За кем приходят сожаления - Александр Михайлович Кротов
— Ты кто? — спросил у него лысый мужик, оборачиваясь с переднего сиденья.
После вопроса его рот не закрылся. Он остался открытым, вниз свисала пухлая, блестящая губа. Верхняя была украшена шрамом. Похожие виднелись на бритой голове. Рядом сидящие парни были моложе, но крепче. Губастый был за главного.
Вадим официально представился.
— А ты знаешь, кто я? — спросил губастый бандит.
— Нет, — честно ответил Вадим.
— Хочешь узнать?
— Нет, — повторил Вадим.
— А чё так? — усмехнулся губастый. — Мы ровные пацаны. Нас знают. А тебя не знает никто.
— И? — спросил Вадим.
Губастый будто обиделся, отвернулся. Его вполне ровный тон, свойственный ровным пацанам, стал грубее:
— У меня разговор короткий. Хочешь, чтобы твоя торговая точка не сгорела? Приложи к этому усилия. Либо делишься, либо выселяешься. Это наш район. Доступно объяснил?
В такой ситуации Вадим ещё не был. Обычно его конкуренты щеголяли не в кожаных куртках, а в нескладных, неудобных пиджаках. Но в этом районе более жёсткий бизнес.
— Ответ неправильный, — бандит отреагировал на молчание, будто ведущий какого-нибудь ток-шоу.
С двух сторон Вадима подпирали два угрюмых здоровяка. Один из них ударил предпринимателя под ребро. Хлёстко, больно, профессионально.
— Как мы можем договориться? — спросил Вадим, морщась от боли.
Его хотели снова ударить. Вадим даже приготовился, но откуда в этот раз ждать удар: слева, справа?
Но удара не было, была угроза от губастого:
— Помни, у нас тут всё схвачено.
На слове «всё» был сделан особый акцент. Для усиления эффекта Вадиму, будто невзначай, продемонстрировали пистолет.
— Дайте время, — попросил Вадим.
— Мы знаем о твоих точках в других районах. Не договариваешься здесь, не будет тебе благополучия нигде. Понял?
— Да, — кивнул Вадим.
— Завтра с тебя первый взнос. О любом твоём неправильном движении мы узнаем. Ходи и оглядывайся.
После недружелюбного напутствия, Вадима выкинули из машины. За шкирку, как щенка. Он упал на разбитый асфальт. Поднялся. Джип уехал.
Светил фонарь, пестрела надпись «круглосуточно» на его мини-маркете. Вадим вернулся в свою машину. Страшно неприятно. Не зря об этих краях ходили скверные слухи.
* * *
Вадим, не включая телевизор, быстро допил коньяк. Шаркая уставшими, пьяными ногами, он добрался до спальни.
Осмотрел оскудевший интерьер. Без вазы и картины стало совсем пусто. Но жизнь покинула эту жилплощадь на год раньше. Можно прожить без мазни на холсте, без чешского хрусталя и без рыжих волос на соседней подушке.
А Злата своих волос не оставляла, не забивала ими водосток в ванне. Неужели её не было?
Он выключил свет, плюхнулся на кровать.
Дверь в комнату осталась открытой. Мрак ночи творит с фантазией странные штуки.
— Злата? — спросил Вадим у тёмного силуэта в дверях. — Береги меня. Отгороди от этих. От всяких. Или катись к чёртовой матери!
Тишина не ответила, силуэт не шелохнулся. Да и чего ему шевелиться — повешенному на край двери тёмно-серому полотенцу, что остался здесь с утра. В нём нет ничего от Златы. Возможно, на нём висело несколько волос Вики.
Нельзя унижаться перед страхами — пришёл к выводу Вадим, прежде чем погрузиться в сон.
Часть 2
Руки в крови, сердце в панике.
Осень уменьшала уровень густоты своих красок в сумерках.
Вадим устал: тяжёлые выдохи, будто глиняные ноги. Но он не отставал от Вики, что в страхе оборачивала на него свой взор.
И тень на этот раз не была быстрее него. Они бежали наравне.
Вадим догнал Вику и она, на удивление, не стала ускоряться.
Он обвил её своими руками, остановив бег. Девушка не вырывалась, доверилась.
А тень пробежала вперёд. Это человек в чёрном. И вот он уже у них на пути. В прорези маски озлобленные глаза, в руке массивный, острый тесак.
Вадим почувствовал, как сжалось тело Вики. Мужчина закрыл её собой. Но человек в чёрном не стал нападать. Он побежал дальше, в гущу леса и сумерек.
Вадим облегчённо выдохнул.
Вскоре, совсем близко, раздался женский крик. Протяжный. Убийство свершилось не здесь, а там — крик оборвался.
И тишина. Ветра нет. Чьё-то отяжелённое смертью тело свалилось в ложе опавшей листвы.
Вадим крепко сжал Вику в объятьях. Девушка дрожала.
* * *
Вадим проснулся раньше будильника. Плохое настроение обозначило себя с самого утра в виде пустой второй половины кровати. Вставать не хотелось, но звали дела.
* * *
А в совсем другое утро дела тоже звали, но вскочить пришлось резко, без раскачки. Вторая половина кровати была такой же пустой, но в квартире ещё ощущалось присутствие женщины.
Слишком громко в ванной комнате лилась вода. Чрезвычайно громко, стремясь перелиться за берега бортов чугунного изделия, разлиться по полу, просочиться к соседям.
Звук воды должен успокаивать, но в то утро Вадим был резок — необъяснимая тревога вырвала его из неги ортопедического матраса.
Но он промчал мимо приоткрытой двери ванной комнаты — там никого не было.
Злата находилась на кухне. Одной рукой она опиралась на край стола, а в другой держала нож. Самый большой кухонный нож из набора ножей.
Злата резко метнула оружие к своему горлу.
Но Вадим успел. Ещё пара мгновений и миллиметров — и была бы беда. Он выбил лезвие из рук брюнетки и приложил немало усилий, чтобы утащить Злату в ванную комнату, несколько раз окунуть в громко бурлящую воду и привести девушку в чувства…
* * *
Он завершил дела пораньше. Но не для того, чтобы пойти в милицию или созвониться с другом Колей, чтобы тот как-то подсобил в сложившейся ситуации с бизнесом.
Хотелось прогуляться по аллее. Подумать. Постараться ни о чём не жалеть.
Вспомнить.
* * *
Как когда-то спешил домой, летел, цепляя воздух «крыльями» расстёгнутой куртки. Дома было уютно и спокойно. Злата на кухне готовила вкусный ужин.
— Золотце, как дела? — Вадим поцеловал свою девушку. — Сколько сегодня людей с этого света свела?
Девушка ответила на шутку укором:
— Прекрати так говорить.
— Я фотки принёс. Теперь будет что повесить в рамочку!
Он раскрыл конверт из фотосалона и вывалил на стол глянцевые карточки. Злата стала внимательно изучать запечатлённые мгновения, где они вместе с Вадимом. Улыбаются.
— А мы неплохо смотримся, — задумчиво пробормотала Злата.
Вадим поймал её руку, перебирающую фотокарточки, шустро надел на её палец кольцо, сказал:
— А в загсе мы будем смотреться ещё лучше. Выходи за меня?
Злата посмотрела на него. Тогда Вадим не понял её эмоций.
Пришло и другое воспоминание. Очередное возвращение домой.
