Харя и кулак - Фёдор Сологуб
Пришла царевна домой, облилась духами, пошла на огород, стоит, растит себе крылья.
Прошло сколь-то времени, — все девушки в той земле одна по одной пошли на свои огороды, стоят себе на грядках, ростят себе крылья.
Узнала об этом Крылья-мать, прилетела, посмотрела, видит, что их много, да и говорит:
— Дать вам всем крылья, так вы все летать будете, — а кто станет дома сидеть, кашку варить, деток кормить? Дам-ка я лучше крылья одной, которой раньше их захотелось.
Так и выросли крылья у одной батраковой дочери.
Стала она по небу летать, да песни петь.
ЗАПЛАТКИ
Лазал Вася на березу, разорвал курточку.
Мама нашила на курточку заплатки и сказала Васе:
— Шалуны всегда с заплатками ходят.
Пришел вечером дядя. Он был в очках.
Поглядел на него Вася, да и говорит:
— Мама, а мама! дядя-то у нас — шалун; у него на глазах заплатки.
ЛЯГУШКИ
Встретились две лягушки, — одна постарше, другая помоложе. Вот старшая и спрашивает:
— А ты по-всякому квакать умеешь?
А младшая отвечает:
— Вот еще, конечно, по-всякому.
— Ну, поквакай, — говорит старшая.
Стала квакать маленькая лягушка:
— Ква, ква-ква!
На разные лады старается. А старшая говорит:
— Да ты только по-русски квакаешь.
— А то как же иначе? — спрашивает маленькая.
— А вот, — говорит старшая, — по-французски ты и не умеешь.
А маленькая и говорит:
— По-французски никто не квакает.
— Нет, квакают, — сказала большая.
— Ну, как по-французски квакают? — спросила маленькая, — квакни, коли знаешь.
— А вот как, — и большая стала квакать: — квю-квю-квю!
— Так-то и я умею, — говорит маленькая.
— Поквакай, коли умеешь, — сказала большая.
— Кви, кви, кви.
А старшая засмеялась и говорит:
— Так это ты «скви» по-немецки квакаешь, а по-французски надо квакать «квю».
Маленькая как ни старалась, ни за что не могла квакнуть «квю». Заплакала, наконец, да и говорит:
— Русские лягушки лучше французских квакают, — понятнее.
ВОРОНА
Летела ворона. Видит мужика и спрашивает:
— Мужик, а мужик?
— Чего тебе? — говорит мужик.
— Ворон считать умеешь?
— Ишь ты, какая затейная, чего захотела, — проваливай подобру-поздорову.
Полетела ворона, встретила купца, спросила:
— Купец, ворон считать умеешь?
А купец говорит:
— Нам такими пустяками не приходится заниматься, — наше дело торговое.
Полетела ворона, встретила гимназиста, самого маленького из всей гимназии, и спрашивает:
— Гимназист, ворон считать умеешь?
А он и говорит:
— Я все считать умею, я до миллиона умею считать и даже больше. Я Малинина и Буренина учил.
А ворона ему в ответ:
— А вот ворон не сосчитаешь.
— А нет, сосчитаю, — говорит гимназист.
И стал считать:
— Одна, две, три…
А ворона тут влетела ему в рот и укусила его за язык. Заплакал гимназист и говорит:
— Никогда впредь не буду вас, ворон, считать, — коли кусаетесь, как и живите так, несчитанные.
БЛАГОУХАННОЕ ИМЯ
Когда одна девочка была больна, то Бог велел ангелу идти и плясать перед нею, чтобы забавить ее.
Ангел подумал, что неприлично ангелам плясать перед людьми.
И в ту же минуту Бог узнал, что он думает, и наказал ангела, — и ангел стал маленькою девочкою, только что родившеюся царевною, и забыл про небо и про все, что было, и забыл даже свое имя.
А имя у ангела было благоуханное и чистое, — у людей не бывает таких имен. И положили на бедного ангела тяжелое человеческое имя, — и стали звать царевну Маргаритою.
Царевна выросла.
Но она часто задумывалась, — ей хотелось вспомнить что-то, и она не знала, что, и ей было тоскливо и скучно.
И однажды она спросила у своего отца:
— Отчего солнце светит молча?
Отец засмеялся и ничего не ответил ей.
И опечалилась царевна.
Другой раз она сказала матери:
— Сладко пахнут розы, отчего же запаха не видно?
