Жемчужина - Карен Бликсен
Последний день перед отъездом новобрачные провели в Удде, деревушке, откуда было шесть часов езды на лошадях до морского причала, к которому приставал местный пароходик. Совершив раннюю утреннюю прогулку, они к завтраку воротились домой. Когда Енсина стала развязывать ленты шляпки, ожерелье зацепилось за пуговицу у нее на перчатке и нить оборвалась. Жемчужины рассыпались по всему полу — как будто Енсина разразилась градом слез. Александр, опустившись на четвереньки, принялся собирать бусины и складывать их по одной к ней на колени.
Сама она замерла на месте, обомлев от сладкого ужаса. Она испортила единственную вещь, которую ее муж боялся потерять. Что-то теперь будет?
— А ты знаешь, сколько их всего было? — спросила она.
— Знаю, — ответил он, продолжая ползать по полу. — Гранпапа́ подарил гранмама́ бусы в день золотой свадьбы, и тогда в них было по одной жемчужине на каждый прожитый ими вместе год. Но потом он каждый год в день ее рождения добавлял новую жемчужину. Всего здесь пятьдесят две штуки, очень легко упомнить — ровно столько же, сколько карт в карточной колоде.
В конце концов они собрали все жемчужины и завернули их в шелковый носовой платок Александра.
— Теперь я не смогу их носить, пока мы не вернемся в Копенгаген, — сказала Енсина.
В эту минуту хозяйка внесла поднос с кофе, она тотчас поняла, какая приключилась беда, и вызвалась им помочь. Здешний деревенский сапожник, сказала она, может перенизать жемчуга для молодой госпожи. Два года назад английский лорд и его супруга с компанией путешественников приезжали сюда, в горы, и когда у молодой леди вот так же вышла незадача с ее жемчужным ожерельем, сапожник привел его в порядок, к полному ее удовольствию. Он добрый и честный старик, только очень бедный, да еще и увечный. В молодые годы как-то в горах попал в пургу и заблудился, а нашли его только на третий день, и пришлось отнять ему обе ступни. Енсина с охотою согласилась отнести сапожнику свои жемчуга, и хозяйка указала ей дорогу к его дому.
Она отправилась туда одна — муж ее тем временем укладывал чемоданы — и застала сапожника в его тесной сумрачной мастерской. Это был сухонький старичок в кожаном переднике, с застенчивой, не лишенной лукавства улыбкой на одеревенелом, изрезанном морщинами, хранившем следы страдания лице. Развернув перед ним платок, она пересчитала жемчужины и нерешительно протянула их ему, словно отдавая в его руки собственную судьбу. Он взглянул на них и на нее и пообещал, что завтра к полудню ожерелье будет готово. Уговорившись с ним об этом, она все продолжала сидеть на низеньком стуле у него в мастерской, уронив обе руки на колени и впав в задумчивость. Чтобы что-то сказать, она спросила, как звали английскую леди, у которой, как и у нее, рассыпалось жемчужное ожерелье, но старик не помнил ее имени.
Она обвела глазами небольшую комнатку. Обстановка была простая и бедная, на стенах — несколько картинок божественного содержания. Она вдруг почувствовала, до удивления ясно и отчетливо, что здесь она у себя дома. Честный человек, прошедший через тяжкие испытания, прожил в этой комнатушке свою горестную жизнь. Это было место, где люди трудились, терпеливо снося превратности судьбы и в поте лица добывая свой хлеб. Енсина совсем недавно составила на полку свои учебники, она еще помнила многое из того, что в них было написано, и сейчас в памяти ее всплыла одна картина, один отрывок из книги по естественной истории. Там говорилось о глубоководных морских рыбах, которые настолько привыкают к давлению лежащей над ними водной толщи, что, будучи подняты на поверхность, разрываются на тысячи мелких кусочков. Быть может, размышляла Енсина, она — тоже из породы таких вот глубоководных рыб, способных чувствовать себя дома, в родной стихии, лишь живя под давящей на них тяжестью? И ее отец, а до него ее дед, быть может, были из той же самой породы? Ну а что, продолжала она развивать свою мысль, стала бы делать глубоководная рыба, приведись ей соединить свою жизнь с одним из тех лососей, которых она видела, бывая на речке с Александром, и которые выпрыгивали вверх из воды, устремляясь прямо в водопад, — или не с лососем, а с летучей рыбой — ведь есть на свете и настоящие летающие рыбы? Она встала и, простившись со старым сапожником, вышла на улицу.
Направляясь домой, Енсина заметила невысокого плотного человека в черном пальто, стремительно шагавшего по тропинке впереди нее. Она вспомнила, что уже раньше видела его, — кажется, он даже жил в одном с ними доме. В том месте, где тропинка делала поворот, стояла скамья, с нее открывался великолепный вид на окрестные ландшафты. Человек в черном опустился на скамью, и Енсина, подумав с грустью, что нынче — последний ее день в горах, тоже присела на другом конце скамьи. Незнакомец слегка приподнял шляпу, давеча она приняла было его за старика, но теперь увидела, что ему разве лишь немногим более тридцати. У него было широкое, тяжеловатое, с энергическими чертами лицо и острый ясный взгляд. Немного погодя он обратился к ней с едва приметной суровой усмешкой.
— Я видел, как вы выходили из дома сапожника, — сказал он, — верно, подметки в горах поистоптались?
— Нет, я относила ему жемчужины, — ответила Енсина.
— Вы относили ему жемчужины? — воскликнул незнакомец с комическим изумлением. — То самое, что я всегда стараюсь выманить у него и унести с собой! — У нее мелькнула мысль, что незнакомый господин немножко не в себе. — Этот старик, — продолжал он, — хранит в своей избушке огромный запас наших драгоценнейших старинных национальных сокровищ — истинных жемчужин, если хотите, которые мне, изволите ли видеть, взбрело в голову собирать. Если вы имеете вкус к прелестным детским сказкам или к народным песням, то во всей Норвегии не сыщется человека, который предложил бы вам более богатый их выбор, чем здешний сапожник. Когда-то он мечтал сам сделаться ученым человеком и поэтом, но судьба послала ему жесток испытания, а он в отплату не стал испытывать судьбу и избрал ремесло сапожника.
Несколько помолчав, незнакомец продолжал:
— Мне сказали, что вы и ваш муж — датчане и приехали сюда из Дании в свадебное путешествие. Довольно необычная и рискованная затея, горы здесь высокие и небезопасные. Кому же из вас двоих пришла идея приехать сюда? Вам?
— Да, — ответила она.
— Да, — подхватил незнакомец, — я и сам догадался, что он — та птица, которая, чтоб достигнуть
