Картина Сархана - Рагим Эльдар оглы Джафаров
– Да?
– Добрый вечер! Я понимаю, что поздно, – затараторил журналист, – но нам срочно нужны ответы! Прием уже окончен или…
– Да, – остановила поток слов Лиза. – Но особо нечего рассказывать. Несколько ответов на вопросы есть, но от этого только больше вопросов.
– Прекрасно! Это уже хорошо! – обрадовался голос в трубке.
Лиза машинально покачала головой. Неужели это настолько горячая тема, что любая информация вызывает такие бурные эмоции?
– Вы видели картину? Опишите ее!
– Это не картина, – поправила Лиза. – Это фотография.
– Хм… Неожиданно. Хотя в некотором смысле это ожидаемо неожиданно! – Журналист, кажется, так пошутил. – Что на этом фото?
– Гости, все семь человек.
– В каком смысле?
– Фотографию сделали прямо во время презентации этой самой фотографии.
– Это роскошно!
Журналист, казалось, вот-вот засмеется от восторга. Лизу несколько раздражал этот экзальтированный тон.
– Опишите ее!
– Шесть человек сидят в креслах и смотрят в объектив с перекошенными лицами. Я стою между третьим и четвертым креслом. С нормальным лицом.
Какое-то время трубка молчала, наконец журналист понял, что продолжения не будет.
– Можете как-то подробнее описать?
– Я не специалист по фотографиям, – вздохнула Лиза. – Давайте я просто отвечу на те вопросы, которые вы просили задать.
– Хм… Поймите, было бы очень здорово, если бы вы смогли описать фото. Это очень поможет мне в работе над статьей!
«Неужели он так любит свою работу?» – почему-то подумала Лиза.
– Я не знаю, что еще сказать. Я не эксперт в фотографии.
– Давайте я буду задавать наводящие вопросы? Так будет лучше?
– Ладно, попробуем, – согласилась Лиза.
– Можете описать лица гостей?
– Не уверена. – Она вдруг поняла, что эти лица буквально отпечатались в памяти. – Крайний справа…
– А кто сидел справа? – тут же перебил журналист.
– Широкоплечий мужчина с щетиной. Я не знаю, как его зовут.
– Кокс, – подсказал журналист, – Саймон Кокс. Больше там не было широкоплечих мужчин. Ну, по крайней мере, там не было более широкоплечих, чем он.
– Вы что, всех гостей знаете? – удивилась Лиза.
– Конечно! Я изучил тему. Но вернемся к описанию.
– Он хмурился, я бы даже сказала, щурился. Голову немного отвернул в сторону. То есть в объектив смотрел одним глазом.
– Левым или правым?
– Это имеет значение?
– Когда речь идет о работе Сархана, да. Все там не случайно!
– Это же не постановка, на фото просто семь человек!
– Возможно. – Журналист явно имел другое мнение, но, видимо, не хотел давить. – Вернемся к описанию. Левый глаз или правый?
– Кажется, левый.
– Прекрасно!
Лиза не поняла, чему так обрадовался собеседник.
– Что хорошего?
– Возможно, речь идет о банальном разделении на мужскую и женскую половины. Во многих культурах правая сторона тела отражает мужскую часть и энергию, а левая – женскую. Возможно, Кокс пытается защитить свою уязвимую женскую часть. Не в прямом смысле. У Сархана иногда символы переплетаются довольно причудливо.
– Вам не кажется, что вы бредите? – прямо спросила Лиза.
Журналист задорно рассмеялся. Кажется, он наконец позволил себе не сдерживать эмоции.
– Возможно! Но в этом все творчество Сархана. Всегда на грани. Между бредом и логикой.
Лиза глубоко вдохнула. Она хотела спросить, что с ним, собственно, не так, но сдержалась.
– Так мне продолжать?
– Да, конечно! Как вам кажется, какое чувство в тот момент испытывал Саймон?
– Не знаю. – Лиза зачем-то пожала плечами и мысленно укорила себя за этот жест. – Он явно думал, что увидит нечто… неприятное. Все этого ожидали. Хёст сказал, что все мы были знакомы с Сарханом и что художник не в восторге от этого знакомства.
– Секунду! – Лиза слышала в трубке лихорадочное шуршание карандаша. – Мы позже вернемся к этому! А пока про чувство. Что он чувствовал, ожидая увидеть что-то плохое?
Девушка закинула ногу на ногу и чуть подвинулась вбок. Неужели в машине за такие деньги нельзя сделать нормальное, удобное сиденье?
– Ну, ожидал что-то мерзкое, наверное.
– Ожидание это не… – Журналист мгновенно сменил стратегию. – Давайте попробуем так. Это был страх?
Лиза задумалась.
– Не уверена. Думаю, нет. По крайней мере, не только страх.
– Стыд?
– Не думаю. Мне кажется, стыдясь, человек скорее отводит взгляд.
– Ну, он смотрел вполоборота, то есть взгляд частично отвел, – резонно отметил журналист. – Может, это отвращение?
– Да не знаю я! Зачем вы меня вообще обо всем этом спрашиваете?! – не выдержала Лиза.
Она помассировала висок двумя пальцами, отметив нарастающую пульсирующую боль.
– Поймите, мне нужно будет описать это фото, – совсем ласково, как будто говорил с капризной девчонкой, протянул журналист. – Причем так, чтобы стал понятен замысел художника. Мне нужны детали. И только вы можете мне в этом помочь.
– Я не подписывалась на это. Я могу ответить на некоторые вопросы из того списка, который вы мне прислали, остальное мне неинтересно.
– А если мы доплатим? – после короткой паузы уточнил журналист.
– Пока я не видела и тех денег, которые вы мне обещали, – заметила Лиза.
– Вы же понимаете, что это требует времени? Они ведь не у меня на столе лежат, нужно, чтобы бухгалтерия…
– То есть ответы вы хотите сейчас, а деньги будете платить потом?
– Но иначе мы просто не успеем, поймите! Утром у всех крупных изданий выйдет материал.
– Допустим, я дам вам ответы. – Лиза покосилась на магазин за окном, отметив, что машина въехала в знакомую ей, почти родную часть города. – Что помешает вам просто не заплатить мне?
– Что вы имеете в виду? – растерялся журналист.
– Мы не заключали никаких договоров, у меня есть только ваши обещания. Причем даже не в письменной форме.
Какое-то время трубка молчала, Лиза спокойно ждала.
– Что я могу сделать, чтобы убедить вас в серьезности наших намерений? – Стиль речи так резко изменился, что девушка сразу поняла, как выглядит ситуация по ту сторону трубки.
Вокруг журналиста собрались коллеги, все внимательно слушают разговор. Возможно, по громкой связи. И сейчас, когда все пошло наперекосяк, кто-то из старших коллег тихонько подсказывал, что делать.
– Привезти мне деньги.
– К сожалению, я не могу сделать это ночью. Бухгалтерия в такое время закрыта. Я бы снял свои, но у меня просто нет такой суммы.
– Составьте договор, подпишите и пришлите мне с курьером. Как только договор будет у меня, мы сможем продолжить.
Лиза положила трубку, не дожидаясь реакции. Вздохнула и закрыла глаза. Ее, кажется,
