Плохорошо - Ашаи
Подхожу к зеркалу
с утра и замечаю, что в уголках рта уже три трещины вместо одной. Они углубились и стали похожи на систему геологических разломов Прибайкалья. Выглядит отталкивающе, но если улыбаться не слишком широко, то приротовые складки маскируют недуг.
Теперь я буду смотреться в зеркало намного чаще, при любом удобном случае, чтобы следить за развитием болезни. От безвыходности я иду в аптеку за мазью, заранее зная, что она не поможет. Мазь лечит симптомы, а не причины.
Машинально проверяю сообщения от Кроны в любой удобный момент. Может хотя бы по рабочим делам напишет. Но нет. Я всё ещё не могу поверить в то, что нужно начинать с чистого листа. Накатывает тоска и краски меркнут. Руки, одежда, мебель, вид из окна – всё кажется не красивым, убогим. И даже солнце, настолько редкое в Петербурге, что следовало бы доплачивать за работу в солнечные дни, раздражает своими бликами на экране монитора.
Приближается вечер, а отмашки от генерального так и не поступало.
Рисс сказал, что сегодня переночует в другом месте. Он уехал, оставив меня один на один с собой беспомощным.
Ожидание становится невыносимым. В современном мире, где многое можно получить прямо сейчас, трудно быть терпеливым. Прямо сейчас информационный рынок заставляет меня подбирать как можно более короткие ёмкие фразы, потому что мало кто читает длинные размазанные.
Я выхожу в магазин за шоколадкой “Bounty”. Всё настолько плохо, что мне не лень одеться, спуститься с 19 этажа, дойти до магазина, а потом совершить те же самые действия в обратном порядке ради двух маленьких конфет в райской упаковке.
Возвращаясь домой из магазина, я натыкаюсь на громко рыдающего ребёнка. Он стоит прямо по середине дороги неподалеку от детской площадки. Рядом с ним женщина, объясняющая окружающим, что малыш не может найти маму. Женщине приходится перекрикивать мальчика, чтобы ее услышали. Это доставляет ей неудобства и на ухоженном лице появляются некрасивые “злые” морщинки. Душераздирающий плач не мог оставить меня безразличным. Маленькому человеку хуже, чем мне, хотя я тоже готов разрыдаться. И тоже из-за отсутствия любимой женщины.
Подойдя поближе, я спрашиваю у парня, как его зовут. Он ничего не отвечает, но плакать прекращает. Женщина благодарит меня за возможность говорить спокойно, отворачивается от толпы и сообщает, что ребёнок напуган и не будет отвечать на вопросы. Её лицо заметно хорошеет и положение дел уже не кажется столь безнадёжным.
Мальчик снова начинает рыдать, но теперь не так громко. Кто-то из окруживших нас людей подсказывает, что парень живёт в соседней парадной и мы двигаемся туда. По пути я тщетно пытаюсь выяснить, где он последний раз видел маму. Женщина оказалась права: от шока мальчик молчит как партизан.
Он так и не сказал нам номер квартиры. Мы разворачиваемся на 180 перед домофоном и идём обратно. Других идей нет. По пути мы пытаемся убедить мальчика, что мама обязательно найдётся. Это мàло, но помогает. Мальчуган либо тихо плачет, либо всхлипывает. Нужно отметить, что женщина сразу проявила материнскую сноровку, и всхлипывания вместо плача – полностью её заслуга. Она использует те самые так называемые женские хитрости: “Подержи меня за ручку” или “Смотри какой у меня мячик – на, понеси”, и ребёнок её слушает. В то время как мои «Ничего страшного, дружок», «Идём, сейчас мы найдём маму” пролетают мимо. Он даже отказывается от моего Bounty! От шоколадки, из-за которой я здесь, рядом с ним, и стараюсь помочь!
Ощущая несправедливость, я немного перегибаю палку. Присев на корточки, на один уровень с потерявшемся, чтобы добиться его внимания, смотрю в глаза и говорю очень серьёзно: “Ты же мужик, хватит плакать! Мужики не плачут!» Ребёнок смотрит на меня испуганным взглядом. Я понимаю, дружище, плакать проще, чем соображать. Но нужно себя заставлять. И чем чаще, тем лучше. Сильная женщина почувствовала в моём наставлении нотки дискриминации по половому признаку и тут же пристыдила меня: «Что за народ пошёл, ни грамма сочувствия!» Она презрительно отворачивает голову и больше не смотрит в мою сторону.
Тем временем мы подходим к детской площадке. Я наблюдаю хаос перемещения маленьких тел, полнейший балаган, круговорот детей. Кто-то из малышей пробегает мне между ног, как под Эйфелевой башней. За мной прячутся от погони и просят, чтобы я нарисовал лошадь мелками на крохотной доске. Дети носятся в поисках новых эмоций и развлечений, родители – в поисках пропавшей мамы. Нашего мальчика сразу окружают дети и, видя, что он в беде, предлагают ему игрушки. Одна девочка дружески похлопывает его по плечу. И вы знаете, это срабатывает. Он полностью прекращает страдать и даже улыбается.
Я чувствую, что и мне как будто полегчало! Теперь я знаю, куда приходить, когда на душе паршиво. На детскую площадку! Если вы болеете морально, идите на детскую площадку! Детская энергетика, умноженная на количество детей, – мощнейший антидепрессант.
На площадку вбегает мама и все становится совсем благополучно. Она напугана не меньше сына. На её глазах – слёзы радости.
“Мы играли на соседней площадке, – дрожащим голосом рассказывает мать, дрожащей рукой указывая на большой игровой лабиринт с горками и лестницами, – я увидела подругу, спросила “Как дела”, хотела показать ей сына, обернулась, а его уже не было. Чтобы как-то подбодрить её, я говорю: «Путешественник растёт!» и иду домой кушать Bounty. Не знаю, правда, подбодрило ли это. Может быть она хочет, чтобы сын стал врачом. Всё-таки путешественник – это всегда волнительно.
Вовремя написала моя замужняя подруга Лúса. Она зовёт в кинотеатр, в котором показывают фильмы на языке оригинала с русскими субтитрами. Настоящая речь актеров усиливает атмосферу картины и помогает учить иностранный язык. К тому же сейчас мне нельзя оставаться одному.
Лúса любезно разрешает мне выбрать фильм, и я соглашаюсь. Мой выбор падает на историю про группу Queen “Богемская рапсодия”. “Это должно быть феерично,” – подумал я. Это должно надолго отвлечь меня от мыслей о Кроне. Лúса также пригласила свою подругу Катю, с которой она познакомилась на семинаре в духе “я собрал в одном зале 1.000 человек, заплативших по 1.000, чтобы узнать, как заработать 1.000.000”. Спикеру остаётся только добавить: “Ну что ж, теперь вы знаете как. Сделайте также.” И можно расходиться.
Вдохновившись семинаром, Лúса с Катей придумали другой путь к финансовой независимости: совместный бизнес под названием “Котоотель”. Но, как это часто бывает с идеей, быстро к ней остыли. И всё-таки они продолжают общаться. Лúса говорит, что возможный проект – это
