Море лунного света - Джулиана Маклейн
На другом конце провода повисла долгая пауза, меня затошнило.
– Мне тяжело вам об этом говорить, – сказал он. – Но самолет Дина пропал.
Я откинула одеяло и спустила ноги на пол.
– Что значит – пропал? Что вы имеете в виду? Разбился?
Снова тишина. Меня резко бросило в жар.
– Мы не знаем, – тихо и очень серьезно ответил Ричард. – Пока я только могу сказать, что вскоре после вылета из Сент-Томаса он связался с авиадиспетчерской службой в Сан-Хуане, а потом просто… исчез.
Я встала и вышла из спальни.
– Не понимаю, о чем вы говорите. Как он мог просто исчезнуть?
Еще одна пауза.
– Его самолет пропал с радаров.
Меня как обухом по голове ударило, и я опустилась на диван. Какое-то время я была не в силах выдавить ни слова и просто сидела и ошарашенно смотрела в одну точку.
– Оливия, вы здесь?
– Да. Просто пытаюсь осознать.
– Я понимаю, это тяжело, – ответил Ричард. – Но вы можете быть уверены, что его уже ищут. Береговую охрану вызвали немедленно, и нам точно известно, где именно Дин пропал с радаров. Власти Пуэрто-Рико тоже в деле, и в этом районе находится военно-морской корабль. Сегодня ясная ночь, хорошая погода, почти полный штиль, и скоро взойдет солнце.
– Будут искать обломки, – пробормотала я, откидывая волосы назад.
– Да, и Дина. Мы все молимся за него.
Я пыталась осознать это.
– Кто-нибудь еще был с ним в самолете?
– Нет. На обратном пути должна была быть стюардесса, но она захотела остаться на Сент-Томасе. Мне кажется, между ней и Митчеллом могло что-то быть, поэтому Дин улетел один.
О господи. Я вспомнила, как заставила его сразу лететь домой, и пожалела, что не оставила ему выбора.
– Вы сказали, он связался с авиадиспетчерской службой в Сан-Хуане, – напомнила я. – У него были проблемы? Это был сигнал бедствия?
– Это неясно. Насколько я понимаю, он сообщил о тумане и о том, что у него трудности с приборами.
– А потом он просто исчез?
– Получается, что так.
– Но это же бред! Если бы приборы дали сбой, он попросил бы разрешения где-нибудь приземлиться, верно?
– Думаю, да.
– Может, из-за сбоя он потерял радиосвязь. Может, он приземлится в Майами, как и собирался. – Я посмотрела в окно на темный Атлантический океан в ярком сиянии полной луны. – Как вы и сказали, сегодня ясная ночь. Он мог бы найти дорогу назад, правда? Даже без приборов?
– Он отличный пилот, – сказал Ричард. – Но если бы он был там, радар бы его засек.
При мысли о том, что могло произойти, меня затрясло.
– Допустим, ему пришлось опуститься на воду, – сказала я. – На борту есть спасательные жилеты? Он знает, что делать в таких случаях?
Ричард вздохнул.
– Я не знаю, Оливия. Иногда пилоты могут потерять ориентацию и даже не осознавать, что падают, пока не становится слишком поздно.
Я представила себе самолет Дина в смертельной спирали, и мне стало очень плохо.
– Вы в порядке? – спросил Ричард. – Может, вы хотите, чтобы я позвонил кому-нибудь?
– Нет, – ответила я, вытирая слезы. Мое сердце колотилось как отбойный молоток. – Я позвоню маме. Но, пожалуйста, держите меня в курсе. Сообщите мне любые новости, как только узнаете.
– Конечно.
Я положила трубку и какое-то время просто сидела в оцепенении от ужаса, глядя прямо перед собой и не видя ничего, кроме жутких картин: Дин сидит в кабине и пытается контролировать дрожащий дроссель, пока самолет идет вниз… Я представляла, как он борется до последней секунды, пытаясь поднять нос самолета, прежде чем наконец сдаться, зажмурить глаза и рухнуть в море. Сердце подпрыгнуло, и мой взгляд устремился к полной луне.
Нет. Это было невозможно. Дин не мог погибнуть. Если бы он погиб, я бы это знала. Я бы чувствовала темноту и отчаяние. Безысходность. Но этого я совсем не чувствовала. Дина искали, и я верила, что его найдут. Я верила, что мой муж благополучно посадил самолет на воду. Кто-нибудь заметит обломки, его найдут живым, и он вернется домой ко мне. Потому что если я что-то и знала о своем муже – кроме того, что он меня любит, – так это то, что он не мог не выжить.
Незадолго до рассвета приехала мама. Я попросила ее подняться в квартиру, где я мерила шагами кухню, допивая третью чашку кофе. Войдя, она обняла меня и прижала к себе.
– Ну, ну, – шептала она, когда я сломалась и заплакала, уткнувшись ей в плечо. Впервые после звонка Ричарда я дала волю слезам – похоже, находиться в отрицании было проще, чем принять возможную реальность, в которой Дин никогда ко мне не вернется.
Я вырвалась из маминых объятий, закрыла за ней дверь и прошла на кухню. Какое-то время мы обе молчали. Она поставила на стул свою розовую сумку от Гуччи и посмотрела через огромные окна на огненный восход над Атлантикой.
– Не надо было ему вчера лететь, – осуждающе сказала она. – Надо было отказаться и пойти с тобой на ужин. Тогда ничего этого не случилось бы. Но он просто не мог устоять перед своим кумиром.
Я тупо уставилась на нее.
– Серьезно, мам? Вот это ты сейчас хочешь мне сказать? Ты не можешь прикусить язык хотя бы раз и сделать вид, что тебе не наплевать на моего мужа, который может быть…
Я не могла произнести это вслух. Я не готова была даже подумать, что он действительно может быть.
Она повернулась и посмотрела на меня с обидой.
– Конечно, мне не наплевать. Просто я злюсь на него, вот и все. Я злюсь из-за того, что он поставил тебя в такое положение и причинил тебе такую боль, когда всего этого можно было бы избежать, если бы он только.
– Прекрати, мам. – Я выставила ладонь вперед. – Ты делаешь только хуже. Он согласился лететь, потому что он отличный пилот. Он любит свою работу и предан ей. И я терпеть не могу, когда ты говоришь так, будто его волнуют только деньги и престиж. Будто это единственная причина, по которой он женился на мне. Казалось бы, за четыре года нашего счастья можно было понять, что это не так.
Мама тоже подняла руку – давая понять, что она сдается. Мои плечи чуть расслабились.
– Ты права, – тихо сказала она. – Прости меня. Я знаю, что ты его любишь, и сейчас не время его критиковать.
– Да.
Отчасти мне хотелось петь Дину хвалу, пока она окончательно не
