Рукотворный рай - Дмитрий Николаевич Москалев
–Рассказывают, обвинили его, что, мол, сам виноват, не там стоял, не то делал, не по инструкции, мол, – кто-то влез в разговор.
–Инструкция, инструкцией, а жизнь ему она не спасла.
Гроб занесли на кладбище, мать обняла гроб и долго целовала, плакали бабы, словно от души отрывали кусок раскаленными клещами. Толпа прильнула к могиле, и смела Егорку и братьев в сторону, их никто не замечал, все были поглощены горем.
–Иван! Друг мой отзовись! Милый, отзовись – растолкал всех пьяный здоровенный кузнец, чуть не задавивший Егорку ногой, пришедший позднее всех, в руках у него была кованая кувалда, – пусти! Пусти поколочу! – кричал он, – уйдите от него! – все расступились, – я ему голову поправлю, поправлю голову, я принес, принес чем! – кузнец размахнулся.
–Держите его! Держите, гроб поколотит! – закричали из толпы, мужики бросились на него, и толпой, ели-ели оттащили от могилы, с трудом выдернули кувалду из огромных рук.
Надежда упала в обморок, и долго не могли её привести в чувства, поливали водой – не помогало.
–Померла что ль? – воскликнула соседка
–Дышит, дышит, не городи ты, сучья баба! – накричал на неё муж.
–Кувалду откинули в сторону, скрутили и усадили кузнеца перед надгробьем.
–Будет, как новенький, будет бегать! – кричал он, затем, мгновенно отключился и уснул, а проснувшись вечером, уже ничего не помнил, ни похороны, ни кладбище не обрисовались в его памяти.
–Ну что ты… бог с тобой, уснул окаянный черт, напился с горя, – засопел уставший от борьбы мужик.
–Хорошо успокоился, недобро и гроб разбил бы, и нам головы, вместе с Иваном отправились… на тот свет.
Старуха же от испуга потеряла дар речи, и только глотала воздух ртом, ворочала языком во рту, меж оставшихся черных зубов.
Надежду подняли, и понесли домой, где она пролежала до утра в горячке. Дети спрятались за широким тополем, и тихо плакали, побежали за мамкой, все, кроме Егорки, он хотел дождаться, когда все разойдутся и побыть наедине с отцом.
–Нервы сдали, – сказал кто-то тихо, опуская гроб в яму, дно которого хлюпнуло о кромку воды.
–Всплывет же! – закричал один.
–Не-е-е, что ты, черноземом закидаем, он воду впитает, а потом и засыплем, – так и сделали.
Каждый из присутствующих кинул по комку земли.
–А мой то, с ума сошел, все детство с ним, а тут его в гробу привезли… пойду-ка кувалду домой отнесу, – она заплакала и ушла.
Ещё немного, и над могилой воцарилась тишина, небольшой холмик возвышался над землей.
–С богом.
–С богом – повторили другие, и ушли.
–Идти пора, – похороны были закончены, все разошлись, кроме маленького мальчика, оставшегося стоять в одиночестве над свежей могилой отца.
–Папа… папа! – долго ещё доносился его одинокий детский голос и ели заметный плач.
Глава 5.
Свет пробивался через щели в стенах и крышу, освещая дорогу полосками, светила яркая луна, и немного приморозило, но вода в лужах не застыла.
Боль в спине стихла, рана перестала кровоточить, кровь застыла, склеив драную телогрейку не по размеру и тело. Егорка стиснул зубы и попытался оторвать ткань от раны, но испытав острую боль, оставил так.
–Пройдет, – буркнул он под нос, и, пошатываясь, встал, поднял крышку и выглянул наружу.
Тишина, только ветер шумел через щели, едва завывая.
Мальчик осмелился вылезти наружу, он захотел в туалет, захотел пить, нужно было найти чистую лужу, сгрызть свои запасы сухарей. Его день пошел насмарку. С самого утра, он ходил голодным, без куска хлеба во рту, беспризорники сорвали все его надежды насытиться к вечеру.
Он был очень голоден, немного промерз, но было терпимо.
Пошарив по ангару, он не нашел ничего съестного, но довольствовался лишь мукой, какую набрал в карман.
–«Будет тесто»– подумал он.
Много унести он не мог, а оставаться здесь было опасным, его могли поджидать снаружи, ночь же скрывала все передвижения, и выбраться из ловушки было куда проще. Тем более, по его рассуждению, его могли бы здесь поймать, и отправить в отделение, затем в приют, куда он не хотел, а перед этим, не разобравшись, после вчерашнего, просто отлупить и выкинуть на улицу. Скорее всего, рабочие сообщили начальству, ведь приходил человек со свистком. И так, сиротка решил вылезти из западни.
Ступая осторожно, опасаясь сторожевых собак, мальчик потихоньку прощупал ветхие деревянные стены. Перебирая одну доску за другой, ища лаз. Он обошел одну сторону, противоположную от вокзала, которая смотрела на ряд других складских помещений, там были люди. Егорка видел огни железнодорожных путей.
Единственной ветхой доской, оказалась та, которая находилась в открытом углу ангара, эта часть хорошо просматривалась, и свора могла следить за выходом, но не была освещена, и мальчик дернул её в сторону. Доска ушла вбок, небольшой щели хватило для маленького мальчика.
Сиротка ползком переправился до забора, окутанного колючей проволокой, под ним была ямка, которую, видимо ещё давно вырыли для себя разгуливающие на территории сторожевые кобельки. Егорка осторожно пролез, зацепившись больным местом за проволоку, ткань с хрустом оторвалась от раны и брызнула кровь. Сиротка ахнул, сжался в комок, на глазах проступили слезы, но боль вскоре стихла.
–«Пройдет» – повторял он, – «пройдет, завтра пройдет уже», – и полз.
Пока не настало время подняться. Как он и предполагал, его поджидали, в ближайших кустах сидели и разговаривали подростки. У забора сидело ещё несколько человек. Остальных он не видел, но чувствовал, что за ним следят, а он, обманув их ожидания, пробирается темной стороной, которая лежала в тени и свет луны на неё попадал лишь незначительно, скрывается от них, как и прежде.
Приподнялся и сел на корточки, осмотрелся, прислушался, затем согнувшись перебежал рельсы, перескакивая полотно одно за другим, голоса не прекращались, смех усиливался, и вскоре Егорка почувствовал холод кирпичного фундамента, по коже пробежала дрожь. От того места, как он сюда попал было рукой подать.
Егорка перешагнул куст травы, поднял голову и увидел сидящего в углу спящего мальчика, которого поставили караулить забор, но тот с заданием не справился.
Маленькая фигурка сопела, чуть покачиваясь, опершись о стену.
–«Так не пройти», – решил Егорка. Мальчик хотел было уйти, но увидел небольшой предмет, рядом, до него можно было дотянуться.
–«Нож! Вот чем в меня попали» – Егорка попробовал дотянуться, но не достал, тогда он помог себе ногой, подтянувшись немного, зацепившись о выступ фундамента ногой.
Не вышло. Мальчишка стоял на месте, подтянувшись, Егорка лег на живот и пальцами закрутил заточку, стараясь поймать её. Лезвие звенело о бетон, тогда аккуратным движением мальчик подтянул себе ножичек,
