Мамин Восход - Виктория Ивановна Алефиренко
Когда в город вошла Красная армия, реабилитироваться Галине Илларионовне не удалось. Утраты партбилета ей не простили и руководства народным образованием не доверили, но поскольку учителей катастрофически не хватало, разрешили преподавать в младших классах.
В августе 44-го возвращается домой Володя.
На память дорогому папочке от жены, сына и дочери.
Папуля, мы ожидаем той счастливой минуты, когда сможем сфотографироваться все вместе с тобой.
Нина.
гор. Кисловодск
26.08.1944 года.
А эту фотографию дедушка привез с фронта – весточки из дома он бережно хранил всю войну.
На память моему милому и дорогому папочке от любящей дочери Нины Рожко. Дорогой папуся, твой похожурик днем и ночью помнит о тебе и ждет той счастливой минуты когда сможет обнять своего милого папочку! Крепко обнимаю и целую. Твоя любящая дочь Нина. Кисловодск 1944 г
В сентябре 1944 года Ниночке исполнилось семнадцать лет. Повестка из военкомата не заставила себя долго ждать – в конце войны даже таких молодых ребят призывали в армию.
Суровый сотрудник комиссариата с жалостью смотрел на хрупкую черноглазую девчушку: «Куда такой в действующую армию? Отправлю-ка этого «воина» на работу в госпиталь».
Санаторий-госпиталь «Крепость» находился рядом с городским парком и знаменитой Нарзанной галереей. Сюда и пришла Нина Рожко. Работы было хоть отбавляй – присматривать за больными, менять бинты, а то и уколы делать. Ниночка, только закончившая школу, медицинского образования не имела, поэтому ее назначили «сопровождающей». Ведь многих бойцов, которых врачи поставили на ноги, надо было провожать – кого до самого дома, кого – до вагона поезда.
Наступил 1945-й год. Война закончилась, но госпиталя продолжали работать. И тут с мамой произошло чудесное событие.
Если подумать, такие чудеса случаются со многими – судьба дает шанс каждому. Но мы не всегда их видим, хватаемся за них.
…Прокуренный вагон гремел на стыках, ветер задувал во все щели, но это не имело никакого значения – боец ехал домой! Парень жил совсем рядом – в Пятигорске. Проводив его до самого дома, Ниночка отправилась в обратный путь.
Соседкой в электричке оказалась приятная женщина довольно интеллигентного вида. По дороге она рассказала девушке о том, что сама из славного города Ленинграда, отдыхает в Пятигорском санатории, а в Кисловодске есть родственники, да как же их найти?
– Как зовут ваших родственников? – спросила Ниночка, и услышала свою фамилию! Думаю, это было одно их первых маминых «чудес».
Ниночка привела гостью домой. Встреча была радостной, женщины долго сидели за столом, и тетушка весь вечер уговаривала бабушку:
– Галина, отпусти девочку со мной в Ленинград, ей надо учиться дальше!
Бабушка не успела ничего ответить, как дочка возразила:
– Не могу я уезжать. Меня с завтрашнего дня переводят в библиотеку. Заведующая сказала: «Такие начитанные работники нужны именно здесь».
Тетушка улыбнулась:
– Ниночка, ты пока не понимаешь, что именно я тебе предлагаю!
Долго думали, и наконец, решили – Ниночка отправится в дорогу, но через месяц – другой.
Вскоре мама оказалась в Ленинграде и поступила в техникум парашютной промышленности.
…Недолго проработала Ниночка в военном санатории Кисловодска, но поклонников заимела – был даже один генерал.
Среди всех она отличала молодого лейтенантика – морского летчика Иван Алефиренко. Красивая черная форма с голубыми погонами и орденами на груди, вечерние прогулки, танцы в санаторном парке – все это было так романтично. Знакомство длилось недолго – Иван отправился в полк под Архангельск, Ниночка уехала в Ленинград. Осталось только писать письма, посылать редкие фотографии.
Крайний север – «чукчи» за выслеживанием белого медведя. Похожи Нина? – снимок правда плохой, но одного «чукчу» Вы должны здесь опознать.
08.10.47г. Нине Р.– миловидной южанке – от жителей NORDA – Ваня.
По невероятному стечению обстоятельств, в конце 47-го года Ивана перевели служить под Ленинград – в полк в селе Лебяжьем. Нина жила и училась рядом – в самом Ленинграде.
Необыкновенную историю их женитьбы слышала от кого-то из родных.
…Любовный роман был в самом разгаре – отец уже сделал предложение руки и сердца – мама соглашаться не спешила. Тогда ему пришлось применить военную хитрость: перегоняя в полк новый самолет, посадил его на военном аэродроме Минеральных Вод, доехал до Кисловодска – всего-то полчаса на электричке – явился к маме и сказал:
– Ниночка, ради тебя я нарушил все инструкции! Если любишь – спасай! Летим со мной, иначе – трибунал.
Лукавил ли? Может быть – вообще был он лихим парнем, склонным к здравому авантюризму – я, кажется, вся в него…
Что тут началось! Охи, ахи! Бабушка в слезы, а дочка собрала вещички и улетела с женишком.
…У женишка были пронзительные зеленые глаза, и он был очень красив – куда там генералам, ухаживавшим за дочкой в санатории! Характерец, конечно, тот еще – но с этим ничего не поделаешь – наследие войны. Попробуйте в двадцать с небольшим отбомбить «транспорт водоизмещением 12000 тонн» с поднебесной высоты Заполярья, а потом спокойно спать – вряд ли у вас это получится.
Регистрация брака происходила в 1947 году в Баумановском загсе Ленинграда. Звучал свадебный марш Мендельсона, оживленные пары стояли у входа. Ниночка, подойдя к двери в большой парадный зал с золочеными колоннами, вдруг развернулась и кинулась вниз по широкой лестнице. Иван – офицер при полном параде, бросился следом, догнал, повел обратно. Но и у стола регистраторши мама все сомневалась в правильности своего решения, видно чувствовала, какой трудный путь выбирает.
Я родилась через четыре года после войны, в селе Лебяжьем, в гарнизоне под Ленинградом, где был расположен военный аэродром морских летчиков. Отец в тот момент был в санатории – летчиков отправляли отдыхать, несмотря ни на какие семейные обстоятельства – даже скорое рождение ребенка. Ждали родители, естественно, мальчика, а родилась девочка. Так как имя было уже придумано, то мама и назвала меня Викторией.
Село Лебяжье, аэродром «Котлы», 1949 год.
Мама разделила с отцом все тяготы военной службы в гарнизонах морских летчиков на самом краю нашей огромной страны. Случалось, жила в общих бараках, отгородив «свой» закуток одной занавеской, знала все о ночных полетах и верных ведомых, горе от потери однополчан тоже было общим. Недостатка в деньгах не было, но это вряд ли компенсировало множество
