреями, а затем – роковой конец.
Майкл часто слышал этот жуткий рассказ – о том, как неверная красавица-жена бросила Энтони Бэскома, когда у того не осталось средств к существованию, друзья устали от его общества, и он лишился всего, кроме Уайлдхит-Грэйндж. И вот Энтони, разорившийся светский человек, однажды вечером прибыл в этот одинокий дом, приказал приготовить постель в комнате, где обычно спал, когда приезжал стрелять уток еще юношей. Старый мушкетон Энтони все еще висел над каминной полкой, где он оставил его, когда вступил в наследство и смог позволить себе новейшее охотничье оружие. Энтони не был в Уайлдхите пятнадцать лет; за долгие годы он почти забыл, что этот мрачный старый дом принадлежит ему.
Женщина, служившая экономкой в Бэском-Парк, пока дом и земли не перешли к евреям, была в то время единственной обитательницей Уайлдхита. Она приготовила хозяину ужин и сделала все возможное, чтобы ему было уютно в длинной пустой столовой, но, убирая тарелки после того, как Энтони поднялся наверх в спальню, с огорчением обнаружила, что хозяин едва притронулся к еде.
На следующее утро экономка накрыла к завтраку в той же комнате, которую ей удалось сделать светлее и веселее, чем накануне вечером. Она хорошенько поработала метлой и щетками для смахивания пыли, развела в камине яркий огонь – все это существенно скрасило обстановку. Но вот утро перешло в полдень, а старая экономка все не слышала хозяйских шагов на лестнице. Уже начинало вечереть. Она не хотела беспокоить его, думая, что он утомился долгой поездкой верхом и спит сном изможденного. Однако, когда короткий ноябрьский день заволокли первые тени сумерек, старуха не на шутку встревожилась и поднялась наверх к двери хозяина, но как она ни стучала, как ни звала его – ответа не последовало.
Дверь была заперта изнутри, а экономке не хватало сил ее выломать. Охваченная страхом, она поспешила вниз и, простоволосая, выбежала на одинокую дорогу. Ближайшим к дому жилищем была будка на старой экипажной дороге, за которой начинался путь к морю. Надежды встретить прохожего было мало. Старуха побежала вдоль дороги, едва понимая, куда направляется и что намеревается делать, но со смутной мыслью, что нужно найти кого-то, кто ей поможет.
Удача ей улыбнулась. Тележка, груженая водорослями, грохоча, тащилась оттуда, где песчаная береговая линия сливалась с морем. Рядом тяжко переваливался фермер.
– Ради Бога, идите со мной, помогите выломать дверь в комнату моего хозяина! – взмолилась она, сжимая руку мужчины. – Он умер, или у него припадок, а я не могу ему помочь.
– Хорошо, миссис, – ответил мужчина, как будто такие приглашения были для него делом обычным. – Стой, Доббин, стой смирно, коняга, черт тебя побери…
Доббин был только рад, что его пришвартовали близ заросшей сорняками лужайки напротив сада Грэйндж. Его хозяин последовал за экономкой наверх и сбил старомодный врезной замок одним ударом своего увесистого кулака.
Сбылись старухины худшие опасения. Энтони Бэском был мертв. Однако о том, как он умер, Майкл так ничего и не узнал. Дочь экономки, рассказавшая ему эту историю, сама уже была старухой, когда он был еще ребенком. Если он начинал расспрашивать ее чересчур настырно, она лишь качала головой, отказываясь поведать об ужасном. Она даже не признавала того, что старый сквайр покончил с собой. Но все же предание о его самоубийстве укоренилось в умах деревенских жителей, и люди твердо верили, что его призрак временами появляется в особняке Уайлдхит.
Майкл Бэском был непреклонным материалистом. Вся вселенная представлялась ему грандиозной машиной, управляемой неколебимыми законами. Верить в призраков с его точки зрения было так же нелепо, как утверждать, будто два и два могут дать в сумме пять, а прямая способна замкнуться в окружность. Но несмотря на это Майкл испытывал своего рода научный интерес к сознанию человека, допускающего существование призраков. Оно могло бы стать предметом занимательного психологического исследования. В голове этой бледной бедняжки явно поселился какой-то сверхъестественный ужас, который можно было побороть только рациональным подходом.
«Я знаю, что должен сделать, – вдруг сказал себе Майкл Бэском. – Сегодня я сам лягу в этой комнате и докажу глупой девчонке, что ее рассказы о тени – всего лишь пустая фантазия, порожденная пугливостью и упадком духа. Унция доказательства лучше фунта споров. Я проведу ночь в ее комнате, не увижу никакой тени, и тогда она поймет, что за вредная вещь предрассудок.
Вскоре пришел Дэниэл, чтобы закрыть ставни.
– Скажи жене, чтобы постелила мне в спальне Марии, а девушке сегодня отведи одну из комнат на первом этаже, – сказал мистер Бэском.
– Сэр?
Мистер Бэском повторил свое распоряжение.
– Эта глупая девка жаловалась вам на свою комнату? – возмущенно воскликнул Скегг. – Не заслужила она, чтобы ее кормили-поили да еще такую крышу над головой давали! Ей место в работном доме.
– Не злись на бедняжку, Скегг. Она вбила себе в голову пустую фантазию, и
